Рассказ | Право на нежность | Часть 1 |
Глава 1: Ночной спаситель
"Папа убьёт меня, если узнает", – эта мысль промелькнула в голове Али за секунду до того, как её губы коснулись мужской щеки с отросшей к вечеру щетиной. Если бы Святослав не повернул голову, поцелуй пришёлся бы в губы. Он отстранился, и в свете фонаря она увидела, как расширились его зрачки. Тринадцатилетняя разница между ними никогда не ощущалась так остро, как в этот момент. Порыв ветра донёс тонкий аромат его парфюма – любимый древесный запах с нотками бергамота, такой знакомый, такой родной.
– Алечка, девочка, что ты делаешь? – его бархатный голос дрогнул, а руки со свежими ссадинами после схватки с хулиганами, безвольно повисли вдоль тела.
– Ты же понимаешь, что это невозможно?
Ветер подхватил тёмные, блестящие локоны, создавая причудливую корону. Аля смотрела на его руки – сильные, с длинными музыкальными пальцами, красивые руки архитектора, которые десять минут назад отшвырнули троих подвыпивших подонков, пристававших к ней после школьного концерта. Эти же руки учили её держать карандаш, когда она пыталась рисовать, эти пальцы поправляли её хватку на руле, когда она впервые села за него в этом году.
– Почему невозможно, Свят? – её голос звучал тише шороха листьев, но в нём слышалась такая боль, что у Святослава защемило сердце. – Потому что мне семнадцать? Или потому что ты лучший друг моего отца? Или потому что для тебя я всё ещё та девчонка с косичками, которая таскала твои карандаши из мастерской?
Она стояла перед ним – хрупкая фигурка в светлом платье, купленном специально для сегодняшнего концерта. Платье было простым, но сидело идеально, подчёркивая тонкую талию и изящную линию плеч. Растрёпанные ветром тёмные кудри обрамляли лицо с упрямо вздёрнутым подбородком и глазами, полными непролитых слёз. Такая юная, такая невозможно красивая. И такая запретная.
В свете фонаря он заметил свежую царапину на её щеке – след от недавней стычки. Святослав почувствовал, как внутри снова закипает ярость. Если бы он не задержался в мастерской, если бы не решил срезать путь через парк... Эти ублюдки могли...
– Именно поэтому, – Святослав осторожно коснулся её плеча, борясь с желанием притянуть к себе, спрятать от всего мира. – Твой отец доверяет мне. И ты... ты заслуживаешь нормальной первой любви со сверстником, а не...
– А не с тридцатилетним мужчиной? – Аля горько усмехнулась, и эта усмешка настолько не вязалась с её юным лицом, что у него сжалось сердце. – Я думала, ты другой. Не такой, как все эти нудные взрослые с их нравоучениями о том, что мне нужно, а что нет. Ты всегда относился ко мне как к равной. А теперь... теперь ты просто трусишь!
В её голосе звенело разочарование, и Святослав поймал себя на мысли, что готов сделать что угодно, лишь бы никогда больше не слышать этих ноток. Он помнил, как она смеялась, сидя за рулём его машины, как сияли её глаза, когда он хвалил её успехи. "Свят, ты лучший! Ты просто космос!" А он и правда чувствовал себя космосом – всесильным, всемогущим, способным защитить это чудо от любых бед.
Она развернулась, чтобы уйти, но Святослав удержал её за руку:
– Давай я довезу тебя до дома. Уже поздно, и эти уроды могут вернуться с дружками.
– Не стоит, – Аля вырвала руку, и он почувствовал, как от потери контакта по коже пробежал холодок. – Я не хочу быть обузой для взрослого и серьёзного человека. К тому же разве тебе не пора по своим тридцатилетним делам? Я слышала, как папа говорил маме, что ты наконец-то нашёл "подходящую партию".
В её словах было столько яда, что Святослав невольно отступил на шаг. Чёрт возьми, когда эта девочка успела стать такой... взрослой? И почему от её последних слов ему стало так паршиво?
Он смотрел, как она уходит – горделивая осанка, чуть подрагивающие плечи, стук каблуков по асфальту, эхом отдающийся в пустынном парке. Впервые в жизни он не знал, как поступить правильно. Сердце требовало догнать, обнять, защитить от всего мира. Разум напоминал о том, что через месяц ей только исполнится восемнадцать, что Игорь, её отец – его лучший друг, у них общий бизнес, что он сам вчера действительно согласился на свидание с Викторией, дочерью влиятельного застройщика...
Святослав не знал, что именно в этот момент из окна припаркованной неподалёку машины за ними наблюдала мать Али. Не знал, что её пальцы с алым маникюром уже набирают номер старой подруги, заведующей приёмной комиссией престижного университета в другом городе. И что уже завтра её дочь получит приглашение на обучение за семьсот километров от дома, от него, от этой невозможной, опасной влюблённости.
Аля, добежав до своего подъезда, прижалась горячим лбом к холодной стене и, наконец, позволила слезам течь. Сквозь их пелену она достала телефон и набрала сообщение своей лучшей подруге: "Знаешь, Машка, говорят, первая любовь всегда делает больно. Но почему же так невыносимо? И почему именно он, Маш? Почему из всех мужчин на свете я влюбилась именно в него?"
Телефон завибрировал почти мгновенно: "Дурёха, потому что сердцу не прикажешь. Жди меня через пятнадцать минут. Я принесу мороженое и жилетку для слёз".
Аля улыбнулась сквозь слёзы. Подруга права – сердцу не прикажешь. Вот только что делать, если твоё сердце выбрало того, кто видит в тебе лишь ребёнка?
Глава 2: Утро перемен
Солнечные лучи пробивались сквозь тонкие занавески, расчерчивая кухонный стол золотистой сеткой. Аля рассеянно водила ложкой по остывшей овсянке, пытаясь не встречаться взглядом с матерью. После бессонной ночи глаза опухли, и никакой тональный крем не мог это скрыть.
– Доченька, – голос матери звучал непривычно мягко, – помнишь мою подругу Елену Павловну? Она сейчас возглавляет приёмную комиссию в...
– Мам, – Аля с грохотом опустила ложку, – может, не с утра пораньше? У меня контрольная по химии первым уроком.
– А я считаю, самое время, – Марина Андреевна промокнула губы салфеткой, аккуратно расправила складку на безупречно выглаженной блузке. – В твоём возрасте пора думать о будущем. Тем более, Лена говорит, у них замечательная программа по архитектуре...
Аля вздрогнула. Слово "архитектура" резануло по сердцу острым лезвием воспоминаний. Запах его парфюма, тепло его рук, хриплое "Алечка, девочка..."
– Я никуда не поеду, – она резко встала из-за стола. – У меня и здесь всё прекрасно.
– Что значит "не поеду"? – в голосе матери зазвенела сталь. – Ты даже недослушала! Семьсот километров – это не конец света. Зато какие перспективы! К тому же – она многозначительно помолчала, – иногда полезно сменить обстановку. Особенно в твоём возрасте, когда гормоны туманят разум.
– Что происходит? – в кухню вошёл отец, на ходу завязывая галстук. – Почему такой шум с утра?
Игорь Васильевич остановился в дверях, переводя взгляд с жены на дочь. Что-то неуловимое витало в воздухе – какое-то напряжение, которого раньше не было в их доме.
– Ничего особенного, – Марина Андреевна улыбнулась мужу. – Обсуждаем с Алей её образование. Кстати, ты сегодня встречаешься со Святославом? Передай ему, – протягивает свёрток, – я приготовила его любимый пирог с грибами.
– Вообще-то, у Свята сегодня свидание, – Игорь поправил узел галстука. – С дочкой Романова. Помнишь Викторию? Роскошная женщина, я давно говорил ему присмотреться к ней.
Аля побелела. Пальцы, сжимавшие ремень школьной сумки, задрожали.
– Пап, я опаздываю, – Аля метнулась к двери, но отец удержал её за плечо.
– Погоди-ка, – он внимательно вгляделся в лицо дочери. – Ты плакала? Что случилось?
– Просто... – она судорожно искала оправдание, – просто волнуюсь перед контрольной.
– Моя отличница волнуется перед контрольной? – отец недоверчиво покачал головой. – Первый раз слышу.
– Игорь, отпусти ребёнка, – вмешалась Марина Андреевна. – Действительно опоздает.
Входная дверь за дочкой хлопнула так, что задребезжали стёкла. Игорь повернулся к жене:
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
В это же время в архитектурном бюро Святослав в третий раз перечерчивал одну и ту же линию. Карандаш предательски дрожал в пальцах, оставляя на ватмане неровный след. Чёртов проект, чёртова бессонная ночь, чёртово всё...
– Милый, ты не выспался? – томный голос заставил его вздрогнуть.
Виктория стояла в дверях его кабинета – высокая, ухоженная, затянутая в безупречно сидящий брючный костюм цвета бургунди. Её губы, накрашенные в тон костюму, изогнулись обольстительной в улыбке.
– Привет, Вика, – Святослав попытался улыбнуться в ответ. – Ты сегодня рано.
– Соскучилась, – она грациозно опустилась в кресло для посетителей, закинув ногу на ногу. – И потом нужно же обсудить, куда пойдём вечером. Я забронировала столик в "Марине" – тебе же нравится французская кухня?
От её парфюма, тяжёлого, пряного, начинала кружиться голова. Или это от недосыпа? Или от воспоминаний о другом аромате – лёгком, цветочном, похожем на весенний ветер?
– Вик, извини, но я сегодня не смогу, – он потёр переносицу. – Проект горит, да и...
– Святослав, – она подалась вперёд, положив руку на его чертёжный стол, – ты же понимаешь, что наши отцы ждут от нас... определённых действий? Романовы и Северские – прекрасный тандем, не находишь?
Он смотрел на её ухоженные пальцы с безупречным маникюром и вспоминал другую руку – тонкую, с едва заметной царапиной на запястье от кошки, которую Аля подобрала месяц назад...
"Чёрт возьми, прекрати о ней думать!"
– Вика, давай не будем спешить, – он откинулся в кресле, создавая дистанцию. – Мы едва знакомы.
– О, я не тороплюсь, – она поднялась, одёрнув пиджак. – Просто помни: в тридцать пора думать о будущем. О семье. О детях. – Она многозначительно улыбнулась. – Жду тебя в восемь. И надень тот серый костюм – он прекрасно подчёркивает цвет твоих глаз.
Цокот её каблуков затих в коридоре, а Святослав всё сидел, глядя в пространство перед собой. "В тридцать пора думать о будущем..." Почему эти слова прозвучали как приговор?
Зазвонил телефон. На экране высветилось имя Игоря.
– Да, друг?
– Свят, привет! Как сам?
– Нормально… – растерянно провёл рукой по волосам.
– Слушай, ты с Алькой не виделся? – Игорь замялся.
– А что? – насторожился Святослав.
– Да не пойму, что происходит с моими девчонками, – голос друга звучал встревоженно. – Аля какая-то странная, Марина явно что-то недоговаривает...
Святослав почувствовал, как по спине пробежал холодок.
– Понятия не имею, – соврал он, ненавидя себя за эту ложь. – Слушай, мне пора бежать на встречу. Вечером созвонимся?
Положив трубку, он уронил голову на руки. Кажется, впервые в жизни он не знал, как выпутаться из ситуации, которую сам же и создал.
Конец первой части
Вы вспомнили свою первую любовь? Не всем так не везёт, как Але, давайте поддержим её историю лайками? Делитесь рассказом с друзьями и подписывайтесь, конечно, чтобы не пропускать новинки!
