Предыдущая часть – здесь.
В какой-то момент нам стало понятно, что в местной больнице маму лечить не будут. Физраствор и глюкоза так себе поддержка. Что дальше? Умирать?
Как-то я заметила, что многие авторы не пишут прямо слово смерть, а см*ерть, см.ерть или заменяют буквы английскими. Я так и не поняла – почему, за это блокируют? Но на всякий случай писала так же. А теперь не хочу. Да, смерть. Она так же естественна, как и жизнь. Смысл это скрывать?
Отвлеклась, продолжу.
В четверг, 23 марта, я купила маме билет в Москву. В субботу 25-го она приехала на Белорусский вокзал. Маму ждали в клинике, где 1,5 года назад ей сделали операцию hipec. После неудачной операции и кучи потраченных денег я зареклась туда обращаться, но маме становилось все хуже, известные госклиники мне отказали, а там уже знали ее историю болезни и были готовы сразу госпитализировать. Выбирать не приходилось.
Изначально все получилось так, как я и рассчитывала. Врач посмотрел результаты КТ мамы, согласовал все с администрацией и ее оформили в стационар. Первый взнос – сто тысяч рублей. Раньше было 70, но эта цифра не испугала. Мамой займутся, обследуют, начнут лечить. Это самое главное.
Большой плюс клиники – все манипуляции можно отслеживать в личном кабинете. Там же видно куда уходят деньги: анализы, УЗИ, КТ. У мамы все это было, и довольно свежее. Но в любой клинике, даже не коммерческой, хотят сделать свое, перепроверить. Это нормально.
А в понедельник консилиум, по результатам которого предложат лечение. На мгновение я выдохнула.
Первый звоночек прозвенел днем. Позвонила мама: Света, приходил врач и сказал, что мое лечение будет стоить миллион. Спрашивал, согласны ли мы лечиться за такие деньги. Я не знала, что ответить.
Миллион? Почему миллион? Откуда взялась эта цифра?
Ответила маме, чтобы не волновалась, а сама бросилась к мужу. Что делать? Консилиум только в понедельник, а тут такое… Непонимание. Шок.
Пока мы думали-размышляли, позвонил врач. Хирург. С ним я раньше не сталкивалась: У вашей мамы непроходимость тонкого кишечника. Пока частичная, но в любой момент может перерасти в острую. В таком случае у нас будет 2 варианта: вызвать дежурную скорую и вашу маму заберут в государственную больницу, или срочно оперировать у нас. Это обойдется в +/- миллион рублей, тут как пойдет. Что выбираете? Если готовы оставить маму у нас, вам нужно внести эту сумму сегодня. Касса у нас будет работать еще час.
Как обухом по голове.
Да, я знала, что коммерческая клиника – это дорого. Понимала, что потребуются деньги. Но миллион и прямо сейчас? У нас нет такой суммы. А полагаться на дежурную скорую я не могу. Не известно, что там за врачи и смогут ли они оказать маме должную помощь. Что делать?
В такие моменты я срываюсь на эмоции и голосом разума становится муж: маму никуда забирать не будем, деньги найдем. Не паникуй, все решаемо.
Снова звоню врачу. Подтверждаю, что мама остается у них. Ссылаюсь на предыдущий опыт, когда вносила оплату частями. Договариваюсь, что добавим 300 тысяч к тем ста, что оплатили при госпитализации. Почти половина, так будет честно. Ведь не факт, что срочная операция понадобится.
На самом деле больше мы в тот момент найти не могли. Опустошили свои карты, попросили добавить родных. Кое-как наскребли. Выдыхаю.
Понедельник. Консилиум. Тишина.
Врач не выходит на связь. Не паникую. Бывает. Может закончили поздно? Может нужно что-то еще обсудить? Главное, что мама под присмотром.
Вторник. Тишина. Пытаюсь связаться с врачом. Нет на месте. Обещают, что мне перезвонят.
Наконец звонок от врача: мы не можем помочь, вам лучше перевести маму в другую больницу…
Шок. Если коммерческая клиника (место, где по мнению многих, у пациента и его родных готовы забрать последние деньги), отказывается от больного – надежды нет?
Продолжение здесь.
