Амбассадор осознанного родительства в России Игорь Сивов комментирует отрывки из романа «Шагги Бейн»
24 июля мир отмечает Международный день заботы о себе. К этому дню мы устраиваем марафон. Две недели будем каждый день напоминать: себя нужно холить и лелеять! В программе марафона: психологические статьи и тесты, подборки книг, которые помогут разобраться в себе и скидки на полезные книги.
В этой статье автор книги «Ненавредители. Как стать счастливым родителем счастливого ребенка», амбассадор осознанного родительства в России Игорь Сивов на примерах из романа Дугласа Стюарта «Шагги Бейн» разберет, к чему приводят запущенный стресс, нарушение личных границ и агрессия.
Запущенный стресс — виски на завтрак
Если вовремя не позаботиться о себе, можно превратиться в Вулли и Лиззи из романа Дугласа Стюарта «Шагги Бейн»:
«У дедушки и бабушки Шагги, Вулли и Лиззи, была привычка выскальзывать из комнаты, когда им казалось, что на них никто не смотрит. По воскресеньям они часто вставали из-за стола, чтобы якобы сходить в туалет. На самом деле они шли в свою комнату, закрывали дверь, садились на край двуспальной кровати и вытаскивали из-под нее полиэтиленовый пакет.
Они наливали алкоголь в свои старые кружки, быстро и тихо выпивали его в темноте, как подростки. Потом возвращались за кухонный стол, откашливались, смотрели глазами, которые стали счастливыми и остекленевшими. И все делали вид, что не чувствуют запаха виски. Их дочери Агнес было достаточно посмотреть, как отец ест свой воскресный суп, чтобы понять, выпивал он или нет».
Вот что говорит о таком поведении Игорь Сивов в книге «Ненавредители»:
«Мы знаем множество взрослых, которые не понимают свои усталость и стресс. Они не могут вовремя остановиться при приеме алкоголя, работают и развлекаются тоже до потери сознания.
А еще алкоголизм, наркомания и даже трудоголизм — потомки таких психологических состояний, как вина, обида и стыд. Ведь как устроен механизм развития зависимости? Человек употребляет алкоголь, чтобы опьянением облегчить душевные муки, избавиться от стыда и ответственности».
Нарушенные границы — нарушаем границы других
В романе «Шагги Бейн» Агнес выливает свои проблемы на пятилетнего сына:
«Агнес опустилась на край кровати. Шагги почувствовал, что ее банка с пивом пролилась на матрас, потому что его носочки стали намокать. Агнес зарылась лицом в его волосы и рыдала сухими горькими слезами. Ее влажное дыхание неприятно холодило его шею.
Она упала на кровать и прижала его к себе. Шагги увидел ее перекошенное лицо, тушь, размазанную по щекам. Мать выглядела так же, как иногда красотки с пивных банок: отвлекся печатник, съехал трафарет, и женщина внезапно оказывалась жуткой смесью разных слоев печати.
Агнес потянулась поперек матраса к сигаретам, закурила, шумно затянулась, отчего кончик сигареты разгорелся, заполыхал медным цветом. Она несколько мгновений смотрела на огонек, а потом надтреснутым от жалости к самой себе — “ах, бедная я, несчастная” — голосом принялась подпевать песне на кассете».
Игорь Сивов комментирует этот отрывок так:
«Во-первых, Агнес даже не догадывается, что у ее ребенка есть личные границы. Если взрослый не видит и не уважает границ ребенка, он не умеет выстраивать и свои. Речь не только о стуке в дверь детской или заглядывании в школьный рюкзак. Родитель с позицией «мы» не только лишает ребенка собственного физического пространства, но и захватывает психологически, лишает собственной точки зрения»
Во-вторых, в семье Шэгги искажена иерархия. Правильно иерархия — это когда старший отвечает за безопасность и комфорт младших, устанавливает законы, пользуется авторитетом, учит признавать и уважать границы. Младшие же отвечают за соблюдение правил и имеют право на детство».
В-третьих, если родители склонны к самобичеванию вслух, ребенок будет копировать такое поведение. Что бы ни происходило в его жизни, негативные последствия он будет приписывать себе, будет обвинять себя. Не будет учиться на своих ошибках, чтобы использовать их как ступени к новым вершинам. Но будет гнобить себя за каждый проступок: “Я плохой, никчемный и никому не нужный”. Они не видят и не развивают свои сильные стороны.
В четвертых, доверие доверием, но родитель не должен вываливать все свои проблемы на ребенка. Можно гармонично показывать — я хоть и родитель, но живой человек. Устающий, порой ранимый, нуждающийся в отдыхе, ресурсе и помощи. Маме иногда может быть страшно или больно. Главное при этом обязательно объяснять, что ребенок в этом не виноват».
Насилие — изломанная жизнь
В романе «Шагги Бейн» тот самый Вулли, что напару с женой тайком пьет виски, еще и жестокий агрессор:
«— Папа! Мне тридцать девять лет!
— Так должен я выбить из тебя этого эгоистичного дьявола? — Он медленно поднялся из-за стола, его кулаки напоминали массивные ковши экскаваторов. — Я устал от того, что твои прихоти всегда на первом месте. Устал видеть, как ты сама себя губишь, устал от того, что сам и виноват в этом.
Агнес сделала шаг назад. Она больше не улыбалась.
— Ты ни в чем не виноват.
Вулли тихо закрыл дверь гостиной. Из шерстяных брюк он вытащил свой тяжелый рабочий ремень, на коже которого был вытеснен логотип Медоусайдского профсоюза, и тот всей своей тяжестью протащился по ковру.
Агнес выставила перед собой руки и стала пятиться к двери. Нагловатая ухмылка сошла с ее лица. Отец наступал на нее, а она отступала, пока не уперлась спиной в буфет гостиной, не услышала, как предупредительно звякнули фарфоровые статуэтки. Сын был теперь у ее ног, выглядывал из-за ее джинсов. Вулли накрутил ремень на руку, один раз, второй — чтобы надежнее удерживать.
— Убери от себя малыша подальше.
Она крепко прижала к себе Шагги. Вулли ухватил ее руку выше предплечья. Другой рукой он мягко, но уверенно отодвинул мальчика от ее ног. Потом он подвел Агнес к стулу, сел на него и уложил ее себе на колено. Она не сопротивлялась, ни одной мольбы не сорвалось с ее губ.
— Господи Иисусе, прошу Тебя, дай мне силы, чтобы простить. — Ремень с громким хлопком опустился на ее мягкие ягодицы. Агнес не вскрикнула. Вулли снова поднял руку. — Я благодарю Тебя за то, что мое бремя никогда не было больше того, что я мог вынести. — Удар. — Даруй Агнес многие жизненные благодати. — Удар. — Уйми ее нужды. — Удар. — Дай ей немного покоя».
В своей книге «Ненавредители. Как стать счастливым родителем счастливого ребенка» Игорь Сивов косвенно отвечает на этот отрывок так:
«Ключевое правило: нельзя применять физическое насилие. Даже если вы в стрессовом состоянии прикасаетесь к ребенку — встряхиваете, сжимаете руку, хватаете за грудки, — это равносильно удару. Не позволяйте своим эмоциям выплескиваться на ребенка.
Униженный ребенок переключается на переживание обиды. В таком состоянии он не способен слушать, понимать и делать выводы. Когда родитель воздействует на ребенка силой, ребенок не станет слышать лучше или слушать внимательнее. Агрессивный родитель добьется обратной реакции.
И если раньше система в качестве воспитания позволяла и поощряла физическое и психологическое насилие — от порки до ограничения свободы, то сегодня использовать такие методы невозможно. У нас больше знаний о последствиях. О влиянии на мозг, психику и на всю жизнь человека».
Заботьтесь о себе, и заботиться о близких будет гораздо проще!
БОМБОРА feat. Inspiria
Заказать книгу Игоря Сивова «Ненавредители. Как стать счастливым родителем счастливого ребенка»
