«Истинная сущность любви состоит в том, чтобы... обрести самого себя и обладать самим собой».
Г. Гегель
Теоретические истолкования любви часто парадоксальны, противоречивы, взаимно несовместимы: любовь разумна или любовь безумна; любовь возвышает - любовь унижает; любовь дарует наслаждение - любовь приносит мучения; любовь обогащает - любовь опустошает. Принято считать, что в этих контрастных оценках каждый тезис может быть доказан одинаково убедительно. Этим вечным вопросам и посвящен спектакль «Сага века: битва за любовь» в совместной постановке наших мастеров и прекрасных педагогов, заслуженных артистов РФ Игоря Яцко и Марии Зайковой по роману шведской писательницы Эббы Витт-Браттстрём. Совместные творческие поиски супругов и коллег по сцене вылились в этот откровенный разговор Pro et Contra: кто же виноват, что любовь оборачивается войной, и почему в этой войне никогда не бывает победителей.
Лучше уже не будет.
Просто все меньше
желания
идти навстречу
с обеих сторон
Это цитата из романа не относится к создателям спектакля, но как она знакома многим, кто пришел на представление. Очень трудно определить жанр, для каждого зрителя он свой, кто-то решит, что это – драма, кто-то воспримет действие как трагедию, ну а молодая публика вправе усмотреть тут и комедию. Ведь они еще не знают, что такое супружеская жизнь длинною в 30 лет. А подсказкой для понимания сюжета вполне может быть название спектакля. Сага – означает повествование о вечных проблемах бытия. Этому жанру присущи исторический и бытовой реализм, психологизм, эпическая простота. А подзаголовок «битва за любовь» задает эмоциональный тон: за любовь нужно бороться.
Кто захочет снять страдания с тебя,
И за любовь отдаться, невзирая
На сплетни, склоки, суету сует.
Грехов твоих ничуть не умаляя,
Оставит в твоей жизни лёгкий след,
Который вспомнишь, даже умирая!
Форма и романа, и спектакля стилистически выверенная, это пуантилизм (фр. Pointillisme, букв. — «точечность»), в основе которого лежит манера письма раздельными, но неизолированными мазками правильной формы. Создается такой текст ради оптического эффекта. Каждое слово наделено особым смыслом.
В спектакле эта форма соблюдена идеально. На сцене два актера, которые произносят монологи, они эмоциональны, иногда трагичны, иногда насмешливы, порой язвительны. Градус напряжения самый высокий, каждый жест выверен. Надрыв, скандал, истерика, отчаяние – все сыграно так естественно и так искренне. Публика с замиранием сердца воспринимает происходящее на сцене. Такого сопряжения очень трудно достичь.
Наполняет особыми смыслами этот сценический текст и мощная интертекстуальность. В самом романе более 100 отсылок к мировой классике, многие цитаты из известных текстов нами не считываются, поскольку отечественный зритель, даже филолог, не знают, например, роман Черстина Экмана, но шекспировские цитаты, отсылки к абсурду Беккета, феминистические реплики В. Вульф, отчаянное признание Анны Ахматовой в «Смятении»: «Пусть камнем надгробным ляжет на жизни моей любовь», дополняют содержание, вызывают отклик у зрителя.
Особое философское звучание обнаруживается и в цитатах из Кьеркегора.
