Непрекращающиеся звонки, сообщения, стук в дверь… Вот от чего Диана страдала два года, став жертвой домогательств со стороны бывшего сожителя. Она рассказывает об этом навязанном испытании и о том, как она из него вышла.
Когда мне было 17, я познакомилась с мальчиком. Он был моим первым парнем, и мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что многие вещи в наших отношениях не были «нормальными».
На публике мне приходилось быть в его тени. Я должна была всегда молчать — он давал мне знать, когда я могу говорить, пожав мне руку или посмотрев на меня определенным образом. При каждой вылазке мне приходилось посылать ему сообщение, чтобы сообщить ему, куда, с кем, в какое время я собираюсь вернуться. Когда я была с друзьями, он звонил мне каждую минуту и, если я не отвечала, угрожал мне.
Жестокое и оскорбительное поведение до и после разрыва
Когда он говорил мне, я сразу должна была идти домой. Он никогда не бил меня, но ломал вещи, швырял их, бил по стенам… Я боялась, что в конце концов он меня ударит. Он также шантажировал меня эмоционально, особенно сексом. В то время я думал, что это нормально в отношениях. Гораздо позже мне сказали, что никто не может заставить нас заниматься сексом.
Через два месяца я начала понимать, кто этот персонаж, и попыталась с ним расстаться.
Пыталась, но каждый день отказывалась от разлуки. Он шантажировал меня эмоционально, шантажировал меня до попыток самоубийства, не возвращая мне запасные ключи от моей квартиры… И я почувствовала необходимость уйти.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы доказать это себе: он контролировал все, и я должна была делать то, что он хотел, без права голоса, без жалоб. До того дня, как мне удалось рассказать все своим друзьям, которые помогли мне навсегда вытащить его из моего дома.
Это был пятый раз, когда я пыталась с ним расстаться, и на этот раз расставание было окончательным.
Начало издевательств
Он начал с того, что регулярно просил меня об «одолжениях», зная, что я не откажу ему в помощи в трудных ситуациях. Он спрашивал, может ли он прийти принять душ ко мне домой, потому что у него были проблемы дома, искал причины, чтобы прийти по тем или иным причинам. Он предлагал мне выйти или поесть.
На самом деле, он вел себя так, будто мы все еще вместе, и мне не нужно было ни в чем ему отказывать.
В конце концов я сказала себе, что если я буду отвечать ему каждый раз, это никогда не прекратится, и попытался разорвать контакт. Поэтому он начал звонить мне постоянно, в любое время, до более чем 60 раз в день. Он прошел перед моим домом вечером; если он видел свет в моем доме, он звал меня, чтобы я открыла дверь, говоря мне: «Я знаю, что ты дома, я вижу это». Я видела, как он шпионил за мной, поэтому взял телефон, чтобы он не позвонил мне домой.
Именно по разговорам об этом вокруг меня и на глазах у других я поняла, что это домогательство.
«Я начала жить с закрытыми ставнями»
Я начала все время оставлять ставни закрытыми и жить в темноте, потому что знала, что он может шпионить за мной. Иногда я не получала от него вестей по два дня и надеялась, что он остановится, но он всегда делал это снова.
Чтобы попытаться напугать его, я сказал ему, что собираюсь написать жалобу, что это травля, но ничего не изменилось. Поэтому я заблокировала его, чтобы немного отдохнуть.
Чтобы обойти этот блок, он начал звонить мне, скрывая свой номер, или звонить мне с мобильных телефонов своих коллег. Написать мне или оставить мне голосовое сообщение с просьбой разблокировать его, говоря мне:
«Разблокируйте меня только один раз, я должен вам кое-что сказать». Тогда я уйду навсегда. »
Это был всего лишь еще один способ заставить меня ответить ему, но несколько раз я попадалась на его удочку. Сколько я ему ни говорила, что не хочу с ним больше разговаривать, что мне нужно, чтобы он оставил меня в покое, что это уже слишком, ничего не помогало.
Он также начал приходить ко мне на работу, потому что знал мой график. Он ждал меня на моей автобусной остановке, у подножия моего дома. Все это несколько раз в неделю. Я организовывала свои прогулки по его графику, и я сделала все, чтобы выходить в то время, когда он спал.
Я все равно иногда встречала его. В тех местах, где меня окружали люди, он не подходил: я пригрозила ему, сказав, что если он попытается это сделать, я буду кричать. Но если я был один, например, внизу моего дома, его ничего не удерживало, и он бежал ко мне.
Не принимают заявление в полиции
Я дважды подавала заявление в полицию
Меня спросили, нападал ли он на меня, ломал вещи или наносил ущерб, и когда я сказал «нет», надо мной смеялись и говорили, чтобы я не портила жизнь парню из-за пустяков.
В итоге я встретила своего нынешнего парня, с которым мне потребовалось много времени, чтобы почувствовать себя уверенно. Я боялась рассказать ему о преследовании, которое я пережила, боялась, что он из-за этого уйдет. Когда я ему все рассказала, он очень хорошо отреагировал и предложил написать заявление через его знакомую, которая работает в полиции. Она выслушала меня, я показал ей сообщения и звонки на своем телефоне, и она написала жалобу.
Через месяц меня приняли для приобщения документов к делу и сообщили, что мой мучитель будет допрошен.
В то же время, под влиянием гнева, я закончил тем, что рассказал все, что он заставил меня жить в интернете. Мой пост стал вирусным, и я думаю, что он привлек внимание его семьи, к которой я ранее пыталась обратиться за помощью, но они назвали меня «сумасшедшей». Думаю, он говорил им, что это я причинила ему боль, домогалась его.
В итоге ему дали условный срок. И запретили находится ближе чем 1 километр ко мне.
Я принимаю вещи понемногу, надеясь, что дела пойдут лучше, и что разговор об этом может помочь любому, кто может пройти через то же, что и я.
