Долгожданный вечер пятницы, наступивший после ну очень тяжёлой трудовой недели, сулил Глебу традиционные приятности.
Ну, во-первых, можно допоздна смотреть телевизор и не думать о том, что завтра надо рано вставать.
Во-вторых, сегодня к нему придёт Дэн, старинный друг, с которым они прошли все стадии пацанской дружбы, переросшей со временем в настоящую мужскую.
Дэн вчера вернулся из поездки в Таиланд и привёз Глебу каких-то подарков. Сутки он отсыпался, а сегодня они будут пробовать заморские деликатесы (по обещаниям друга).
Дэн прибыл ровно в восемь вечера - как и обещал. Он вывалил на кухонный стол кучу предметов в ярких упаковках ("Это чай для стрессоустойчивости, это сухофрукты на компотик, здесь зубная паста из натурпродукта, тайские мази, рисовое вино...")
- Вот, дружище! Это не тебе, а нам с тобой, - торжественно сказал Дэн, выставляя на стол красивую бутыль с иероглифами на этикетке и упаковку керамических стопочек. - Рисовая водка "Белый тигр".
- И какая же закуска под такой напиток нужна?
- А у тебя что есть?
Глеб раскрыл холодильник и с гордостью продемонстрировал забитые полки.
- Так, - Дэн деловито погрузился в холодное нутро, - что тут у тебя? Ага... Суши? Свежие?
- Дэн, обижаешь! Буквально перед твоим приходом доставили. Я ж помню, что ты любишь похрустеть сырой рыбой.
Они рассмеялись.
- Всё пойдёт, даже чипсы, так что накрывай поляну и включай спортивный канал, - потирая руки в предвкушении отличного вечера, сказал Дэн.
Глеб убрал гостинцы друга и расставил на столе несколько тарелок - с креветками, с чипсами, с хрустящими хлебцами и сыром и - на всякий случай! - с сырокопчёной колбасой. Набор суши занимал центральное место.
Дэн распаковал красивые стопочки, сполоснул две и наполнил прозрачной жидкостью из бутыли.
- Ну, что, друг! Я хочу тебе сказать, что в следующий раз ты поедешь со мной. Там очень и очень здорово, старик! Тебе понравится.
Они сидели за столом и болтали. Дэн смешно рассказывал о своих приключениях в поездке, иногда они поглядывали на экран телевизора, где на ринге скакали бойцы в борьбе за очередной пояс.
За окном уже давно стемнело, по стёклам забарабанил дождь, а друзья сидели в тепле, чокаясь маленькими керамическими стопочками и смеясь над своими старыми шутками.
Их идиллию нарушил звонок мобильника Глеба. Он с удивлением посмотрел на часы (половина первого ночи!), перевёл взгляд на экран, где высветился незнакомый номер.
- Кто это может быть? - спросил Дэн.
- Понятия не имею. Обычно в такое время мне никто не звонит...
- Ну, и не отвечай тогда, - предложил приятель. - У нас с тобой вечер... ой, нет - ночь воспоминаний.
Но Глеб уже ответил.
- Алло, это Глеб?
Мужской голос казался знакомым, но Глеб не мог сразу вспомнить, кто это.
- Глеб, это Михаил... Мне нужна ваша помощь. Ваш сын... Он в больнице, ему нужна срочная операция, а я же не отец... Нужно разрешение законного представителя. Вы можете подъехать в первую клиническую? Он в травматологии...
- Михаил, что с Митей?!! И где Марина?! Что у вас там случилось?!
Дэн с беспокойством следил за изменениями, происходившими на лице Глеба, и понимал, что их дружеский вечер закончен. Нужно срочно куда-то ехать и помогать другу. Он понял, что это звонит Михаил, муж бывшей жены Глеба, Марины. Что-то там случилось...
- Глеб... Пожалуйста... - голос Михаила не оставлял ему выбора. - Приезжайте срочно!
И он отсоединился.
Глеб смотрел на погасший экран и пытался сообразить, что ему нужно сделать. Что-то такое страшное было в этом ночном звонке. И от этого в голове вдруг образовался хаос.
- Одевайся, поехали, - спокойно сказал Дэн, набирая номер такси.
...Они приехали в первую клиническую больницу буквально через двадцать минут после звонка. В приёмном покое уже знали, что приехал отец пятилетнего мальчика, который находится в тяжёлом состоянии.
Глеба повели по длинным коридорам, Дэн, несмотря на попытки дежурной медсестры преградить ему путь, догнал друга и шагал рядом с ним, крепко сжимая его плечо.
Они вошли в ординаторскую, где было несколько медиков. Один из них встал из-за стола и быстро двинулся навстречу явившимся.
- Я заведующий отделением, Старостин Кирилл Юрьевич, - он протянул руку для приветствия сначала Глебу (наверно, по его виду было понятно, что это он отец...), а потом и Дэну. - Ситуация критическая. Ваш сын пострадал в автомобильной аварии, у него очень сложные переломы. Шансов, что он когда-нибудь будет ходить и говорить, очень мало. Но всё же есть. Нужно провести сложнейшую операцию, и без вашего разрешения мы не можем этого сделать...
Глеб, казалось, ничего не слышал. После слов про аварию он вообще не мог воспринимать информацию. Лицо свело жуткой судорогой.
Как Митька попал в аварию? Где его мать? И почему Михаил ему ничего не сказал, а позвонил только тогда, когда потребовалось разрешение законного представителя?!
И где, чёрт побери, Маринка?!!!!
Заведующий отделением продолжал что-то говорить, но Глеб его не слушал.
Дэн что-то отвечал, потом взял какой-то бланк, поднёс к глазам Глеба, сказал одно слово: "Подписывай!" - и заставил его сесть на маленький диванчик.
Потом все врачи резко испарились и они остались вдвоём - Дэн и Глеб.
Приятель заставил Глеба выпить какую-то горькую жидкость из пластиковой мензурки (такие были ещё в его детстве!) и сидел рядом с ним, внимательно наблюдая за тем, как его лицо постепенно расслаблялось.
- Дэн, я ничего не понимаю... Что произошло?
- Старик, ты уверен, что готов услышать правду?
- Я тебя сейчас убью, слышишь?! Что ты знаешь, чего не знаю я?! Говори!
И Дэн заговорил.
Бывшая жена Глеба была за рулём, когда они отправились на дачу к её матери на все выходные. Что произошло в машине, неизвестно, но по словам очевидцев, на ровной дороге вдруг автомобиль вильнул и улетел в кювет, где перевернулся и столкнулся с деревом.
Марина погибла на месте, Михаил получил травмы, но находился в сознании, а Митька, который оказался не пристёгнутым, вылетел из машины во время её кувыркания...
Прибывшие врачи скорой помощи не верили, что мальчик выживет. Но он был жив, когда его привезли в больницу, его сердечко продолжало биться и сейчас.
- Ему сделают очень сложную операцию, понимаешь? - спокойно говорил Дэн. - Но это шанс не просто выжить, а жить, как раньше.
- Как раньше уже не будет... - пробормотал Глеб. - У него не будет матери. Её уже не будет. Никогда...
Дэн ничего не ответил. Он отвернулся, чтобы друг не заметил его слёзы...
Маринка была круглой отличницей и очень доброй девочкой. Она никогда не жадничала и давала желающим списать домашнее задание. Сидевший с ней за одной партой с самого первого класса Дэн имел уникальную возможность во время контрольных воспользоваться Маринкиной помощью.
Глеб немного завидовал другу, но это никак не влияло на их дружбу.
Когда им уже было по тринадцать лет, Маринка вдруг изменилась - стала какой-то... чужой. И красивой. Она по-прежнему давала списывать домашку, но пацанам стало как-то неудобно обращаться по такому поводу.
Дэн признался, что соседство с Маринкой мешает ему учиться, потому что он постоянно думает о том, как бы позвать эту девочку погулять.
Глебу стало интересно - чего такого друг нашёл в этой Маринке? Присмотрелся. И... влюбился. И позвал её погулять. Недолго думая.
Они тогда подрались. Дэн кричал, что Глеб предатель, а Глеб просто отбивался от натиска Дэна.
Неделю не общались, игнорировали друг друга. Глеб иногда гулял с Маринкой, которая оказалась очень остроумной и интересной. Но Дэна она заменить не могла.
И тогда он пришёл к другу и попросил прощения. И сказал взрослую (как ему казалось) фразу: "Ни одна девчонка не должна мешать нашей дружбе!"
Они помирились.
А Маринка осталась одна. Глеб её некрасиво бросил. Ну, просто не стал больше звать гулять, а сам отказывался, если она звала...
Девчонка была умницей, всё поняла. И решила отомстить негодяю.
- После школы проводишь меня домой? - спросила она у Дэна.
Тот покраснел, замычал что-то, замахал руками, пытаясь объяснить причину отказа... В итоге, буркнув "Нет!", просто убежал из класса.
Вот какой верный друг оказался!
А потом они закончили школу, разлетелись, кто куда. А на десятилетие выпуска встретились.
Маринка тогда кокетничала с Глебом. А Дэн краснел от злости.
- До сих пор любишь её? - спросил его Глеб.
- Я жену свою люблю, - вызывающе ответил Дэн.
Глеб знал, что Ирка, жена Дэна, та ещё... В общем, у друга всё было очень и очень печально в семейной жизни. Дело шло к разводу.
А Маринка с Глебом были свободны от брачных уз, и это стало причиной начала их отношений.
Дэн переживал мучительные моменты бракоразводного процесса, а Глеб готовился к свадьбе.
И когда Дэн пришёл к нему обмывать свидетельство о расторжении брака, Глеб примерял костюм жениха.
- Я хочу вам пожелать крепкой любви. Чтобы ваша семья была самой счастливой на свете. Дорожите друг другом, - говорил на их свадьбе Дэн, который был удостоен чести быть свидетелем.
После свадьбы эйфория счастья куда-то потерялась. Маринка вдруг показала себя стервозной бабой, умеющей довести Глеба до безумия. В такие моменты он убегал из дома и отправлялся к Дэну.
- Где были мои глаза? Дэн! Ведь я не любил её ни одной минуты!
- Может, поэтому у вас никак не складывается жизнь?
Жена забеременела в один из периодов примирения. Рожать она не хотела, но Глеб, вдруг осознавший, что он будет отцом, приложил все усилия, чтобы отговорить её от опрометчивого и грешного поступка.
Так родился Дмитрий Глебович, пухлячок и очаровашка, любопытный, как сто сиамских кошек, и постоянно улыбающийся.
Но когда ему исполнилось три года, Маринка ушла от Глеба. И забрала сына. Его солнышко. Его комочек счастья...
И ушла, стерва, не к матери (он бы ещё с этим смирился!), а к другому мужику. Оказывается, у них старая любовь. Ещё с института.
Глеб тогда натворил глупостей. Он набил морду этому Михаилу. А просто так! Чтобы знал, что будет, если он Митьку хоть словом, хоть полсловом обидит!
Маринку подкараулил с Митькой, схватил сына из коляски и бросился бежать. Прибежал, как дурак, домой. Митька плакал от испуга и звал маму. И Глеб понял, что это неправильное решение.
И он отвёз сына обратно к Маринке.
А потом напился. Сильно. В каком-то баре. И не помнил ничего, когда проснулся утром в своей кровати. На кухне бормотал телевизор и кто-то варил кофе.
Маринка?!
Он с трудом соскочил с кровати (в глазах потемнело, а потом залетали яркие мошки...) и помчался на кухню, не в силах сдержать счастливую улыбку.
- Ну, привет, друг! Ты, оказывается, у нас буян.
Дэн убрал турку с плиты и разлил дымящийся кофе по чашкам. В свою он плеснул сливки и кинул два куска сахара.
У Глеба скрутило живот - то ли от стыда, то ли от похмелья.
Он долго стоял под холодным душем, постепенно возвращая память о вчерашнем вечере. После чего смог выпить кофе.
Дэн не ушёл, он сидел за кухонным столом и смотрел футбольный матч.
И тогда Глеб заплакал.
Они просидели весь день, говорили, оба плакали, стыдились своих слёз, потом смеялись друг над другом...
Дэн развёлся с большими имущественными потерями, но это было ничто по сравнению с потерей Глеба.
Маринка запретила ему общаться с сыном. Якобы, это мешает наладить Митьке контакт с отчимом.
Глеб решил, что ещё раз начистит морду этому "отчиму", чтобы знал, как запрещать сыну с отцом видеться.
Но не получилось - Дэн бдил.
И почти два года Глеб не общался с Митькой. Он следил за теми новостями, что Маринка выкладывала в соцсети, видел, как меняется его сын с каждым месяцем... Сердце щемило. Хотелось быть рядом.
Решил, было, через суд заставить бывшую жену не препятствовать общению с сыном... Но Маринка быстро дала понять, что это неправильный метод - передала ему через своего адвоката, что уедет в неизвестном направлении, и не видать Глебу сына никогда.
И он смирился.
Да, чёрт побери! Смирился!
И начал учиться жить заново.
...За окном ординаторской забрезжил рассвет. А никто так и не вернулся. Они сидели вдвоём на маленьком диванчике и ждали, когда завершится операция.
- Ден, - хрипло позвал друга Глеб. - Может, надо обратиться туда...
И он поднял глаза вверх.
- Обратимся, Глеб! Ты знаешь молитвы?
Глеб помотал головой.
- И я не знаю... Давай просто помолимся, как умеем.
Глеб забормотал: "Господи... прошу тебя... Я грешен перед тобой. Каюсь. Но мой сын, он ни в чём не виноват! Боже, прости меня! И помоги моему сыну, рабу божию Митьке... Дмитрию! Дай сил ему на исцеление... Прошу!"
В этот момент ему казалось, что эти слова следуют по больничным коридорам, попадают в операционную и обволакивают его Митьку коконом, защищающим мальчика от попыток костлявой зацепить своей косой его безгрешную душу.
Рядом Дэн произносил "Отче наш...", что тоже придавало сил Глебу.
Когда уже совсем рассвело, в ординаторскую зашла санитарка, увидела двоих мужиков, молящихся на диванчике, хмыкнула и ушла.
И вот наконец один за другим вошли врачи. Они выглядели очень уставшими, но в то же время - победившими.
- Операция прошла успешно, мальчик сейчас спит. Думаю, завтра вы сможете его увидеть, - сказал Кирилл Юрьевич.
******
Долгие месяцы реабилитации и тяжёлые физические усилия привели к тому, что Митька начал ходить самостоятельно.
Поначалу мальчик был похож на потухшую лампочку. Он не улыбался, не смеялся, боялся любого шороха, постоянно хмурился и плакал.
Но однажды Дэн вытащил их в зоопарк. И там Митька влюбился в белого медвежонка, который сидел рядом с бассейном и грыз ветку. Его сородичи плавали, бродили по вольеру, играли друг с другом. А этот сидел отдельно.
- У него, как и у меня, нет мамы, - заявил Митька. - Но у меня есть папа. И дядя Дэн. А у него никого.
Дэн умудрился организовать официальную опеку над этим медвежонком по имени Бублик. И отныне Митька имел право приходить в зоопарк и приносить угощения для Бублика (Глеб заранее оплачивал дневной рацион мишки и тащил еду для косолапого каждый раз, когда они приходили в зоопарк).
Митька лучился радостью каждый раз, когда видел реакцию Бублика на кормёжку. А тот оказался благодарным! Он умильно махал сложенными перед собой лапами и тоненько рычал.
- Оттаял мальчишка, - заметил как-то Дэн во время очередного кормления.
- Да, - ответил Глеб, - иногда по ночам кричит, но уже реже.
Он смотрел на веселящегося Митьку и понимал, что не пройди та операция как надо, его бы, Глеба, наверно, сейчас уже не было...
Всё в этой жизни происходит так, как и должно быть.
