В большинстве стран Европы XVIII век был беднее художественными ценностями, чем XVII век, а в некоторых, как в Голландии, Фландрии, Испании, изобразительное искусство "галантного" столетия опустилось до уровня посредственности. Англия являлась исключением: в этой передовой европейской стране, на полтора столетия раньше Франции осуществившей буржуазную революцию, национальный гений рано и блистательно проявился в литературе, но позно - в пластических искусствах.
Только в XVIII веке Англия выдвинула живописцев всеевропейского масштаба. К этому времени послеренессансное искусство в других странах уже прошло большой исторический путь и значительно прогрессировала теория, эстетическая мысль. И в самой Англии философия искусства опережала его практику, что сообщило особый отпечаток английскому искусству. Оно появилось на свет уже весьма "умным", рассуждающим, опирающимся на фундамент эстетики, на опыт литературы и театра.
Плеяда портретистов второй половины XVIII века является гордостью английского искусства. Достаточно назвать двух крупнейших, которые были в известном смысле антиподами, - Рейнольдса и Гейнсборо.
Сэр Джошуа Рейнольдс, первый президент Британской Академии художеств, основанной в 1768 году, был образцом английского джентльмена. Он играл видную роль в политике, принадлежа к партии вигов; был так же остроумен, как образован; сливки лондонского общества - учёные, писатели, философы, политические деятели - запросто собирались у него в гостях.
Деятель незаурядного масштаба и серьёзный, эрудированный теоретик искусства, Рейнольдс обращался со своим крупным художественным талантом, как опытный мастер со своим инструментом, направляя его сознательно, может быть, очень сознательно. Он заранее рассчитывал художественный эффект и достигал его обдуманно. Физиономист и живописец он был превосходный, все его лица, особенно мужские, написанные в густых тёплых тонах, энергично моделированные, поразительно жизненны, но Рейнольдсу этого было недостаточно, его не удовлетворял просто портрет, ему всегда хотелось сделать из портрета подобие исторической картины или аллегорию.
На портрете мужчина представлен в форме офицера Британского легиона, точнее, кавалерийского полка, прозванного Тарлтонская Зелёная Лошадь, которым он командовал. Герой изображён на поле боя, в дыму взрывающихся снарядов. У ног его - знамёна поверженных противников. В 1781 году офицер потерял два пальца на правой руке, это деликатно замечено Рейнольдсом.
Главный герой изображён строго, даже жёстко, что и подчёркивает его величие. Лицо адмирала обветренное, "без грима". За спиной у Хитфилда много дыма, пушки - следы сражения. Это и есть та самая оборона Гибралтара от испанского флота. В руках адмирал держит ключ, что имеет двойной смысл. С одной стороны, Хитфилд как губернатор держит Гибралтар под замком, с другой - сам Гибралтар является воротами к Средиземному морю, а ключ теперь в руках британцев.
Томас Гейнсборо, как портретист, тоже был очень популярен в тех же кругах, что и Рейнольдс, часто им позировали одни и те же заказчики, Гейнсборо недолюбливал светских леди и джентльменов, тяготился столичной жизнью, его тянуло к природе и тишине, книжного образования он не получил почти никакого, да и в живописи был чуть ли не самоучкой. Гейнсборо знать не хотел никаких теорий, работал интуитивно и просто, глядя на натуру, хотя господствующий дух и вкус времени легко овладевали им: он воспринял аристократическую манеру Ван Дейка, томную элегантность французов, влиял на него и Рейнольдс - хотя бы в плане невольного соревнования.
Гейнсборо ничего не сочиняет: пишет портретируемых в спокойных нейтральных позах, часто на фоне парка. Но в своей сдержанности его портреты более поэтичны, больше говорят воображению. Портреты Гейнсборо сохраняют недосказанность. Зато они и не вызывают чувства пресыщения, той прозаической законченности, за которой уже ничего больше не следует.
Недаром Гейнсборо любил музыку. Его произведения музыкальны по выражению, по ритму, по краскам - и музыкально неуловимы. Он прославился серией так называемых голубых портретов. Своими голубыми гаммами Гейнсборо как бы полемизировал с Рейнольдсом, который был убеждён, что холодные тона не годятся в качестве господствующих, а могут лишь оттенять собой преобладающую красно- коричневую гамму.
Картина выполнена в духе Антониса ван Дейка. Сын простого торговца наряжен в роскошный голубой костюм аристократа XVII века.
Предположительно на портрете изображена герцогиня де Бофор.
Голубые тона Гейнсборо не просто голубые: они складываются из оттенков и полутонов, в них есть серебристость, жемчужность, розовеющие отливы перламутра, изменчивая синева воды, лиловость блёкнущих лепестков розы.
Сравним портреты Сары Сиддонс (знаменитой английской трагической актрисы, прославившейся ролью Леди Магбет, одной из двенадцати детей владельцев бродячего театра, сумевшей стать ведущей актрисой своего времени). Джошуа Рейнольдс и Томас Гейнсборо написали портрет Сары примерно в одно и то же время.
Живописец создал так называемый парадный портрет. Она сидит на троне. За троном находятся мифические фигуры: Сострадание и Ужас. У Сострадания закрыты глаза, Ужас держит чашу и выглядит взбудораженным. Леди Сара изображена в свободной, естественной позе. Её одеяние отличается нарядностью: оно двойное, нижнее платье выполнено из светлого атласа. Из под пышной юбки виден носок туфельки. Картина выполнена в жёлто-коричневых тонах. На этом фоне особенно выделяется белизна кожи героини. Рейнольдс замечательно передал красоту рук актрисы. Выражение лица - задумчиво-мечтательное.
Гейнсборо показывает зрителю не театральную, а "настоящую" Сару. Чуждому рассудочности Гейнсборо лучше всего удавались портреты не заказные , а написанные по собственному желанию. Художник больше, чем аллегориям, доверяет своей спонтанной способности ухватывать и воссоздавать человеческую индивидуальность. В его версии портрета нет никаких намёков на актёрскую профессию героини, поскольку Гейнсборо мало интересуется созданием типического. Ему не слишком важен статус или общественное положение - ценен только характер, человеческая индивидуальность.
В Саре он видит не актрису, а живого собеседника, умного и темпераментного. Перед нами красивая и волевая женщина с изящным и немного хищным профилем, одетая в повседневное платье в полоску. Её палевый (тёмно-жёлтый) шарф и коричневый мех контрастируют с голубыми лентами в отделке платья, но ещё более драматическим контрастом выступает массивная чёрная шляпа с пером на ярко-красном фоне.
Сара на портрете выглядит очень уверенной. Взгляд её карих глаз остёр и насмешлив. Она явно знает себе цену, но не опускается до высокомерия.
Значимость работ Рейнольдса и Гейнсборо состоит не только в художественной ценности: благодаря этим полотнам можно увидеть, как выглядела женщина, вдохновившая не менее талантливых мужчин.
