- А ведь Люба точно так же с таблетками поступала! – сияя глазами, восхищенно заметил Олег. - Растолчет и в воде растворит. Заверяла, что быстрее помогает и желудок щадит. Правда, она еще сахар и крахмал добавляла…
- Сахар и крахмал, все верно, - деловито кивнул Максим. – Легче желудком воспринимается. Конечно, уколы лучше… Но кто их любит?
- Нет, ну это надо же! – хлопнув себя по коленкам, Олег расхохотался. – Вот точь-в-точь про уколы говорила! Слово в слово!
- Ни черта не понял, о чем это вы сейчас? – удивленно произнес Антон, и, видя, что с разъяснениями никто не спешит, печально вздохнул.
– Ну и ладно, потом расскажите. А голова у меня недели две болела и шея, кстати тоже. Ровнехонько в том месте, по которому меч прошелся.
Помнишь, Макс, я еще на больничный свалил? И МРТ сделал и еще кучу всякой хрени, ничего не нашли!
И в один прекрасный день; раз и все прошло! Ой, как я обрадовался, да скорей в клуб поскакал. А там… нет, вы только представьте, там я хотел совсем немного кайфануть…
Только подумал об этом, так в голове как взорвалось что-то. Вот же блин, даже и думать нельзя! С того дня дорогу к клубу забыл…
- Что не может не радовать! – заметил Олег. – А теперь объясни, почему с квартиры съехал?
- Так это… - взъерошив блондинистую шевелюру, Антон немного замялся. – Так та из шкафа велела…
- Болотница велела тебе съехать? – в унисон переспросили отец и сын.
- М-м-м-м… понятия не имею, кто такая Болотница. Если вы так называете ту длинноволосую, что велела мне мозги промыть, то да.
- Она что, лично к тебе приходила? – нахмурился Максим. – Или ты опять в моей спальне ошивался?
- Да на кой ты мне сдался!? – возмутился было Антон, но перехватив предостерегающий взгляд мецената, стушевался. – Не заходил я больше в твою комнату, честно!
Спал себе, как вдруг чье-то пение из сна выдернуло. И свежестью потянуло, хорошо так потянуло! Ведь духота такая стояла, что даже ночью не отпускала, а тут долгожданной прохладой повеяло. Ночи еще эти белые…
Когда по клубешникам мотался, да принимал, обожал такие ночи. Спать не тянет, красота! А тут ворочаешься, ворочаешься, скоро уже на работу вставать, а сна ни в одном глазу. Только закимарил, так песнопение это откуда ни возьмись!
Голову от подушки оторвал, прислушался; песня-то как бы немного знакома…
Тягучая, заунывная…
И хочется разобрать слова, понять, о чем поется, да не получается.
Вспомнил я и песню, и ночь ту странную… Понял, что длинноволосая снова из шкафа выперлась, да сидит возле Максима.
Несмотря на духоту, я одеяло до самой макушки натянул, наивно пологая, что таким образом смогу спрятаться. Смешно…
Слышу, вроде оборвалась песня. Лежу, шевельнуться боюсь; а в коридоре отчетливо так шаги раздались. Шлеп, шлеп, будто по воде кто идет. Прохладой пуще прежнего повеяло и еще цветком каким-то…
Запах такой дурманящий, как вздохнул, голова сразу кругом пошла. Ну, все, думаю, сейчас опять с нею распрощаюсь. Одеяло от лица откинул, вижу, а из-под двери свет зеленый плещет волнами и потихоньку в комнату льется.
И тут ручка на двери вниз поехала. Блин! Сколько ужастиков пересмотрел и скажу, что этот номер с дверной ручкой излюбленный трюк режиссеров.
Охренеть сколько я эмоций в этот миг испытал, не передать! И вообще, ваша Болотница отменная мастерица по кошмарам!
Глаз с ручки не свожу и тут время, словно ход замедлило. Часы как раз над дверью висели, и клянусь, секундная стрелка вдруг остановилась и забилась в судорогах на одном месте.
Я уже взмолился, чтобы поскорей все закончилось, чем бы ни закончилось…
Лишь бы не видеть трепыхающуюся стрелку и медленно ползущую вниз ручку.
Наконец-то распахнувшаяся дверь впустила в комнату длинноволосую и ослепила зеленым сиянием.
Тут секундную стрелку так резво стало мотать по кругу, того и гляди часы в окно вылетят.
Вот только что незваная гостья у двери стояла, мгновение и уже надо мной склонилась.
Дурманящий запах цветка стал еще сильнее и плеск воды…
Волны плескались прямо под кроватью, рядом и по всей комнате. Может, конечно, это и самовнушение, но меня болтало как на надувном матрасе…
продолжение в картинке внизу
начало в картинке внизу
