Мы познакомились с Мишей во время похорон. Я тогда провожала в последний путь своего дядюшку, а он оказался его сослуживцем. Впоследствии мне казалось, что печальные обстоятельства нашей встречи наложили отпечаток на нашу дальнейшую жизнь. Но Миша не доверял такому суждению и был абсолютно прав. Внешние обстоятельства ничего не могут изменить без нашего согласия, свою судьбу мы творим сами.
— Простите, пожалуйста! — извинился мужчина, с которым мы случайно столкнулись во время прощания с усопшим.
Несмотря на печальный момент, я не смогла ни отметить его гармоничную красоту, он будто актер Голливуда, был безупречен. Вьющиеся каштановые волосы, даже растрепавшись на ветру, смотрелись так, словно над их укладкой поработала бригада стилистов. А карие глаза, в обрамлении густых, чуть загнутых ресниц, переливались каким-то неземным бриллиантовым светом.
— И вы, простите, — проронила я, отругав себя за несвоевременные мысли.
Хотя мой усопший дядя был настолько веселым и жизнерадостным человеком, что даже его смерть не вызывала обычной печали присущей подобным событиям. Прощаться с ним было легко, будто просто провожаешь человека в далекие края. Наверно поэтому и сама атмосфера похорон была наполнена легкими улыбками и добрыми воспоминаньями.
Я часто ловила на себе взгляды «голливудского красавца» и сама иногда ненароком останавливала на нем взор. А после церемонии он сам подошел ко мне. Взял за руку и стал произносить какие-то несвязные слова, из которых я смогла понять лишь то, что он мне соболезнует. Впоследствии, объясняя свое поведение, Миша сказал, что ужасно испугался тому, что я просто уйду, а он никак не хотел потерять меня.
Все эти события минувших дней промелькнули в моей голове в тот миг, когда я слушала сидящего напротив меня доктора.
— Шанс забеременеть есть, но он слишком мал, чтобы давать вам надежду.
Я внимательно смотрела на него, как будто пытаясь силой мысли изменить смысл сказанных им слов.
— Вы меня слышите? — спросил врач, правильно расценив мой отсутствующий взгляд.
— Да, да, простите. Значит, надежда все-таки есть?
Утопающий всегда хватается за соломинку, вот и я все никак не желала выпускать из рук эту спасительную сухую былинку.
— Надежда есть всегда, — вздохнул доктор, — но, к сожалению чаще всего мы надеемся напрасно. На вашем месте, я бы сообщил обо всем мужу, чтобы мы могли подумать о методах искусственного оплодотворения.
«Искусственное оплодотворение, — звучало в моей голове, пока я шагала по коридору, — искусственное!». Я ничего не сказала Мише в тот день. Мы были женаты уже четыре года. Поначалу мы попросту не задумывались, над отсутствием случаев беременности в нашей жизни. Но в последнее время я все чаще слышала от мужа слова, такого плана: «Когда у нас будет маленький, я буду обучать его тому-то и тому-то», или «Вместе с сыном буду на рыбалку ездить». Я тоже часто останавливалась возле магазинов для новорожденных и глазела на все эти милые шапочки, носочки и кофточки.
До сегодняшнего дня я была уверена, что Миша не зря дожидается всех этих моментов с участием наших детей. Мы были так счастливы, что последующая жизнь сама собою разукрашивалась в радужные тона. Никаких отклонений в моем здоровье обычные посещения женского врача не выдавали, так, что оправляясь на дополнительно обследование, я была совершенно спокойна.
— Как все прошло? — спросил меня Михаил, когда я вышла из здания.
— Нормально, — неуверенно улыбнулась я.
Он немного подождал продолжения рассказа о посещении клиники, но так как я молчала, сказал:
— Ну и хорошо, поехали.
Муж поцеловал меня в щеку. От его прикосновения, на моих глазах выступили слезы, но я быстро спрятала их.
— Миш, я хочу съездить к родителям, может, подбросишь меня прямо сейчас? — спросила я по дороге.
— Почему прямо сейчас? — удивился он.
Я пожала плечами, не находя аргументов.
Вечером, сидя рядом с мамой на кухне, я плакала, уткнувшись в ее плечо, словно в детстве.
— Может быть, нет ничего страшного в этом искусственном оплодотворении, — утешала мама, — сейчас многие через это проходят.
— Но Миша, мамочка! Почему он должен через это проходить, ведь это не он болен, а я!
— Перестань накручивать себя подобными мыслями! Это ничего не изменит, а может и навредит.
Но я не послушала маму. В моей голове засела мысль, что я не должна мучить своего мужа всеми этими процедурами. Напротив, обязана защитить его, уберечь, а может даже отпустить.
— Миша, я сегодня задержусь на работе, у нас аврал, — сообщала я мужу по телефону.
Сама же отправлялась гулять вдоль набережной. Бродила, касаясь пальцами прогретого на солнце гранита, вглядываясь в улыбающиеся лица прохожих, и слушала пронзительные крики птиц. Привычные вещи казались совершенно другими. Они будто были из параллельного мира, незнакомыми, непонятными и даже враждебными. Или это я была чужой в этом привычном и счастливом ранее мире.
— Вера, где ты была? — строго спросил однажды муж, едва я распахнула входную дверь.
— На работе, я же говорила тебе, — пробурчала я.
— Я заезжал за тобой на работу, мне сказали, что ты покинула здание в семнадцать часов.
— Я просто гуляла, — огрызнулась я, хлопнув дверью в ванную.
У меня не было сил придумывать оправдания своему поведению, да у меня и не было никаких оправданий. Миша как-то странно посмотрел на меня, когда я вышла из ванной, но больше ни о чем не расспрашивал.
На следующий день я пришла домой сразу после работы с твердым намерением рассказать, наконец, мужу о возникших проблемах. Однако я напрасно прождала его весь вечер и так и легла спать. Я слышала, что он пришел где-то за полночь и судя по звукам не слишком трезвым. А на другой день, возвращаясь в офис после очередной презентации загородного объекта недвижимости, я увидела на соседней дорожной полосе автомобиль Миши. Рядом с ним на пассажирском сиденье расположилась девушка. Очень молодая, и очень красивая. Наверняка способная родить ему детей не прибегая к методам искусственного оплодотворения. Я не испытала тогда чувства ревности, меня терзали абсолютно другие мысли. Я твердо знала, что не имею права ломать ему жизнь.
Тогда я стала ежедневно возвращаться домой как можно позднее, просиживая вечера в кафе с бесконечными чашками кофе. Официанты бросали на меня недоуменные взгляды, наверняка придумывая различные причины моего одинокого времяпрепровождения в их заведении.
— Вера, скажи мне честно, у тебя появилась другая любовь? — спросил Миша, после очередного моего позднего возвращения домой.
— Появилась, — опустив глаза, согласилась я.
Может быть, я полюбила капучино из маленького кафе на набережной, а может быть вид из окна на причал в том же заведении. Неважно. Его вопрос натолкнул меня на мысль, что так будет проще для всех. Миша станет думать, что у меня появился другой мужчина, и не будет чувствовать себя виноватым. Это лучшее, что я могла для него сделать. Подарить ему новую жизнь, которую он заслуживает, и к тому же без угрызений совести.
Миша больше ничего не сказал, но с того дня мы совершенно отдалились друг от друга. Я ждала, когда он предложит расстаться, сама же была не в силах завести такой разговор. Какой бы я не казалась себе сильной в тот момент, внутри меня все сжималось при мысли о потере единственного любимого человека.
Как-то раз в выходной день Миша куда-то уехал ранним утром. Я вышла из душа и раскрыв одежный шкаф, всей грудью вдохнула запах его рубашек. Представив, что вскоре лишусь и этого, по моей щеке скатилась слеза.
— Присядь, — услышала я голос внезапно вернувшегося мужа.
Попытавшись незаметно вытереть слезы, я села на край кровати и поняла, что настал тот самый момент. Сейчас он заговорит о необходимости расставания.
— Вера, скажи, за годы нашего знакомства, я хоть раз дал тебе повод усомниться в своей любви к тебе?
Я задумалась, не понимая, почему он говорит не о том.
— Наверно, нет, — промямлила я.
— Тогда, почему ты так поступаешь со мной?
— Я… не знаю, — я, правда, не знала, что сказать ему. Меня била дрожь и единственное, что я пробормотала, сквозь стук собственных зубов, было, — Просто ты достоин лучшей жизни.
— Позволь, мне самому решать, чего я там достоин.
Миша сел рядом и накинул на меня плед.
— Я видел вчера твоего любовника, — сказал он, потирая мои руки.
Я посмотрела на него, силясь понять, что он имеет в виду.
— Знаешь, какая самая оригинальная версия на твой счет возникла у официантов того кафе?
Я несколько раз моргнула, начиная догадываться, что он попросту выследил меня.
— Один из них считает, что твой муж погиб во время плавания и с тех пор ты ходишь на причал в надежде увидеть его призрак.
Я ошарашено смотрела на него и молчала.
— А тут я, призрак мужа! Живехонький и здоровехонький. И неспособный вечерами удерживать возле себя свою жену, заодно.
— Извини, — еле слышно прошептала я.
Миша вышел на кухню, и я быстро взглянула на себя в зеркало. На щеках алел румянец, глаза затуманились от невыплаканных слез, но на губах застыла недоуменная улыбка. Я по-быстрому произвела анализ своих мыслей и поняла, что где-то там, на задворках моего сознания уже поселилась маленькая частичка той самой пресловутой надежды.
Муж вернулся с двумя чашками чая.
— Думаю кофе с тебя уже достаточно, — пробурчал он, намекая на выпитый мною бодрящий напиток, во время посещений кафе. — Итак, у меня к тебе еще вопрос.
Он внимательно посмотрел на меня и спросил:
— Если завтра у меня найдут какое-нибудь заболевание, серьезное, или просто прыщ на причинном месте, ты тут же покинешь меня?
Я отрицательно повертела головой.
— Я сразу догадался, что из клиники ты вышла другим человеком. После всех твоих выкрутасов я отправился в это медицинское учреждение с целью отыскать причину такой метаморфозы и вернуть свою жену. Доктор сказал, что даст разъяснения, но только в твоем присутствии. Тогда мне на помощь пришла моя дорогая теща. Ты знаешь, она никогда тебя не выдаст. Но если ей задавать правильные наводящие вопросы, то она непременно запутается в ответах и выложит все. Так что моя дорогая Вера я в курсе всего, что с тобой творится, кроме засевших в твоей голове мыслей.
— Я видела тебя с девушкой, — проговорила я. — Решила, что у тебя может быть другая более правильная и намного лучшая жизнь. Мне не хотелось, чтобы ты лишался возможности стать отцом нормальным способом. Чтобы ты страдал из-за меня.
— Не страдать из-за тебя просто невозможно! — воскликнул Миша, — ты, знаешь ли, не перестаешь меня удивлять. С какой девушкой, когда это было?
— В твоем автомобиле, на прошлой неделе.
Он на несколько секунд задумался, а потом сдвинул брови.
— Ирина, дочка Петра. Работает у нас помощником секретаря. В тот день у нее сломалась машина, я помог отбуксировать автомобиль в сервис и подвез девчонку домой, тем более что это было по пути, — Миша посмотрел на меня и рассмеялся. — Подожди, ей лет 20-22! Хорошего же ты обо мне мнения!
Я прямо слышала звук камней, падающих с моего сердца. Причем именно я и обложила этими бетонными плитами собственный жизненно важный орган.
— Извини, — снова произнесла я, — возможно у меня действительно было легкое помешательство.
— Да! Причем на фоне обостренного самомнения.
— Это еще почему?
— Потому что ты решила за нас двоих. А мы, как мне помнится, единое целое. К тому же я совершенно не понял, что именно тебя так напугало из предстоящих процедур? Возможно, они менее приятны, чем обычный процесс, но кто же нам мешает применять оба способа.
Дальнейшая часть разговора потонула в поцелуях безумно соскучившихся друг по другу людей. По-моему, через некоторое время я даже перестала извиняться за свое умственное помешательство, портящее нам жизнь в течение последних недель.
Вскоре нам с мужем все же пришлось прибегнуть к экстракорпоральному искусственному оплодотворению, в народе называемому ЭКО. Оказалось, что ничего страшного в этом нет, и к тому же нам повезло больше, чем другим. Уже через несколько месяцев, мы с Мишей, гуляя по торговому центру, не сговариваясь, остановились возле витрины с колясками.
— Вон та синяя, на мой взгляд, идеальна, — сказал муж, — колеса большие, маневренная тоже.
— Дааа, — протянула я, — жаль, что маловата.
— Думаешь, наш богатырь в ней не поместится? — Миша обнял меня, поцеловав в макушку.
— Один может быть поместится, но вот оба?!
Автор Светлана Юферева
