Что такое «экономическое мышление»?
Увидев тему для этого обсуждения в Экономическом клубе я несколько удивился: почему слова «экономическое мышление» не взяты в кавычки?
Тем более если речь пойдет о Кыргызстане.
Я думаю, что в нашей стране экономическое мышление живет только в головах у коррупционеров. Потому что я не знаю, что еще можно назвать «экономическим» мышлением. Но тогда тоже возникает вопрос: неужели авторы предполагают, что все, кто думает в стране – коррупционеры и при этом все коррупционеры – думают?
Ладно, будем считать, что это была шутка. И не про нашу страну.
На самом же деле, мышление не может быть экономическим, ботаническим, кулинарным или физкультурным. Потому что мышление не принимает форму и содержание своего предмета и объекта в качестве своей собственной формы и содержания. Наоборот, оно определяет форму и содержание своего предмета и объекта. Если, конечно оно «работало» с этим предметом и объектом. И тогда появляются такие экономические феномены как конвейер (в общем виде - разделение труда), карты-схемы для производственного планирования, известные любому студенту первого курса менеджмента как «диаграммы Гантта», инновационные сети и фабрики стартапов и многое другое, что образует рынок в его действительном смысле и предназначении – площадки развития.
Если говорить очень просто, то мышление – это преодоление ситуации НЕ-понимания, поиск решения для задач у которых решение в принципе не известно. Можно сказать, что мышение, это конструирование новых объектов в мыследеятельности.
Значительная часть деятельности субъектов в области экономики, и как проявление и результат этой деятельности - экономических процессов, вообще осуществляется без участия мышления с использованием исключительно знаниевых продуктов и готовых коммуникационных и\или технологических средств.
Наиболее востребованный системный средствиальный инструмент экономики – рынок в его традиционном понимании (это понимание не отражает настоящей сущности рынка) вообще действует как «ставшая» технология, набор способов коммуникации (и взаимодействия), институтов, созданных историей (коэволюцией) мыследеятельности.
Тем не менее, человеческая жизнедеятельность как в целом, так и в экономической сфере создает немало ситуаций проблематизации, вынуждающих людей думать. Ситуация в экономике Кыргызстана, думаю вы, в отличие от руководителей исполнительной власти страны, со мной согласитесь, - это целый набор проблем.
Где «живет» мышление в экономике?
Я попробую предельно коротко пробежаться по тем местам, где в экономике нужно мышление и что оно может дать нам.
Начну с вопроса о модели кыргызской экономики.
Поскольку экономическая деятельность как и любая деятельность – субьектна, то первым вопросом который стоит при попытке понять что такое кыргызская экономика, это вопрос о деятельностном пакете, органичном, исторически использовавшимся, доступном и приносящем наибольшую эффективность (причем не обязательно экономическую) именно для этого общества.
Понятно, что он определяется исходя из анализа трех основных факторов:
- традиционного набора деятельности, сформировавшегося, условно говоря, «естественным» образом в результате практики на протяжении многих лет. (Кожа и мускус). Но он недостаточен (пример с торговлей).
- характеристик качеств и особенностей, присущих народу и которые могут быть включены в деятельностные практик, обеспечивая ее результаты, продукты, в том числе те, которые могут иметь экономическую ценность – стать товаром, услугой
- проектирования модели будущего мировой экономики и места Кыргызстана в этом будущем
Пока в разговорах о традиционной, кыргызской экономике дальше меда, баткенского урюка и ширдаков мы не уходим. Причем заметьте: все это создали не мы, а наши далекие предки, баткенское солнце и пчелы. Мы не можем превратить в продукт даже такие всемирно признанные ценности как философия Айтматова, кыргызское кино и кыргызские революции.
Я глубоко убежден и много лет говорю об этом нашим экономистам и политикам, что пока мы не поймем что такое кыргызская модель экономики, и не объективируем эту модель в реальную деятельность, у нас не будет никакой экономики вообще. И все что мы будем делать – это поставлять товар (человеческий) на рынки труда других стран и работать на глобальных технологических конвейерах, опять же продавая только свой труд.
Целеполагание
Понятно, что поскольку мы не имеем представления о модели кыргызской экономики, и тем более о пути, которым можно прийти к ее созданию, к построению в реальности, все попытки целеполаганий в этой сфере являются не более чем набором действий, нацеленных на достижение кем-то извне сформированных целей и теоретических представлений экономической науки о том, что такое хорошо и что такое плохо.
Такой тип целеопределения не имеет никакого отношения ни к нашей экономике, ни к мышлению.
Когда мы вводили понятие национального проекта, а это было еще задолго до того, как оно появилось в России, то ключевое слово здесь предполагалось – «национальный». То есть это такая цель и способы ее реализации, которые приводят к формированию в нашем с вами сегодняшнем контексте – национальной экономики. Эта технология было полностью выхолощена. Вы видели сами, что из себя представляют такие перечни «национальных» проектов, прикрепляемые к опять же «национальным» стратегиям. Случайный набор каких-то заводиков, сборка единичных автобусов, убойные цеха в каждом селе и так далее.
Хуже того, сделан сам выбор типа действия по развитию «экономики»: догоняющая модернизация. Как мы можем догнать ну хотя бы кого-то из наших соседей, не говоря уже о Китае?
Вы знаете эту притчу: верблюд, идущий в конце каравана может стать первым, если сменить направление движения.
Мы с коллегами делали деятельностно-ценностный цивилизационный портрет, который может стать основой для определения набора деятельностей, наиболее естественных для нас. Он был, кстати, сделан на основе восстановления философских оснований существования кыргызов. Эти характеристики и были положены в основу стратегических проработок, которые мы делали и предлагали уже нескольким властным командам. Результат пока неутешительный. Даже если что-то дельное произносится, то ничего не делается в реальности. Я дальше скажу об одном примере, касающемся оргдеятельностного управления.
После этих замечаний об отсутствии промысленного экономического целеполагания мы можем подойти к вопросу о том, почему это происходит, к вопросу об оргуправлении.
Оргуправление
И знаете в чем здесь проблемы? Как правило, проекты догоняющей индустриализации опирались, с одной стороны, на формирование сильных инженерных школ, а с другой – на профессионализацию самого государственного аппарата – с целью заместить функции технологических предпринимателей организованностью государственной машинерии. Ну, с инженерной школой у нас проблемы - ее практически нет. Поэтому осталась только замещение функции технологических предпринимателей государственными мерами. Взяв на флаг лозунги системного подхода, госаппарат объявили, что может лучше предпринимателей справиться с задачей «концентрации всех ресурсов на прорывных проектах».
К чему это привело? Государственное «регулирование» лишает предпринимателя мотивации на развитие, свободы действий и в конечном итоге выдавливает его в зоны с меньшим влиянием госаппарата на экономику. Что собственно у нас и происходит.
Одно время в рамках программ модернизации Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, а также в рамках первых программ ре-приватизации национализированных ранее отраслей промышленности и сфер деятельности в развитых странах получила широкое распространение концепция революции менеджеров.
Но с менеджерами у нас ситуация такая же как и с предпринимателями. И понятно почему. Посмотрите на практику работы с оргуправленцами. Прием на работу отраслевых топ-менеджеров по идее должен осуществляться на основе конкурса программ, а не личных листков по учету кадров. Мы пытались ввести такую практику на результатах работы Национального корпуса развития еще семь лет назад. Его участниками в командном режиме было подготовлено несколько десятков проектов и программ. Практически любую из этих команд можно было ставить на управление отраслью или государственной программой. Но этот переход на новый тип создания и продвижения оргуправленческих команд не нашел поддержки по понятным всем причинам, по которым, в частности на пост высшего государственного менеджера был выдвинут Сооронбай Жээнбеков.
Ситуация с тех пор нисколько не поменялась.
Так и не создана система обучения оргуправленцев. Такая практика осуществляется только в единичных случаях и, как правило, только по инициативе компаний, которые реально столкнулись с проблемами и не могут найти пути их решения. Государству, как кажется, вообще удобнее, если менеджеры ничего не делают.
Одна из главных причин – отсутствие представлений об организации управления даже на самом верхнем уровне – в исполнительной власти.
Посмотрите на структуру администрации президента. Это хороший пример псевдомыслительного подхода, ну или недомыслия, если проще. (Половина структурных единиц - предметность без объекта управления, половина - наоборот). То же самое и в структуре правительственных формирований, которые посбивали в кучу, а о реформе управления благополучно забыли.
Мы предлагали нынешним руководителям принципиально иную схему организации управления, обеспечивавшую переход в последующем к программно-целевому «правительству». Мне кажется, что никто из них вообще не понял, о чем идет речь.
Тем, кого интересует более основательно что такое оргуправленческое мышление, я могу порекомендовать книгу Георгия Петровича Щедровицкого «Оргуправленческое мышление: идеология, методология, технология». Не назову год, так как книга выдержала 6 или даже больше изданий и вы легко найдете ее в интернете. Правда, заплатив некоторую цену. Мы же об экономике говорим.
Технологическое мышление
В этой же логике поиска мыследеятельностных оснований развития экономики, что о менеджерах, к концу прошлого века начали говорить о революции технологий. Инвенторы, люди способные порождать инновационность в технологиях, продуктах потребления, в организации производства товаров и их реализации на рынке, вывели на первый план этот вид деятельности – создание и внедрение новых технологий.
Широкую популярность приобрела созданная еще на рубеже 50-х и 60-х годов Генрихом Альтшуллером ТРИЗ – теория решения изобретательских задач.
Чуть позже появился особый вид деятельности и даже профессии - Trouble shooting. Trouble shooter, если кто-то не помнит, – эксперт по решению проблем, который гарантированно решает сложные задачи с использованием нестандартных подходов. Как правило, к его услугам прибегают тогда, когда другие способы решения проблем не принесли результата. Наверное самые знаменитые и забавные примеры из этой области с производством ботасов или зубной пасты.
Существует такая точка зрения, что именно инженеры стали основными идеологами Октябрьского переворота и программы радикальной монополизации власти для целей промышленно-индустриального строительства. Резкий разрыв между возможностями и амбициями русской инженерной элиты, сформировавшейся к началу ХХ века, и «не-промышленной» органической структурой хозяйства России, нашел свое выражение в революции (первой модернизационной революции ХХ века) и первых программах новой власти: создания энергопроизводственных гигантов, индустриализации, транспортного строительства и т.д. С этой точки зрения большевики могут рассматриваться как средство в руках инженеров. Вы можете посмотреть Гэлбрейта, который развивал эту точку зрения, рассматривая техноструктуру — инженерно-техническую и инженерно-управленческую элиту — как движущую силу развития.
У нас, к сожалению, революции и те люди, которые их осуществляют – средство в руках совсем не групп развития.
Здесь надо еще сказать вот о чем6 об инфраструктуре инновационного процесса, его технологизации
Любая инновация (предметная, технологическая, деятельностная) всегда возникает как нерыночный феномен и попадает в экономический контекст только после и вследствие специальной деятельности по изменению представлений. Инновационная экономика - результат технологизации мышления.
Можно было только приветствовать усилия по правовой стимуляции инновационой деятельности, креативной экономики, если бы не одно «но».
Закон о ПКИ - это пример узкого, частного понимания креативной индустрии в отдельных видах деятельности, которые традиционное представление относит к «творческим», ну и IT сферы. Вообще увлечение цифровизацией, дошедшее до того, что это слово пытаются произносить даже президенты выглядит очень странно. Да, надо и давно цифровизировать все возможные области коммуникации, как это сделано и делается во всем мире. Но совершенно нельзя представлять IT сферу и цифровизацию как панацею от всех бед. Если вы посмотрите все основные прогнозы, то в список наиболее востребованных профессий уже к 2030 году IT специалисты уже не входят. То есть те, кто сегодня начинает учиться в колледжах и вузах к моменту их окончания уже вряд ли смогут найти работу. Они, конечно, будут востребованы и широко, но примерно так, как востребованы сантехники – для обслуживания IT-инфраструктуры.
Среди перечня креативных индустрий создание новых технологий, работа таких классических отраслей как промышленность, сельское хозяйство, транспорт, энергетика вообще не присутствуют. А вот организация конференций и форумов – это по закону креативная индустрия. Ну, по этому параметру мы давно уже одна из самых инновационных стран.
Кстати заметим, что закон в таком виде вообще непонятно для чего сделан, Вроде бы для определения правового статуса ПКИ. Но он определяется не названием и не структурой ПКИ, а режимом его функционирования. Но что это такое, в чем заключается особый правовой режим для ПКИ, закон вообще не определяет. И не устанавливает: кто определяет.
Предпринимательство и рынок
Одними из ключевых мест обитания мышления в экономике являются предпринимательство и рынок.
Предпринимательская мыследеятельность возникает в тот момент, когда осознается несоразмерность и принципиальную недостаточность имеющихся знаний для реализации практики, которую предполагается развернуть.
Мы один раз должны сказать, что предпринимательская деятельность зависит от просчета больших исторических тенденций или рыночной ситуации; она в своей основе имеет мышление (прожективное, прогнозное, сценарное), а не непосредственное действие по организации производственного процесса. Поэтому предпринимательское мышление само должно рассматриваться и трактоваться как универсальный ресурс и фактор производства, а предпринимательская прибыль является “платой за правильный прогноз”.
Второй раз мы должны сказать, что основой предпринимательской деятельности является выбор того типа ресурсов, на который в данной исторической ситуации нужно делать ставку, той конфигурации ресурсов или факторов производства, на основе которых может быть создан новый тип процессов. Предприниматель создает новую деятельность из разрозненных элементов и фрагментов других деятельностей.
Третий раз мы должны сказать, что основой предпринимательской деятельности является мобильность того ресурса, которым он начинает пользоваться; основой предпринимательской деятельности является нововведение. Реализация предпринимательского проекта зависит от фактора времени. Чувство времени и нереализованных возможностей являются основой определения типа свободной площадки для развертывания нового производственного процесса.
Давайте рассмотрим схему предпринимательства.
На схеме изображены три взаимосвязанных сферы (“площадки”) и позиция предпринимателя, которая не принадлежит ни одной из сфер. Нижнюю сферу (С) мы пометим как сферу базовых (исходных) производственных процессов. Вторую сферу (А) мы назовем сферой накопления ресурсов и подготовки предпринимательского проекта. И третью (B) назовем площадкой реализации нового предпринимательского проекта.
Есть ли у нас рынок?
Предприниматель – ключевая фигура формирования и функционирования рынка.
Рынок, возникает, если в социокультурной системе присутствуют те, кто считает реальным то, чего еще нет в действительности. Рынок как институт позволяет различным социально-экономическим агентам считать реальным не то, что считают реальным другие. Рынок может рассматриваться как система рефлексивных игр между различными типами агентов: предпринимателями, потребителями, посредниками, держателями капитала, инвенторами, инвесторами и т.д.
Таким образом рынок не является игрой с нулевыми ресурсами: что продано, то и куплено. Предпринимательское мышление и мышление вообще как ключевой фактор производства является источником постоянного прироста ресурсов и роста рынка, а в этом смысле – ресурсом развития экономики.
Сегодня в Кыргызстане не рынок, а “базар”, т.е. пространство, заполненное различными результатами деятельности, предлагаемыми в качестве товаров для покупки и обмена. Однако базар есть не только не рынок, но и его прямое отрицание. Сущность рынка в наличии пустого пространства, пространства, свободного не только от результатов деятельности, но и от самой деятельности. Рынок есть конкурс проектов будущей деятельности, который как бы раздвигает границы существующего пространства и освобождает место для нового. А базар – место встречи потребителей и не более того.
Но о существовании такого понимании рынка, то есть о его действительном смысле, содержании, технологиях у нас никто даже не представляет
Системность. Метасистемы
Наверное, нужно пару слов сказать еще об одной зоне существования мышления в экономике. Современный предприниматель чтобы найти решение проблем, вынужден преодолевать границу экономического подхода. Отказываясь от жесткой фокусировки на одном типе ресурсов - финансовом, он вводит ряд различных оперативных систем и замыкающих факторов - интеллектуальных, деятельностных, социопсихологических, культурных, экологических.
Без их учета, просчета их влияния на экономические результаты невозможно найти правильное решение и достичь своей цели. Сегодня экономика вынуждена вводить метасистемный подход к своему развитию.
Интересно, что такой метасистемный подход осмыслен и использован и для организации процессов внутри экономических субъектов и в их взаимодействии. Это то, что называют сегодня экосистемами.
Таким образом, чтобы говорить о мышлении относительно экономики Кыргызстана, надо ответить на вопрос: есть ли в стране цели (и не в виде бумажных текстов «стратегий», «программ», «дорожных карт», а как реальное движение), есть ли оргуправленческие механизмы способные работать с неизвестным, с развитием, есть ли предприниматели, и есть ли все те люди, которые формируют системные основания для развития экономики; разработчики новых технологий (можете назвать их учеными или изобретателями), управленцы (от слова «управление», а не слова «менеджмент») странового уровня (способные удерживать метасистемность) и уровня хозяйственных субъектов, ну и наконец, а у нас – для начала – политики, думающие о развитии.
Думаю, вы сами можете ответить на этот вопрос. Ну и на вопрос о том, что же нам делать. Надеюсь среди читателей этого материала есть предприниматели.
Спасибо.
