Подавляющее большинство новых языков рождаются из диалектов. Но где проходит граница между диалектом и новым языком? С какого времени диалект можно считать новым языком? Вопрос, конечно, интересный.
Представим, что есть два родственных народа, живущих в одном государстве, — X и Y. X — титульная нация, она дала название государству, а Y — национальное меньшинство, и они относительно хорошо понимают язык друг друга. Для народа X важно государственное единство, поэтому его представители отстаивают ту точку зрения, что язык Y — диалект языка X. Народ Y, как можно догадаться, с этим не согласен. Для них их язык — важная часть идентичности, поэтому они активно борются против ярлыка «диалект». (Андрей Горшков, редактор Грамоты.ру)
Термин «идиом»
Раньше люди не придавали значения таким тонкостям, как разграничение языка и диалекта. По сути слова язык и диалект могли обозначать и то и другое, были взаимозаменяемы. Потом древние греки решили, что разница все же есть, но не очень понятно, в чем она, и, чтобы устранить непорядок, начали использовать слово идиом. И сейчас лингвисты применяют это слово, когда не уверены, диалект перед ними или уже самостоятельный язык. Или когда по поводу этого конкретного средства общения есть разные мнения, чем его считать.
Идиом — общий термин для обозначения различных языковых образований: языка, диалекта, говора, литературного языка, его варианта и других форм существования языка.
Итак. Если точно известно, что это еще не язык, говорим диалект. Если точно известно, что это уже самостоятельное существующее языковое образование, говорим язык. Если не знаем, куда отнести, или это вопрос спорный, говорим идиом.
А занимается этими и другими тонкостями, связанными с бытованием языка в обществе, молодая междисциплинарная наука социолингвистика.
Основные критерии разграничения диалекта и языка
1. Взаимопонятность идиомов их носителям. Если люди без особых проблем понимают друг друга, значит, они говорят на разных диалектах одного языка (а государственный язык по большому счету тоже диалект, только узаконенный? об этом позже), а если не понимают — значит, они говорят на разных языках. Но как измерить степень этой взаимопонятности? И что брать за основу — лексику, фонетику или грамматику? Испанцы, португальцы и итальянцы лучше поймут друг друга, говоря каждый на своем языке, чем англичане своих соплеменников, использующих диалекты — кокни или скауз (ливерпульский английский).
Лингвист Юрий Коряков, один из авторов проекта «Атлас языков России», предлагает рассматривать процент совпадения базовой (наиболее древней) лексики. Если процент совпадения ≤ 90 — значит, перед нами разные языки (при диапазоне между 90 и 91% необходимо учитывать другие факторы). На этом основании он считает, что в Дагестане есть не один даргинский язык, а целая группа языков. То же самое касается карельского языка: есть собственно карельский, ливвиковский и тверской. При этом сами носители идиомов нередко обижаются на лингвистов: «Мы один народ, зачем вы нас разделяете!»
Один народ — один язык. Это все из области самосознания, самоидентификации.
2. Самоидентификация. Сам носитель идиома должен признавать, что он говорит на самостоятельном языке. И этот критерий тоже не очень надежный. Например, луры, народ в Иране, считают, что они разговаривают на фарси, а иранцам кажется, что лурский — это язык, который они совсем не понимают. Можно было бы говорить об американском языке, но сами американцы считают, что они говорят на своем варианте английского. Кстати, насколько я знаю, в отличие от многих других идиомов, ни один из вариантов английского даже не мечтает стать отдельным языком, несмотря на очень приличные расхождения с оригиналом. Почему бы это?
3. Серьезные фонетические расхождения. Этот критерий лингвисты тоже часто применяют. Но он достаточно зыбкий. Бывают фонетически очень похожие идиомы, которые признаны разными языками, а бывают диалекты, которые из-за разницы в произношении почти непонятны другим носителям языка. Тут, наверное, в качестве примера подойдет испанский и португальский — с одной стороны, а с другой стороны — испанский исконный и испанский латиноамериканский. В первом случае — языки разные (хотя испанцы с этим не очень согласны), во втором — один язык.
4. Наличие письменности, литературной традиции, кодификации и нормативности (словарей и грамматики). Язык, в отличие от диалекта, имеет разнообразие стилевых регистров. Этот критерий хорош, но тоже не всегда. Так, диалекты китайского имеют письменность. А взять многие другие языки, тот же древнерусский, — язык-то существовал задолго до появления письменности.
5. Наличие государства. Кто-то очень точно сказал: «Язык — это диалект, у которого есть армия и флот». Это так называемый экстралингвистический фактор, который чаще всего оказывается определяющим. Если у носителей идиома есть свое государство, то вероятность того, что их диалект признают отдельным языком, резко повышается. Но тоже не факт. Например, у Бельгии, Канады, Бразилии, Мексики, Катара нет своего национального языка, а у носителей шотландского или языка басков нет своего государства.
Список критериев можно расширить, но ни один из них не будет абсолютно надежным. И вряд ли найдется решение этого вопроса вне политики. Вот поэтому английский лингвист Давид Кристал выделяет всего два критерия, и ни один из них не связан с языкознанием:
- наличие сообщества говорящих, которые единогласно считают свою речь отдельным языком;
- наличие у этого сообщества определенных политических и экономических возможностей, которые заставили бы другие народы считаться с мнением данного сообщества.
Так, разрушение Римской империи вызвало усиление национальной идентичности у народов, в нее входивших. И появилась целая группа романских языков, отколовшихся от латыни. Но ведь не всем идиомам удалось отстоять свою независимость, часть из них так и осталась диалектами, а то и совсем сгинула.
Итак, большинство специалистов признают, что вопрос относится далеко не только к лингвистике, а в первую очередь к политике. И решение порой бывает очень неоднозначным не только из-за размытости лингвистических критериев, но и из-за геополитических хитросплетений.
Уже не диалект, но еще не язык? (Примеры)
Кашубский и польский
Польские лингвисты привыкли использовать термины «кашубский диалект» или «кашубский этнолект». БСЭ пишет, что «говоры кашубов <…> могут рассматриваться как диалекты польского языка». А вот кашубы считают свой идиом полноценным языком. Этот западнославянский идиом (кашубский, он же кашубско-поморский, он же кашубско-словинский) распространен не только на севере Польши, на территории Поморского воеводства, но и в кашубских общинах США, Канады, Германии и Бразилии.
В кашубском идиоме наблюдается различие не только на фонетическом и лексическом уровне (кашубское warna ‘ворона’, młoc ‘молоть’, miartwi ‘мёртвый’ — пoльск. wrona, mleć, martwy), но и в грамматике.
И все же в Поморском воеводстве есть кашубский лицей, есть региональный ТВ-канал на кашубском, даже богослужение ведется на кашубском.
Карельский и финский
В России карельский идиом давно считается самостоятельным. Этот прибалтийско-финский язык (финно-угорская группа) используется в бытовом общении в Карелии, в Мурманской, Тверской, Новгородской и Ленинградской областях. У него даже выделяются три собственных диалекта.
В карельском языке наблюдается переход свистящих в шипящие, бо́льшую роль играет окончание, в наличии 15 падежей, имеется возвратное спряжение, которого нет в финском. На карельском языке сложен знаменитый эпос «Калевала». Древнейшим письменным памятником на карельском считается берестяная грамота XIII века, найденная в Новгороде. Надпись (заговор) была сделана кириллическими буквами. В 1937 году для карел была создана письменность на основе кириллицы. В 1940 госязыком в Карело-Финской ССР провозгласили финский, так что литературный карельский долгое время не развивался. И только в 1980-х разработали новую письменность на латинской основе (даже в двух вариантах — еще и для ливвиковского диалекта). Сейчас есть садики и школы с карельским языком и его диалектами, он преподается в некоторых вузах, например в Петрозаводске. Есть СМИ и ТВ-каналы на карельском.
В Финляндии карельский язык до 2009 года считался диалектом. Сейчас это региональный государственный язык нацменьшинства в Северной Карелии (восточной области Финляндии). И хотя в Финляндии на нем разговаривают всего около 5 тысяч человек, карельский язык можно изучать в Университете Восточной Финляндии в качестве второстепенного предмета. Кроме того, разработана программа восстановления карельского языка, т. к. им владеют в основном пожилые люди. Во как!
Шотландский (гэльский), скотс (шотландский германский) и английский
Жители Шотландии говорят на трех языках: на классическом английском, скотс (германский язык, нечто среднее между английским и шотландским) и шотландском (гэльском). Последний относится к кельтской группе, и его помнят 1-2% шотландцев. Еще на этом древнем языке говорят в Канаде, в провинции Новая Шотландия.
Большинство лингвистов считают скотс диалектом. Он развивался не одно столетие, впитывая в себя особенности раннешотландского и северного варианта древнеанглийского. Скотс широко распространился еще в период Средневековья. Его принято сравнивать с суржиком (смесь русского и украинского) или трасянкой (смесью русского и белорусского).
Отличия скотс (шотландского английского) от английского:
сохранение звука [wh] в таких словах, как what, why, which
отсутствие длинных гласных в таких словах, как fool, moon
в пассивном залоге используется вспомогательный глагол get: The house got built
«постоянные» глаголы часто бывают динамичными: He’s wanting to stay,
лексика: bairn — child, kirk — church, scrieve — to write, at hame — at home, wee — small, aye [ai] — yes, bonnie — beautiful, scho — she
Кантонский и путунхуа
Путунхуа (что значит «общий язык») — официальный государственный язык Китая, его еще называют мандаринским. Он основан на северных диалектах, в частности на пекинском. Это тот язык, который изучают иностранцы. Благодаря нормативному путунхуа китайцы могут понимать друг друга, ведь если бы они говорили и писали каждый на своем диалекте, процесс понимания значительно усложнился бы. С устной речью проблемы понимания (простите за тавтологию) остаются, а вот письменность век назад китайцы унифицировали, так что письменные варианты диалектов пришли к консенсусу. Иероглифы стали едиными для всей страны.
Кантонский диалект распространен на юге Китая, в Гуанчжоу, Гуандуне, Макао. На нем говорят китайские диаспоры, разбросанные по всему миру. Всего от 70 до 100 млн человек. (Ничего себе диалектик! Далеко не каждый самостоятельный язык может похвастаться таким количеством носителей.) Кантонский был языком китайской оперы, он использовался в литературе. Так что нам сложно представить, что это всего лишь диалект: есть письменность, культурная история, нет взаимопонимания с носителями других диалектов, есть относительно независимая территория (Гонконг), использующая кантонский. В начале XX века он даже претендовал на то, чтобы стать государственным языком, но победил пекинский, как наиболее подходящий для объединения страны.
Украинский и русский
По поводу русского и украинского почитайте статью Натальи Ивановой (2019 г.) «Язык или диалект?»
Приведу только один пример из недавнего. Работали мы с автором из Львова. Она прекрасно владела русским языком, стиль был хороший, ярко ироничный, писала она только на русском, хотя говорила, что учить его начала только с трех лет, когда уже прилично говорила на украинском. В 2022 году, после начала СВО, в своем аккаунте в одной из соцсетей она написала, что на русском больше писать не будет. Прошло около года (видимо, пробовала писать на украинском), и заявления ее стали звучать менее категорично. Было сказано, что будет пробовать писать на украинском, в крайнем случае перейдет на английский… Вот тогда у меня возникли серьезные сомнения насчет острой необходимости украинского и насчет его самостоятельности и будущности.
Еще примеры
Испанцы считают португальский искаженным испанским. Австрийский — это вариация немецкого. Примеры можно продолжать долго. Много диалектов, больше напоминающих отдельные языки в немецком, есть проблемы с идентификацией осетинских идиомов. Хорватский и сербский, молдавский и румынский, сирийский и сирийский арабский, баварский и немецкий — это разные языки или диалекты? А кстати, тайваньский язык еще не объявился? Или южнокорейский?
Кстати, Молдавия появилась на карте ровно на 5 веков раньше Румынии, а молдавский язык древнее румынского, но... не Молдавия поглощает Румынию вместе с ее языком, а наоборот — язык поглощается его недавним диалектом. И виноват явно не язык. Причины политические — плата за «независимость». В составе России языки ни у кого не отнимались, наоборот, «тюрьма народов» заставляла малые народы учить и сохранять свои языки.
Литературный язык — тоже диалект?
Литературный язык — не равный среди других, это элитный вариант. Английский социолингвист Питер Традгил предлагает считать его диалектом, но с более высоким социальным статусом. Не могу с этим согласиться, потому что литературный язык, в отличие от любого диалекта подвержен контролю и нормированию, он кодифицирован. Коснусь моей любимой темы — литературной нормы.
Литературный язык позволяет нам не разойтись в своих вариантах произношения, лексики и грамматики и не скатиться к «вавилонскому столпотворению». Норма как раз и выделяется из нескольких существующих вариантов. Норма литературного языка отличается от нормы (скорее даже не нормы, а традиции) диалекта тем, что она сознательно культивируется. Но существование литературной нормы не отменяет существование не-нормы. ЛН становится эталоном, который мы используем, когда требуется особенно следить за базаром речью. И конечно, литературный язык выдает человека культурного. Люди, которые кричат о том, что это их язык и они будут говорить «как хочут», могут в некоторых ситуациях общения очень бледно выглядеть, если они не знают литературных норм.
Но вот что удивительно: в России, на всем протяжении от Калининграда до Владивостока, говоря даже на своих территориальных вариантах русского языка, мы легко понимаем друг друга, а жители маленьких стран из-за сильной разницы в территориальных диалектах могут испытывать затруднения в понимании. Подозреваю почему: Россия в принципе никогда не препятствовала носителям разных идиомов на территории страны считать свой диалект языком, наоборот — писались учебники, создавались национальные автономные округа, если надо — и письменность создавалась. Поэтому то, что бытует у нас как диалект, до отдельного языка, который мы не смогли бы понять, по лингвистическим критериям просто не дотягивает. Иначе давно бы языком признали😀
Как и почему диалекты становятся языками?
Причина существования диалектных вариантов языка понятна — изолированность части народа, большие расстояния между поселениями, в то же время соседство с носителями других языков. Когда и в какой момент какой-то идиом станет языком, определить точно практически невозможно. Но совершенно точно можно сказать, что диалектные различия, по крайней мере в приграничных или отдаленных районах, будут сохраняться и дальше.
И вот два примера, два пути превращения, два взгляда на превращение диалектов в языки: центробежный и центростремительный.
1) Я уже приводила в пример появление из диалектов группы романских языков на основе латыни в связи с гибелью Римской империи. Сама суть процесса в том, что чем дольше живет и развивается диалект (а любой идиом неизбежно развивается — или прогрессирует до языка, или деградирует до умирания), тем больше у него шансов пройти из пешки в дамки. Так было с суахили, когда в постколониальный период африканцы хотели дистанцироваться от английского языка колонизаторов.
2) Общенациональный язык формируется по праву сильного — за основу берется диалект объединителя или завоевателя. Так, на Руси в основу русского языка закономерно лег не северный, не южный, а московский диалект, потому что Московское княжество имело наиболее высокий политический статус, было центром объединения. Еще, мне кажется, на выбор повлиял факт меньшего влияния на москвичей других языков из-за отсутствия границ с иноязычными народами. И та же история — с пекинским диалектом.
Конечно, процесс трансформации диалекта в язык зависит не только от политической обстановки, это лишь предпосылка. Диалект должен быть широко распространен и востребован в культурной и общественной жизни, он должен быть готов к переходу в дамки, когда придет его время.
Заключение
Итак, диалект, став языком, способен помочь народу и территории получить определенный политический статус, поэтому так и стремятся диалекты стать языками. Если часть какого-то народа борется за самостоятельность своего идиома, значит, она борется как минимум за федерализацию, а потом и за самостоятельное государство.
А вообще, не нужны никакие иксы и игреки, чтобы понять, что все процессы деления и отделения государств происходят, как ни странно, в рамках глобализации. Ведь все эти отделившиеся мелкие государства, выйдя из-под защиты более сильного государства со временем (а сейчас в мире эти процессы происходят очень быстро) вынуждены будут примкнуть к другому мощному центру. Я хочу донести свою мысль: сохранение идентичности в глобальном мире с одним самым мощном центром притяжения будет невозможно ни для кого. Нам ведь твердят, что государство — это зло. Но при этом почему-то обычно подразумевают какое-то конкретное государство, чаще всего наше (хотя нынче Трамп запустил тему с Канадой, Гренландией и Панамой🙃), но ни в коем случае не самого долларового гегемона.
Я хочу такого будущего, где человечество объединится, где не будет границ, где все будут понимать друг друга. Все, как мечтают фантасты. Но этого можно достигнуть путем всеобщего согласия, а не растворения и подчинения всех ради золотого миллиарда или ради одного мирового гегемона, диктующего всем свои правила.
Так что в нашем мире, здесь и сейчас (да и раньше тоже), превращать свой диалект в язык, а свою территорию в отдельное государство — это не получение независимости, а наоборот, большой риск вообще потерять родной язык и всю свою независимость. ИМХО
Автор: Софья Мулеева (Романенко)
Спасибо, что добрались до конца статьи!
Просьба в комментах писать по существу и в парламентских выражениях.
Больше о языкознании и истории русского языка читайте в подборке «Лингвистика. История языка. Этимология».
