В отделе планирования бизнеса нас четверо: я, двое коллег примерно моего возраста и Натали — непревзойденная богиня маркетинга. Я по сравнению с нею — серая мышь, но с огромными амбициями. Шеф это понимает. И тех, кто ради достижения цели готов причесать ежика, ценит больше, чем талант от бога. Поэтому я иногда сравниваю наш офис с банкой, набитой скорпионами: с поднятыми к верху боевыми жалами, готовыми ударить ими в любую секунду. Но шеф считает это здоровой конкуренцией между своими сотрудниками. Плохо это или хорошо, понять сложно. Но, адреналину добавляет, в этом есть даже интересная интрига: быть всегда начеку. И мы выживаем, выставляя поперед себя как щит порученное дело. Уже четыре года я занимаюсь схемами сбыта товаров, встречаюсь с поставщиками и оптовыми покупателями. В общем, нудная рутина. Но платят хорошо. И, я уверен, есть служебная перспектива и немалая. Фирма у шефа серьезная.
— Семенов, на выход! Шеф уже спускается!
Это Антонов, начальник службы безопасности, в своей обычной манере и своем амплуа. Завис в дверях глыбой слегка отесанного гранита, всунутого по недосмотру скульптора в пиджак вместо мешка. Что взять с того, кто двадцать лет отработал на зонах, дослужился до майора и молодым ушел на пенсию? А теперь вместо зэков охраняет неизвестно от кого нашу фирму и нашего босса. Сто пудово, шефу больше импонирует присутствие охраны на встречах вне офиса, чем ее прямые функции. Добавляет солидности в глазах поставщиков и заказчиков всякой ерунды, которой торгует его фирма. Но мне иногда кажется, что Антонов больше способен распугать клиентов, чем привлечь. Эксклюзивный тип: широкий, плотный. Лицо тоже широкое, калмыцкие скулы с низким лбом и выпирающим квадратом подбородка. Но самое неприятное в нем, это глаза. Пустые и холодные, как у дохлой рыбы. И вообще, если на него надеть круглые очки, то перед вами будет портрет пережившего свой век Берии. Не хватает только военного френча. Но наш Берия очков не носит и всегда в идеальном, без пушинки, костюме, с безупречно чистой белой рубахой и стандартным офисным галстуком. Уверен, что он знал о том, как мы втихомолку прозвали его именем великого сталинского министра, и вряд ли это добавляло ему любви к нам.
…Зов каменной глыбы услышан. Папку в руки и вперед. Галстук затягиваю на ходу. Шеф строг, за промахи сначала бьет глазами, а потом премиями. И всегда больно.
Лифт. Холл. Выход. Машина и усаживающийся в нее шеф. Я нырнул в салон на сидение рядом с ним.
— Опаздываешь! — для порядка буркнул шеф, даже не потрудившись глянуть на часы. — Едем, Паша!
Это уже не мне, Антонову. А тот, сидя спереди, небрежно кивнет водителю. Только так, иначе машина не тронется.
Ехать недалеко. Три перекрестка, два поворота и ресторанчик, который давным-давно облюбован шефом для рабочих обедов с клиентами. Мы проехали перекресток и вдруг в моих висках застучали молоточки. Похоже, что внезапно повысилось давление. А с ним навалилась беспричинная тревога. «Не ходи туда. Не ходи!» — тосковал во мне бесцветный голос. Тревога усилилась. Если б я был щенком, то наверняка бы заскулил так жалобно, что весь мир содрогнулся б от этой тоски. Я плохо оценивал происходившее, но четко понял: это сигнал! Нужно срочно реагировать, иначе… Иначе — что? Откуда мне знать, что? Ясно одно: от меня требуют одного — подчинения.
— Александр Михайлович! — отчаянно ляпнул я: — Нам нужно свернуть налево.
— Зачем?
— Мы встречаемся с женщиной. Надо купить цветы. Тут есть цветочный. Недалеко.
— Уже позаботились! — снизошел к моему вранью Антонов, высокомерно кивнув на букет душистых роз, небрежно уложенный меж сидений. Но я не собирался сдаваться и положился на вдохновение.
— Это не то. Бахарева аллергик и не любит розы. Она обожает фиалки.
— Откуда знаешь? — подозрительно покосился шеф.
— Это моя работа! — скромно ответил я.
Шеф колебался, смотрел на часы.
— Опоздаем, Александр Михайлович, — подал голос Антонов.
— Сверните, — внезапно приказал шеф.
Мы опоздали, но фиалки компенсировали раздражение немолодой бизнес леди. Она буквально сияла от признательности к нашему вниманию к ней. Излишне говорить, что встреча прошла на высоте и все детали контракта, пересыпанные любезностями, были обговорены с обоюдной выгодой. Шеф был в ударе, обхаживал Бахареву так, как будто собрался уволочь ее в постель. С него станется! А я внезапно ослабел, будто из меня что-то вылилось. Лениво ковырял вилочкой фруктовый салат, чуя кожей обжигающий взгляд от соседнего столика, где угнездился на хлипком стульчике отставной мент. Похоже, я начинаю наживать врага. А это плохо.
Через три часа после встречи меня внезапно вызвали к шефу. Печально. Зря я рассчитывал на маленькую дозу расслабления после столь удачной сделки. Но выхода нет, нужно идти.
Шеф сидел прямо на столе, елозил по краю широким задом. В одной руке пульт от телевизора, в другой тяжелый бокал с его любимой водкой. Он у нас с причудами: все бизнесмены смакуют брендовые коньяки, а он любит водочку. Да еще с лирическим названием — «Евгений Онегин». Водка неплохая, мягкая. Как то мы с коллегами пробовали ее, пытаясь разобраться со вкусами шефа. Купили подарочный набор, а к нему, оказывается, прилагается даже томик «Евгения Онегина». Странная закусь. С похмелья, что ли, читать? Интересно, сколько таких экземпляров у шефа? Где он хранит кипы нетленки? Поговаривают, что Берия все чаще и чаще таскает спиртное в кабинет босса. Но это уже их дело. Пьяным, на работе хозяина никто не видел: всегда под градусом, но молодец, держится на высоте. И пашет как вол. При таких деньгах и трудоголик! Реально, неисповедимы пути людей, особенно богатых.
— Видел? — нервно кивнул лысеющей головой в телевизор и отпил глоточек.
— Что?
— Смотри, — шеф нажал на кнопочку звука.
«И снова мы на месте происшествия. Напоминаю: сегодня в полдень, на перекрестке Новой и Набережной улиц произошло столкновение большегрузной фуры с выехавшей на красный свет легковой автомашиной. Есть пострадавшие…» — проглатывая слоги, взахлеб, частила маленькая, как подросток, журналистка, возбужденно сдувая губками падающий на глаза светлый локон прически.
Я смотрел репортаж. На перекрестке переломанным прямоугольником лежала фура, а в нее вписались четыре или пять, смятых как пивные банки ботинком, легковушки. И весь, прилагавшийся к трагедии, антураж: гаишники, оцепление, скорые и кучки зевак.
— Ну как тебе? — снова хлебнул водочки шеф.
— Нормально, — не понял я вопроса.
— Ты считаешь это нормальным? — удивился чуток покрасневший шеф.
— Нет, конечно. Это я так… В общем… Конечно ужасно!
— Еще как ужасно! — надвинулся на меня шеф, буровил маленькими глазками: — Я сверил время. Если б не твои фиалки, мы как раз, поспели б на этот праздник вовремя! — пьяно хихикнул шеф, вытирая прямо рукавом вспотевшее лицо, и врезал вопросом как в лоб: — Ты знал?
— О чем?
— Об этом! Про аварию.
— Помилуйте, Александр Михайлович! Как я могу это знать?
— Ну… Не знаю. Может, предчувствие было. Или еще что. Я ж видел тогда, ты все врал про аллергию у Бахаревой. Нет у нее никакой аллергии. Я уже поинтересовался у людей, кто с ней давно работает. Она берет розы, берет деньги. Все ест и все берет, и все пьет. Стервоза еще та! А вот фиалки — действительно обожает. Признавайся, ты импровизировал? И угадал. Во всем угадал. А может и больше. Ну? Как все было? Там труп и трое увечных в больничке. А могли бы и мы… Но мы не стали жмуриками. Из-за фиалок. Эх-ма, житуха наша!
Шеф не договорил, моргнул хмельными глазами. Обмяк под широким пиджаком рыхлым тестом, наверное, пожалел себя. Я подумал, что он перекрестится, но руки его были заняты.
— Ладно, иди! — сказал он, не дождавшись ответа, и безнадежно махнул рукой.
Я пошел. За спиной звякнул горлышком о бокал «Онегин», забулькал.
— Погоди! — окликнул шеф и протянул мне конверт: — Это тебе. Сегодня ты во всем герой. В бухгалтерии можешь не отчитываться. Это от меня. И не думай, что это будет часто! Бездельники! Работать…
Сердито крикнул уже мне в спину. «Жлоб, скупердяй. Наверное, уже сожалеет о сделанном» — думал я, вкладывая в карман пиджака тощенький конверт.
— Леночка! Срочно Берию ко мне.
Вот те на! И он туда же, как и мы! Это уже к секретарю и она все поняла. Мелькнула тенью от дверей к столу. Похоже босс залютовал.
Шефа я не любил. Но если с системой нельзя бороться, то из нее нужно извлекать максимальную пользу. Это мой девиз. И пока он срабатывал. Конвертик в кармане утвердил эту простую истину.
*********
— Я все слышала! — кинулась ко мне Любочка, новая секретарша, нанятая на работу около месяца назад.
Махнула накладными ресницами, утиными пухлыми губками шлепнула. Изогнулась прелестями гибкого тела. Шеф у нас сластена, обожает такие лакомства. Весь офис разгадывает ребус, что у него с Любочкой: уже или все еще впереди? Не всегда ему обламывается. Пробовал он подкатывать к нашей коллеге, но Натали, мягко и с достоинством, отшила старпера. Разозлился тот страшно. Думали, что уволит строптивую, но нет, опомнился. Профессионализм у Натали на высоте стратосферы, а может, и вообще, в космическом вакууме реет. Вот наградила природа девушку! И умом и красотой!
Но красоты и у Любочки с избытком. А вот с умом проблемы. Но шефу виднее. Платит он, не мы.
— Вы реальные герои! Боже, как романтично! Избежать такой опасности и быть такими спокойными! Вы настоящие мужчины! — восторгалась Любочка, опасно придвинувшись ко мне жарким бюстом под тоненькой блузкой.
М-да! Похоже, девочке без разницы с кем дружить. Тем более что в воздухе офиса уже носилась свежая новость: от нас вроде как уходит начальник моего отдела. И по всему, быть мне на его месте. Тьфу-тьфу, не вспугнуть. Только ради одного этого стоило чертоломить четыре года. Но от Любаши лучше держаться подальше. Ни к чему мне проблемы с ней, и, возможно, с самим боссом.
Но молоденькая стервочка знает свое дело. Боже, какой аромат исходит от ее тела! У какой ведьмы она берет эти духи? А может и сама вылезла из колдовского провинциального болота на нашу мужицкую беду?
— Гм! — кашлянул за спиной голос. — У себя?
— У себя! — безразлично повела плечиком Любочка, возвращая свое дивное тело на рабочее место.
На Берию ее чары не действовали. Вот мужичина! Уважаю! От него, наверное, даже пули отскакивают.
Я посторонился, пропустив мимо угрюмого Антонова. Мент в цивильном костюме скользнул по мне тяжелым взглядом, прямо вдавил в пол. Да! Похоже, проблемы сами находят тех, кто много видит. Но, причем здесь я? Если бы я понимал суть происходящего, то, возможно, как-то поворачивал обстоятельства в свою пользу, попытался бы ими управлять. Но для этого нужна хоть какая-то система в моих проклятых озарениях. А ее не было. А они были.
«Пророк из офиса. Разумный планктон!». Как я только не обзывал себя любимого, люто возненавидя свалившийся с неба дар. Он уже давно раздражал меня. Хотя, я не оставлял попыток к управлению этой бедой. Но ничего не получалось. Придется обратиться к психиатру? Боже! Освободи меня от напасти…
Мои ноги ослабели. Внутри живота заныло. Омерзительное ощущение управляемости. Неужели за мной следят даже в туалете? Я — пылинка на чьей-то ладони, которую, пока еще, только едва тревожат. Но что будет, если этот кто-то, устав от надоевшей игры — дохнет на свою ладонь?
Продолжение следует...
Автор: vasiliy.shein
Источник: https://litclubbs.ru/articles/43913-prorok-iz-otdela-prodazh-1.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
