Системный когнитивно-поведенческий коучинг: понятие и основы методологии. Часть 1

Ковпак Дмитрий Викторович, канд. мед. наук, Председатель Ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии.

Ежиков Алексей Юрьевич, руководитель секции “Коучинг” Ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии.

Аннотация

В когнитивно-поведенческом подходе отсутствует общепринятый концептуальный и методологический аппарат, позволяющий релевантно предлагать клиентам коучинг, консультирование или психотерапию, что увеличивает риски ухудшения состояния клиента, либо отсутствия прогресса.

Статья описывает модель концептуально-методологического базиса системного когнитивно-поведенческого коучинга (КПК-С), предназначенного для решения этой проблемы. Модель включает в себя определение коучинга, концепцию режимов специалиста, принципы и модели концептуализации случая, а также модель структурирования процесса коучинга.

Ключевые слова: коучинг, когнитивно-поведенческий коучинг, методология, актор, режимы специалиста, концептуализация, доменная модель, базовый цикл коучинга

Предпосылки

История коучинга как вида деятельности насчитывает не менее 60 лет. Ряд исследователей рассматривают историю коучинга с начала 60-х годов XX века, возводя её, с одной стороны, к идеям Карла Роджерса, Милтона Эриксона и других психологов, с другой стороны, к спортивному коучингу Тимоти Голви, и с третьей стороны, к деятельности Института Эсален (США) и Движения за развитие человеческого потенциала [26; 48; 58].

Отдельные авторы указывают на то, что коучинговые принципы существовали и значительно раньше. Так, по словам М. Рейнольдс: «Мы обязаны [Альфреду] Адлеру определением коучинговых отношений. Но даже с учётом похожести коучинга на когнитивно-поведенческую терапию и разговорное консультирование, реальная коучинговая практика более прямо восходит к педагогической теории Джона Дьюи, чем к терапевтическим или коммерческим подходам» [51]. Э. Уайброу и С. Палмер дают отсчёт с другой отправной точки — публикации в 1926 году книги К. Гриффита «Психология коучинга», относящейся к спортивному развитию атлетов [57]. Отдельные практики, включающиеся в коучинговую деятельность (в частности, практика осознанного вопрошания) могут быть прослежены до эпох Античности (сократическая майевтика) и Средневековья [3; 16; 17].

В то же время, методология коучинга стала оформляться в самостоятельный подход только начиная с 80-х годов XX века, а коучинга в когнитивно-поведенческой парадигме — на рубеже XX-XXI веков [50]. При этом разными авторами предложены десятки различных определений коучинга как вида деятельности, отличающихся акцентами [2; 48]. В частности, определения коучинга формируются исходя из следующих описаний, дополняющих друг друга:

• помогающие отношения или процесс партнёрства между участниками коучинга,
• искусство способствовать изменениям,
• технология или философия помогающей деятельности,
• системное сопровождение в процессе достижения цели;
• метод взаимодействия, способствующего изменениям;
• способ научения, приводящего к изменениям;
• совокупность компетенций коуча, способствующих изменениям,
• организация деятельности по развитию и мобилизации внутренних и внешних ресурсов.

Кроме этого, встречаются акценты на следующих аспектах изменений, желаемых клиентом:

• достижение целей (в том числе устранение проблем);
• изменение гомеостатического внутреннего состояния;
• реализация (раскрытие) потенциала;
• повышение эффективности.

Коучинг на практике дифференцируют по типам изменений и контекстов, где могут происходить желаемые клиентские изменения. Приведем несколько примеров, которые не исчерпывают весь спектр.

Телесные практики:

• Вокальный
• Танцевальный
• Фитнес и вэлнес
• Спортивный
• Здоровья
• Майндфулнес

В личной жизни:

• Лайф-коучинг
• Семейных пар
• Дейтинг (свидания)
• Отношений
• Финансовый
• Религиозный

В деловой сфере:

• Бизнес
• Карьерный
• Executive

В обучении:

• Академический

Современное состояние коучинга резюмирует Н.В. Вострухина: «Есть ли у коучинга понятийный аппарат? Есть, но не универсальный для коучей, относящих себя к разным школам коучинга, коих на сегодняшний день великое множество. Не существует даже единого определения самого коучинга, хотя многочисленные определения, приводимые в литературе, аналогичны по своему смысловому наполнению… Методология коучинга на сегодняшний день во многом эвристична, что свойственно для всех молодых наук или тех областей знаний, которые находятся в процессе трансформации в знание научное.» [4]

При этом как в коучинговой практике, так и в профессиональной литературе, в отличие от психотерапевтической деятельности, отсутствует типология запросов или состояний клиентов в коучинге. Типичное расхожее объяснение этого отсутствия — условно здоровое состояние клиента в коучинге, что предполагает широкий спектр запросов, не подлежащий классификации аналогично патологическим состояниям. В отсутствие типологии состояний отсутствуют и диагностические критерии состояний, и, как следствие, измеримые показатели позитивных изменений.

Вместе с тем, объективная граница между коучингом и терапией на практике не обнаруживается. Подробно эта ситуация описана Т. Башкировой и С. Бейкер, которые делают вывод: «Если резюмировать, существующие инструкции в тренинговых и развивающих программах относительно границ между коучингом и психологическим консультированием неудовлетворительны» [20]. Как в российской практике авторов, так и в сообщениях других русскоязычных коучей и терапевтов наблюдаются следующие типы «пограничных» случаев, которые нельзя отнести к экзотическим:

• клиент имеет предубеждения относительно психологической помощи, и поэтому обращается к коучу, находясь в объективно неблагополучном состоянии;
• клиент обращается к коучу с запросом, опосредованно (незаметно для самого клиента) связанным со скрытой эмоциональной проблемой, требующей терапевтического вмешательства;
• возникшая проблема клиента обусловлена эндогенными процессами и факторами, но интерпретируется им самим как психогенная, или как устойчивая черта личности (свойство характера);
• уровень дистресса клиента нарастает от лёгкого к среднему в ходе коучингового контракта за счёт совокупности внешних причин и устойчивых привычек мышления клиента;
• переход клиента из терапевтической в коучинговую модальность после успешного завершения терапевтической работы, с тем же специалистом.

Расхожая модель «психотерапия направлена в прошлое, а коучинг в будущее» прямо нарушается в случае когнитивной терапии, ориентированной на восстановление (CT-R). Но даже в отношении традиционной когнитивно-поведенческой психотерапии (CBT) это верно только для процесса концептуализации, в то время как реструктуризация глубинных убеждений, поведенческая активация и ряд других процессов направлены в будущее [25]. И в обратную сторону, коучи-практики испытывают необходимость работать с личностью в целом, включая эмоции и прошлое клиента, а не только с целями повышения эффективности [20].

Психотерапевты, которые начинают коучинговую практику, также сталкиваются со сложностями в ходе коучинговой работы. Опираясь на терапевтические привычки и шаблоны мышления и практики, даже при наличии коучингового образования, некоторые из них склонны «соскальзывать» в знакомую терапевтическую модальность в ходе коучингового контракта, стремясь к концептуализации и реструктуризации дисфункциональных убеждений клиента. Для решения этой проблемы требуется продолжительная практика и объём супервизий, что увеличивает порог входа в коучинговую практику.

Существующие подходы в когнитивно-поведенческом коучинге, включая CBC в определениях С. Палмера и М. Нинана [46], RE-СBC [28], CBEC [37], имеют больше различий, чем сходств, и обладают той же группой вышеописанных проблем:

1. Разрозненность определений разных авторов с акцентами на различных аспектах изменений,
2. Отсутствие единой прагматической методологии, решающей ряд конкретных прикладных задач:
3. Подготовка коучей без предшествующего образования в области когнитивно-поведенческой терапии;
4. Подготовка коучей с предшествующим образованием и практикой в области когнитивно-поведенческой терапии;
5. Возможность поэтапного освоения методологии с возможностью углубления практики на каждом этапе, предполагающая снижение порога входа с сохранением эффективности для клиентов;
6. Лёгкость присвоения методологии клиентом от коуча в ходе коучинговых интервенций;
7. Эффективное переключение клиента между коучинговой и психотерапевтической (а также менторинговой, тренинговой, обучающей и иными) модальностями в случае необходимости;
8. Организация методически согласованных научных исследований в области коучинга, психологического консультирования и психотерапии.

Поэтому мы предлагаем системный когнитивно-поведенческий коучинг (КПК-С) как концептуально-методологический каркас (framework, или понятийно-методологическую матрицу), предназначенный для решения описанных прикладных и научных задач.

На уровне когнитивно-поведенческой модели и применяемых инструментов КПК-С согласован с другими подходами в когнитивно-поведенческом коучинге.

Основные элементы КПК-С включают в себя следующие фундаментальные аспекты, типичные для психотерапевтических теорий [21]. В настоящей публикации мы затрагиваем только часть пунктов.

• Главные концепции и сущностные характеристики о природе человека и общества;
• Условия для развития человека;
• Препятствия для развития человека;
• Цели и задачи развития человека;
• Методы и техники способствования развитию человека;
• Отношения между специалистом и клиентом;
• Основные процессы/динамики;
• Подводные камни и ограничения.

Основные модели и концептуальный аппарат КПК-С

Аналогично традиционной КПТ, когнитивной терапии, ориентированной на восстановление (CT-R), а также другим подходам в когнитивно-поведенческом коучинге, КПК-С базируется на сочетании поведенческих и когнитивных моделей, добавляя к ним коммуникативные и социальные модели. Отметим несколько ключевых концепций, моделей и инструментов.

• Теории высшей нервной деятельности, первой и второй сигнальных систем и динамического стереотипа (динамической локализации психических функций в головном мозге) И. П. Павлова.
• Принцип динамической локализации функций, который лег в основу разработанной советскими психологами и нейрофизиологами концепции функциональных систем в головном мозге (А. П. Леонтьев, А. Р. Лурия, П. К. Анохин и др.).
• Общая теория систем (теория систем) — научная и методологическая концепция исследования объектов, представляющих собой системы.
• Теории Л. С. Выготского «динамической смысловой системы высших психологических (в том числе рече-мыслительных) процессов», «системы знак/значение/означаемое», «зоны ближайшего развития» [8].
• Теория локуса контроля Дж. Роттера [52].
• Социально-когнитивная теория личности А. Бандуры [22].
• Биопсихосоциальная модель Дж. Энгеля [35].
• Генеративная когнитивная модель А. Бека [24].
• Стадийная модель изменений А. Фримана и М. Долана [29] (принимая во внимание общую критику стадийных моделей изменений [43]).
• Когнитивно-поведенческий репертуар и инструментарий специалиста из традиционной КПТ и CT-R [25].
• Конструктивистская парадигма производства знаний (Ж. Пиаже, Л. С. Выготский), подробно описанная в узком контексте коучинга Н. Томашеком [18]. Также соотносится с социальным конструктивизмом П. Бергера и Т. Лукмана [1].
• Системная психология, включая работы Г. Бейтсона, У. Матурана и др.
• Модель пяти версий системного мышления в коучинге П. Лоуренса [41].
• Системный подход к коучингу П. Хокинса [39].

Мы также берём в качестве базовой предпосылки тот факт, что практическая работа с клиентами предполагает континуум вмешательств, включающий психиатрическое лечение, психотерапию, психологическое консультирование и коучинг, а также менторинг, тренировку и обучение, границы между которыми не являются четкими.

Вновь цитируем Т. Башкирову и С. Бейкер: «Самая сложная задача относительно прояснения границ между терапией и коучингом, похоже, выпадает тем, кто обучает коучингу. Они находятся на передней линии, от них ожидают ясности в том, что вызывает затруднения у новичков» [20].

Схема 1. Континуум когнитивно-поведенческих модальностей

Выбор конкретной модальности в начале контракта на практике зависит от ряда факторов:

• информированности клиента (включая заблуждения),
• психологического состояния клиента,
• концептуализированного запроса клиента,
• компетентности специалиста (психотерапевта, консультанта, коуча) в рамках его модальности и смежных модальностей,
• намерений третьего лица-спонсора (сам ли это клиент, член семьи клиента, представитель компании-нанимателя клиента, либо государственные органы).

При этом состояние клиента меняется в ходе контракта, и поэтому может требоваться переключение клиента между разными модальностями, в том числе перезаключение контракта с текущим специалистом, направление к другому специалисту, или согласованное с клиентом изменение модальности в ходе сессии [38].

Маркеры первичного выбора модальности в когнитивно-поведенческом подходе описаны достаточно подробно, в частности, У. Драйденом [32]. В то же время, сигналы/маркеры потенциальной необходимости переключения модальности и соответствующие компетенции коуча в настоящее время не определены.

Коучинг как вид деятельности

В рамках КПК-С предлагается следующее определение коучинга как вида деятельности человека:

Коучинг — вид коммуникативной деятельности, в которой человек (актор) стремится к смене одного благополучного жизненного состояния на другое, имеющее индивидуально значимые позитивные различия с первым, за счёт направленной совместной рефлексии (с коучем или группой) и постепенного изменения своего поведения.

Или, описательно:

Коучинг — деятельность, в результате которой актор становится тем человеком, который достигнет цели.

Аналогично определению, принятому Ассоциацией Русскоязычных Коучей, в рамках КПК-С коучинг рассматривается как субъект-субъектное взаимодействие [15]. В отличие от большинства определений, которые мы рассматривали выше, первым (ведущим) субъектом в этом взаимодействии двух субъектов ставится именно актор, а не коуч. Название «актор» вместо «клиент» или «коучи» выбрано для решения той же задачи — подчеркивания его ведущей роли в ходе коучингового взаимодействия.

В связи с этим мы согласны с А. В. Королихиным, подчеркнувшим, что методология коучинга как субъект-субъектного взаимодействия является методологией служения развитию, а не оказания помощи. На этот аспект мы обратим внимание далее.

Разберем отдельные элементы определения коучинга в КПК-С.

• Вид деятельности подразумевает, что коучинг — это живой динамический процесс, развертывающийся во взаимодействии двух или более людей (в отличие, например, от совокупности каких-либо компетенций одного из участников процесса).
• Коучинг рассматривается как коммуникативная деятельность — процесс обмена информацией между двумя или более людьми. При этом коммуникация может быть не только вербальной, но и паравербальной, образной, тактильной, и т.п.
• Актор (клиент, субъект коучинговой деятельности) рассматривается в КПК-С как динамическая био-психо-социальная система, находящаяся в процессе непрерывного двустороннего обмена информацией с меняющейся внешней средой, а также в процессе непрерывного изменения внутреннего состояния этой системы. Актор при этом способен рефлексировать своё внутреннее состояние, по И. П. Павлову формируя «сигналы о сигналах». С системной точки зрения, рефлексия является подпроцессом аутопоэзиса, самопорождения актора как системы.
• Определение КПК-С передает актору интернальный локус контроля. Коучинг рассматривается как деятельность, направляемая и управляемая актором (а не коучем или тренером), и совершаемая в интересах актора. Это влияет на выбор режима специалистом (см. далее).
• Коучинг это направленная деятельность. Актор решает конкретную задачу — сменить одно внутреннее состояние на другое (см. далее). Способность актора концептуализировать и вербализовать отличие желаемого состояния и текущего состояние (даже на качественном, а не количественном уровне) отражает направленность изменений.
• В отличие от менторства, тренерства, потребительского кредитования или других способов позитивного изменения состояния, коучинг опирается на непрерывный обмен информацией относительно результатов совместной рефлексии (обращения внимания участников коучинга на актора, его внутреннее состояние, убеждения, поведение, взаимодействие актора с другими участниками коучинга и т.п.). То есть, именно рефлексия с участием коуча, находящегося в коуч-позиции, является основным инструментом индивидуальной коучинговой работы. Прочие навыки и компетенции коучей также критически важны для достижения результата (в частности, навыки формирования коучингового альянса), но они являются инструментами формирования коучинговой среды, в то время как навыки рефлексии и удержания коуч-позиции — инструментами помощи актору в смене состояния (см. далее).
• Коучинг подразумевает совместную деятельность актора с одним внешним человеком (профессиональным коучем, знакомым, коллегой, руководителем), либо группой внешних людей (командный и групповой коучинг). В этом смысле, в процессе коучинга актор расширяет себя до более крупной саморефлексирующей системы, действующей в его интересах. По словам А. В. Королихина, «коуч предоставляет клиенту себя как носителя методологии коучинга, чтобы сопровождать процесс постановки цели клиентом, в осмыслении и разработке плана действий по мобилизации ресурсов клиента для достижения результата в установленный срок» [15]. Самокоучинг и алгоритмический коучинг, таким образом, мы не рассматриваем в рамках этого определения.
• Коучинг как целенаправленный процесс предназначен для управляемой смены субъективно воспринимаемого жизненного состояния актора. То есть, в фокусе совместной рефлексии актора и коуча находится не какая-то внешняя цель за пределами актора, но состояние актора как био-психо-социальной системы (его физическое состояние и навыки; содержание представлений актора о самом себе, других людях и окружающем мире; социальные связи актора с другими людьми и т.п.) — его образ настоящего момента и образ желаемого будущего, когда эта цель будет достигнута. Таким образом, объектом коучинговой деятельности является субъективно воспринимаемое состояние актора в настоящий момент времени. При этом в субъективный образ жизненного состояния сам актор может включать и более широкие включающие его системы (семью, компанию и т.п.).
• Говоря о смене одного благополучного состояния на другое, мы указываем на то, что коучинг не предназначен для людей в состоянии объективного нарушения функционирования психики (в т.ч. психического расстройства). В случае состояния объективно диагностируемого неблагополучия у актора, специалист должен обладать психотерапевтическими компетенциями, достаточными для обнаружения признаков неблагополучия, этичной приостановки коучингового контракта и фокусировки актора на способах его возвращения в благополучное состояние, включая работу с помогающими специалистами (психотерапевтом и/или психиатром).
• Задача актора — перейти в новое состояние, имеющее значимые для самого актора позитивные различия с исходным (текущим). При этом далеко не всегда итоговое состояние процесса коучинга оказывается именно тем, которого актор желал в начале процесса. Но оно должно иметь субъективно значимые для актора позитивные различия с исходным состоянием.
• Постепенное изменение состояния предполагает акцент на планах действий и выполнении малых шагов по изменениям, наработке привычек.
• Сам коуч в рамках КПК-С также рассматривается как динамическая био-психо-социальная система.

КПК-С отличается от других направлений коучинга фокусом рефлексии на тех когнициях (автоматических мыслях, условных предположениях, правилах, глубинных убеждениях), схемах и устойчивом поведении актора, которые обеспечивают его текущее состояние, и которые смогут обеспечить стабильное желаемое состояние.

Таким образом, коуч выступает ценным инструментом для рефлексии актора, позволяя последнему аутопоэзно (по У. Матурана) изменять свое системное состояние:

• Формировать и уточнять когнитивную модель себя самого, реальности, других людей и взаимоотношений между всем перечисленным (то есть, формировать новые когниции и метакогниции в отношении себя как системы);
• Осознавать собственные убеждения, схемы и стратегии, связанные с желаемыми позитивными изменениями;
• Определять существующие убеждения, схемы и стратегии, препятствующие и способствующие желаемым изменениям;
• Подкреплять способствующие убеждения и находить другие убеждения, которые могут ослабить препятствующие убеждения;
• Реструктурировать собственные убеждения, если у актора появляется такое желание;
• Преодолевать амбивалентность в отношении изменений (в том числе и в сторону отказа от конкретных изменений);
• Формировать и поддерживать в актуальном состоянии когнитивную карту собственных ресурсов, вариантов действий и планов достижения желаемых изменений;
• Убеждаться в праве на собственные мысли, эмоции и чувства;
• Принимать решения о совершении в будущем конкретных действий;
• Поддерживать уровень внутренней мотивации для совершения желаемых изменений;
• Планировать и проводить поведенческие эксперименты;
• Формировать и закреплять новые способы поведения.

Означенный фокус формирует и ограничения КПК-С:

• Нацеленность на прояснение когниций и изменение поведения актора не предполагает возможности невербальной работы, либо работы непосредственно с довербальным содержанием сознания, а не его манифестацией в когнициях, доступных для вербальной работы.
• Проективные, художественные, телесные и прочие практики могут использоваться специалистами в рамках КПК-С только при условии последующей когнитивной обработки актором.

99% людей и компаний, нанимающих коуча, «удовлетворены или очень довольны», а 96% говорят, что снова обратились бы к коучу (ICF Global Coaching).

Хотите познакомиться с коучинговыми техниками, чтобы расширить границы своей практики? Регистрируйтесь на Базовый Курс когнитивно-поведенческого коучинга, ориентированного на цели, который стартует уже 20 октября 2022 года.