Довольно много слов в общерусский язык попадает из воровского, тюремного жаргона. А в воровском жаргоне много слов из идиша – языка европейских (и российских) евреев или же из иврита – опять же еврейского языка. Нет, иногда попадаются слова и из других языков, например цыганского и украинского, но идиш обладает большим перевесом.
Как же так вышло?
Связывают это с тем, что для евреев в царской России была введена черта оседлости – им запрещалось проживать в крупных городах, тем более в столицах. Но хотелось! Приезжая в крупный город, любой еврей сразу попадал в положение «вне закона», а соответственно легко мог стать обитателем мест заключения.
Кроме того в местах компактного проживания евреев формировались организованные преступные группы, тоже рано или поздно попадающие за решетку.
Если учесть, что в царской полиции евреи не служили и соответственно еврейских языков практически никто из полицейских не знал, преступниками использовать идиш или иврит было очень удобно.
Так еврейские слова стали обозначать многие воровские понятия.
Уже в 1892 году было выпущено «Наставление по полицейскому делу», в которой сказано: «…межъ воровъ во множестве употребляются слова еврейскаго происхождения». Так что для нужд полиции был издан специальный словарь.
Вот несколько слов, которые сейчас уже считаются литературными, но пришли они из тюремного жаргона, а в него попали из иврита или идиша:
Блат – на идише это слово буквально обозначает «листок», подразумевается рекомендательное письмо, записка с рекомендацией. За человека, имеющего блат, ручаются серьезные люди, значит ему нужно всячески способствовать.
Шпана – с идиша слово «шпаннен» переводится «напрягать». Компания молодежи, которая напрягает всех вокруг, – вот, что такое шпана.
Ну и очень много слов, которые литературными назвать трудно, но тем не менее все мы их знаем:
Фарт – на идише «добыча». Думаю, родственно слову «фортуна» – счастье, удача.
Шахер-махер – ивр. «сахер мехер», букв. «продавать товар». Тут речь идет явно о мошеннических комбинациях в торговле.
Шмон. Слово «шмоне» на иврите означало «восемь». В восемь часов вечера в ночлежках осматривали вещи постояльцев. Со временем это слово стало вообще обозначать «обыск».
Даже воровская «малина» ничего не имеет с ягодой-малиной. С иврита слово, звучащее как «малон», переводится «гостиница, приют, ночлежка», а «малине» оно потом уподобилось.
Хана. В иврите так называется остановка в пути, привал. Говорят, родственно ему и неофициальное название московской тюрьмы – Таганка, происходящее от תחנה («тахана») — станция, остановка, стоянка.
Кипеш происходит от ивр. «хипеш», что переводится «обыск».
Даже слово «параша» в том самом туалетном значении пришло из иврита, где означало «дурнопахнущая история».
«Шалава» на иврите означает то же, что и сейчас у нас, – «потаскуха». Это слово образовано от глагола «шилев», что значит «сочетать» (в смысле одновременно несколько мужчин).
«Шухер» – это восклицание, предупреждение об опасности, закрепилось в выражении «стоять на шухере», то есть «на страже». Ивритское слово «шахор» переводится «черный». Этим словом предупреждали, что приближается полицейский (полицейские носили черные мундиры).
О других языках, оказавших влияние на воровской жаргон, тоже интересно поговорить, но как-нибудь в другой раз.
#лингвистика #жаргон #сленг #русский язык #общество
