Строевая подготовка — основа дисциплины!
Так говорил комбат когда вместо того, что бы дать солдатам посидеть в казарме во время личного времени. Приказывал всей батарее маршировать под ледяным дождём по плацу.
И сержанты которым то же было не в кайф командовать в такую погоду курсантами срывали на них свою злобу.
Хотя, как срывали.
Единственное, что они могли сделать, это командовать злобными голосами.
А так, они вынужденны были маршировать вместе со всеми. Надо особенно отметить, что Жекина батарея была самой лучшей в дивизии по строевой подготовке.
Старшина Матвейчук, имел отличный музыкальный слух, и это дало ему возможность выбрать отличного барабанщика и разделить всех курсантов по голосам.
Жеке же было строго запрещено петь без разрешения. Так как орать песни он любил, но слуха у него не было.
Запевалами были четверо высоких украинских парней с мощными и чистыми голосами. Они запевали, а остальные подхватывали, и благодаря барабанщику, который давал всем ритм, батарея в сто пятьдесят глоток мощно и красиво пела.
Был ещё один секрет, который делал батарею узнаваемой и непобедимой на строевых смотрах дивизии.
У батареи была их своя песня. Ни кто не знал, ни автора ни композитора этой песни.
А петь её было легко и просто.
Когда батарея шла с этой песней, то враг слыша её должен был наложить шоколада в штаны и сдаться, даже не понимая слов.
Песня была мощная и делала курсантов сильными и непобедимыми. Слова этой песни врезались Жеке в голову, и он на всю жизнь запомнил один куплет.
Умолкнут вражеские доты,
Нам вражьи танки не страшны,
Мощной бурей арт налёта, их развеет Бог войны!
Сила этой песни была в том, что в ней было много гласных.
И курсантам не надо было стараться, она пелась протяжно и мощно.
На очередном строевом смотре дивизии, у всей батареи отлетели каблуки от сапог.
Все старались и маршировали перед трибуной, на которой стояло с два десятка генералов. А батя так отдавал приказы, что и без микрофона было слышно за несколько километров.
Проходя перед трибуной все должны были делать равнение на право. Так как там стоял командир дивизии.
Жека встретился глазами с батей, и они улыбнулись друг другу.
Придя в казарму все смеялись. Ведь многие подковали каблуки, в надежде на то, что каблуки не сотрутся.
Но каблуки напрочь отлетели вместе с подковами.
По этому старшина всыпал в бытовые комнаты по огромной куче каблуков.
И все сидели и ждали своей очереди на молоток и наковальню, так как их было всего по две на всю батарею.
Тут надо рассказать о том, что Курочкин нашёл ещё один повод что бы ущемить Жеку.
Он заметил, что Жека всё делает в строю правильно, за исключением одного. Он высоко поднимет ногу, но не печатает шаг, а останавливает ногу за миллиметр от асфальта.
И хотя у Жеки тоже отлетели каблуки от старания, Курочкин всё равно объявил ему три наряда за плохой строевой шаг.
На самом деле все злились на него, за его цирковой шаг, и так как все боялись сержантов, то оторваться можно было только на Жеке.
И тут уже нельзя было объяснить им, что Жекины ноги опухли от нарядов и травм полученных за годы в каратэ.
Все были уставшими и жалели только себя.
Никого не волновало, то, что Жека уставал в десять раз больше других.
Он ведь сам нарывался. В такие моменты, Жека тайно радовался, что у него хватило ума никому не рассказать о своих ста прыжках с парашюта. Его и так недолюбливали за то, что он каратист.
Да такой каратист, который отхватил от сантехника Вовка.
Но нарываться на Жекины кулаки всё равно боялись.
Так как весть о умывании Курочкина в писуаре, всё равно достигла их ушей.
Жеке же, дополнительные наряды были безразличны, так как он знал, что он их даже по времени отстоять не успеет.
Но Курочкин не мог сдержаться и объявлял эти наряды с маниакальным наслаждением.
Сапоги всех без исключения курсантов протёрлись на щиколотках, и зияли огромными дырами.
Но до получения новых оставалось всего несколько месяцев.
Были и неприятные моменты связанные со строевой подготовкой.
По уставу запрещено было ходить строевым шагом после принятия пищи. А так же затягивать ремень на животе солдата.
Но в каждом уставе, страницы, в которых это было указанно, были вырваны с корнем, причём ещё до того, как самые старые деды были призваны в армию. По этому по традиции, все шли из столовой в затянутых ремнях, и строевым шагом, что было пагубно для здоровья.
Естественно, после такого обращения с курсантами, они стали слабыми и выглядели, как военнопленные.
