Сергей не успел ни о чём спросить, а мальчонку ровно ветром сдуло. Развернул листок:
- Сегодня в обед – там же. Очень жду.
Будто жаром плеснуло в лицо…
С утра спустились с инженером Вершининым в шахту. Сергей рассказывал Андрею Петровичу о своих расчётах. Вершинин внимательно слушал, согласно кивал головой. Они вместе осматривали коксовую печь. Потом Андрей Петрович заторопился:
- Я в Луганский завод уезжаю, – у меня дела. – Карандашом сделал отметки в схеме печи: – Ты, Сергей Михайлович, располагайся в моём кабинете, – до вечера он свободен. И ещё раз проверь все расчёты. (Луганский завод – так назывался посёлок при Луганском литейном заводе, давший начало городу Луганск).
Вершинин уехал. Сергей вошёл в кабинет, открыл составленные им схемы коксовой печи… Смотрел на схемы и – ничего не видел в них. Достал из нагрудного кармана записку. То, что там написано, – каждое слово! – знал наизусть, и всё равно перечитывал снова и снова: сегодня в обед – там же. Очень жду…
До обеда ещё было время, а Сергей вдруг почувствовал страшную усталость: такой не чувствовал, даже если, бывало, целую смену отработал с мужиками в шахте, а потом ещё до полуночи сидел над инженерными расчётами и схемами. Будто не работа измотала его, а вот эти несколько слов в Машиной записке… Он сжал ладонями виски, прикрыл глаза. И решительно принялся изучать замечания инженера Вершинина. Увлёкся, – сам увидел, что и где можно изменить в конструкции коксовой печи. Наново чертил схему, и дух захватывало: должно получиться! Значит, качество кокса повысится во много раз!
А когда до обеда осталось совсем немного, Сергей, как и утром, жарко вспыхнул: Маша… Мария Александровна будет ждать его на берегу…
Вдруг захотелось нырнуть в ещё не прогревшуюся реку, – чтоб унять этот жар… Маша… Мария Александровна замужем… А ему хочется видеть её, – вот так, неудержимо… И схемы коксовой печи не спасли: Сергей поднялся из-за стола и отправился на берег.
Машу увидел издалека. Ошеломлённо замедлил шаги… И всё равно шёл к ней. А она стояла у самой воды – с совершенно распущенными волосами, босиком… И на голове у неё сиял венок. Это был самый обычный венок – из одуванчиков. В это время деревенские девчонки любят покрасоваться в таких венках. А Машин венок прямо светился, – то ли одуванчики небывало крупные, то ли тёмные волосы Марии Александровны оттеняли это сияние… Только ушла земля из-под ног будущего горного инженера Туроверова…
Маша положила руки ему на плечи. Посмотрела в глаза:
- Ничего… не говори. Я сама всё знаю. И… не могу, чтоб тебя не видеть. Не сплю ночами… Не слышу, что отвечаю мужу… За одну минуту – вот так, с тобою… – всю жизнь отдам. Сергей!.. Серёжа!
От её тихого, вздрагивающего голоса Сергей не помнил себя… Целовал её волосы, тоненькие чёрные стрелочки бровей, прикрытые глаза. Сквозь тонкое льняное платье с кружевами чувствовал мягкую упругость её груди… И не сдержался, – поднял её платье…
На нерасцветший клевер слетали белые лепестки яблоневого цвета, и колыхался берег… и небо кружилось у них над головами. Они лежали в траве под этим небом, под лепестками цветущих диких яблонь, и чуть слышно дышала прибрежная мята…
Её ладошка легла на его повлажневший лоб. Сергей расслышал:
- Первый раз?.. Понравилось?..
А потом он прикусывал горьковатый стебелёк мяты… Только в Машиных словах горечи было неизмеримо больше:
- Серёжа!.. Серёженька!.. Сколько жить буду… Счастья большего, чем эти минуты, не будет у меня. Ничего не изменить, – я знаю. Андрей Петрович – муж мой… – Из-под опущенных ресниц катились слёзы: – Выходила за него – не знала о тебе… а чувствовала, что ты есть, и что мы встретимся… Маменькину волю исполнила, – уж так случилось, что надо было мне выйти замуж за Андрея Петровича. От этого зависело благополучие моего старшего брата… Обычное дело: крупный проигрыш в карты… долг. Рушилась офицерская карьера: Владимир только окончил кадетский корпус… Андрей Петрович сватался ко мне и раньше, – когда мне ещё и шестнадцати не было… Я испугалась: он казался мне таким взрослым… а я совсем по-девчоночьи боялась того, что случится в ночь после свадьбы. Тогда я отказала ему. А вскоре с Владимиром случилось всё это. Он стал таким раздражённым… А маменька плакала всё время… и как-то напомнила мне о сватовстве Андрея Петровича… Говорила, что он и теперь хочет жениться на мне. Я стояла перед маменькою на коленях, – умоляла её, чтоб она не отдавала меня замуж за Вершинина… А Володя вдруг стал со мною так холоден и сух, даже разговаривать со мною перестал… И я решилась, – на то, чтоб стать невестою инженера Вершинина. Он не торопил со свадьбой, – целый год так красиво ухаживал… Володины дела – с помощью Андрея Петровича – прекрасно уладились, он получил блестящее место адъютанта в штабе. А я не могла не выйти замуж за Вершинина…
Маша рассказывала… и безысходность сгущалась таким беспроглядным туманом, что Сергей уже не верил в сияние солнечного света…
- Мне, наверное, уехать надо… – Маша горько усмехнулась: – А ехала сюда – сердце взлетало в каком-то неведомом счастье… Будто знала, что тебя встречу… Будто не к нему ехала, а к тебе.
- Не уезжай… – Сергей сказал это так, что им обоим стало ясно: в ту минуту, когда она уедет, рухнет мир…
Вместе с потемневшей синевою в Северском Донце отразилась первая звезда. А они сидели на берегу, и было просто немыслимо, чтобы он не обнимал её: она знала, что без его рук ночная прохлада окажется для неё непереносимой… И он знал: без его объятий Машу просто захлестнут холодные волны..
Когда они вернулись на рудник, в кабинете горного инженера горела лампа. Вершинин давно вернулся с завода. Вошёл в кабинет, с удивлением оглядел заваленный схемами стол… Присел, полистал новые чертежи. Между страницами – сложенный лист. Андрей Петрович развернул его, прочитал:
- Сегодня в обед – там же. Очень жду.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Часть 22 Часть 23 Часть 24 Часть 25 Часть 26
Часть 27 Часть 28 Часть 29 Часть 30 Часть 31
Часть 32 Часть 33 Часть 34 Часть 35 Часть 36
Навигация по каналу «Полевые цвет