Главный научный сотрудник Национального медицинского исследовательского центра нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко Минздрава России Леонид Лихтерман: «Раньше задачей нейрохирургов было спасение жизни, сегодня врачи борются за улучшение ее качества»
В этом году Национальному медицинскому исследовательскому центру нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко Минздрава России исполняется 90, а первому в стране музею нейрохирургии, созданному при институте, – 20 лет. Какие важные события в истории нейрохирургии произошли за это время и чем могут удивить современные нейрохирурги?
Выдающийся древнегреческий врач и философ Гиппократ считал мозг… железой, которая вырабатывает жидкость для охлаждения сердца. Аристотель тоже отдавал пальму первенства сердцу и был уверен, что именно оно ответственно за мышление. Всерьез изучать функции разных отделов головного мозга медики стали лишь во второй половине XIX века. А нейрохирургия как самостоятельная дисциплина начала формироватьсятолько после Первой мировой войны, во время которой врачи столкнулись с огромным количеством раненых с повреждениями черепа и позвоночника. Как лечить таких пациентов? Для ответа на этот вопрос нужны были знания, технологии, специалисты. И они появились.
В 1924 году из Воронежа в Москву приехал замечательный врач Николай Бурденко, имевший большой военный опыт – он участвовал и в Русско-японской, и в Первой мировой войне, по его инициативе были созданы специальные бригады врачей по борьбе с болевым шоком, который наряду с потерей крови, часто приводит к гибели. В познакомился с выдающимся неврологом Василием Крамером, врачом, консультировавшим тяжелобольного Ленина, одним из основателей топической диагностики. Крамер изучал, какие участки мозга страдают при различных патологиях иповреждениях. Бурденко хотел знать, как лечить пациентов с травмами мозга. Оба врача обладали не только любознательностью и талантом, но и колоссальным авторитетом, их союз оказался необычайно плодотворным – в Москве появилась первая в стране нейрохирургическая клиника. Правда, рассчитана она была всего на 25 коек. Зато какие великолепные умы в ней собрались!
Одним из первых в только что созданный институт пришел работать Андрей Арендт – внучатый племянник Николая Арендта, лечащего врача Пушкина, основоположникдетской нейрохирургии. Маленькие пациенты обожали своего доктора. А он не забывал положить в один карман белого халата конфеты для детей, в другой – маникюрный набор (пальцы хирурга всегда должны быть чистыми и аккуратными). Среди экспонатов музея есть халат Арендта. Правда, не тот врачебный, в карманах которого лежали конфеты, а более плотный, похожий на банный. Этот халат хирургу после операций подавали его ученицы. Они боготворили своего наставника и очень за него боялись – Андрей Аренд не отличался крепким здоровьем. Когда он оперировал, ученицы по очереди дежурили у дверей операционной и, как только врач выходил, набрасывали на него теплый халат – чтобы не простудился (халат сейчас храниться в музее).
Институт быстро развивался, уже через несколько лет после основания в нем проводили все современные нерохирургические операции, которые умели делать в Европе и Америке. А с началом Великой Отечественной войны практики у нейрохирургов стало еще больше. Бурденко был назначен главным хирургом Красной Армии. Сотрудникиинститута ушли на фронт и в тыловые госпитали для организации помощи раненым.
Осенью 1941 года в здании на 4-й Тверской-Ямской, где сейчас находится Центр нейрохирургии, расположился эвакогоспиталь № 5016 на 1000 коек. Раненых в него доставляли на трамваях с Белорусского вокзала. В 1943 году, когда из эвакуации вернулись ведущие специалисты Института нейрохирургии, госпиталь стал его клинической базой. Благодаря самоотверженному труду медиков тысячи солдат остались живы. Благодаря огромному количеству проведенных операций нейрохирургия как наука получила мощный импульс к развитию - оперируя и выхаживая раненых, врачи совершали сотни открытий.
Николай Бурденко был тяжело контужен на войне, перенес несколько инсультов, но продолжал руководить институтом и работать до последних дней жизни. Преемником блестящего врача, ученого, организатора стал нейрохирург Борис Егоров. По словам создателя музея нейрохирургии профессора Леонида Лихтермана, Егоров оказался такимже собирателем как Третьяков. Только Третьяков, не жалея сил и средств, собирал картины, а Егоров – талантливых врачей, которые принесли славу отечественной медицине.
Александр Лурия внес огромный вклад в создание нового научного направления – нейропсихологии, сформулировал основные принципы динамической локализации психических процессов, создал классификацию афазических расстройств, описал ранее неизвестные формы нарушений речи и механизмы памяти.
Федор Сербиненко стал основоположником эндоваскулярной нейрохирургии и разработал принципиально новые методы хирургического лечения сосудистых заболеваний головного мозга.
Александр Коновалов научно обосновал, развил и внедрил в практику новое направление медицины - микронейрохирургию. Он первым в стране начал делать операции на мозге под микроскопом и первым в мире провел уникальную операцию по разделению сросшихся головами сиамских близнецов - девочек Вилии и Виталии из литовского города Алитус. Операция длилась 20 часов, прошла успешно и сестры потом не раз приезжали в институт нейрохирургии, чтобы поблагодарить врача, спасшего им жизнь. В следующем году Александру Коновалову исполнится 90 лет, но он продолжает консультировать, оперировать, заниматься наукой.
А музей продолжает бережно собирать и хранить экспонаты: портреты и личные вещи знаменитых врачей, истории болезней пациентов, первые выпуски журналов «Вопросы нейрохирургии», старинные и современные медицинские инструменты. Они, кстати, не сильно изменились. Основными инструментами нейрохируга были и остаются скальпели, трепаны, пилки, зажимы для сосудов. Конечно, сейчас чаще используют не ручные, а электро- и пневмотрепаны, но принципиальное отличие современных нейрохирургических операций от тех, что проводились в годы войны, не в этом. От макрохирургии, когда все, что творится за выпиленным кусочком кости, хирург видел своими глазами, врачи перешли к микрохирургия – то, что происходит во время операции,транслируется на экраны мощных компьютеров, хирурги работают, глядя на мозг через микроскоп. Благодаря этому операции стали более точными, безопасными и щадящими, вызывают гораздо меньше осложнений.
Сегодня в НМИЦ нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко Минздрава России ведется активная научная деятельность, выполняются исследования в области нейроонкологии, нейрогенерики, искусственного интеллекта. Здесь проводится около 10 000 операций в год, в том числе сложнейшие – по удалению опухолей полушарий мозгла, оснований черепа, мозжечка. Удивительно, но нейрохирурги научились помогать даже пациентам с болезнью Паркинсона, синдромом Туретта и депрессией. Показатель послеоперационной летальности — всего 0,3%. Таким могут похвастаться только лучшие нейрохирургические клиники мира.
«Раньше работа нейрохирурга оценивалась в категориях «выжил-умер». Пациент выжил? Уже хорошо! Сегодня летальность после операций очень низкая. Качество жизни – вот какой показатель стал основным. Спасать жизнь мы научились, важно, чтобы операции могли улучшать ее качество», - считает профессор Лихтерман. И с ним трудно не согласиться.
