Авторская песня во второй половине ХХ века стала едва ли не главным явлением в русской поэзии. А Владимир Высоцкий, наряду с Иосифом Бродским, может считаться крупнейшим отечественным поэтом этой эпохи. Ничего удивительного, что бардовский феномен привлекает внимание исследователей за рубежом.
Даниэла Лугарич Вукас ассистент-профессор (что-то эквивалентное нашему кандидату наук) Загребского университета. Ученый-славист специализируется на русской культуре, в частности, на кинематографе и литературе. Насколько могу судить, она владеет русским языком, так как переводила Окуджаву. Правда, это не столько поэтическое переложение, сколько буквальный перевод-подстрочник.
Любопытно, что в своей англоязычной статье в журнале Euxenios Вукас использует термин avtorskaia pesnia. Вообще многие привычные нам понятия не только переводят, но и приводят в оригинальном, довольно экзотическом для иностранного читателя виде: zastoi, magnitizdat, mat' syra zemlia.
Бардовское творчество хорватская исследовательница вполне логично рассматривает как часть неофициального искусства, у которого были сложные отношения с официальным курсом. Как она отмечает, при Сталине у гитары была репутация буржуазного инструмента. А после смерти вождя она стала важным атрибутом самовыражения. Важным фактором стала дешевизна инструмента: в 1964 году он стоил всего 7 рублей. Оттепельная молодежь стала гораздо больше путешествовать по стране. И за спиной вместе с рюкзаком нередко была семиструнная спутница. Авторскую песню также нередко называют “гитарной поэзией”.
Оценки персоналий ничем не отличаются от устоявшихся у нас. Булат Шавлович - это поэт Арбата. Его лирический голос тих, интимен. Тогда как Высоцкий интонационно его противоположность. Любопытно, что полуофициальное существование самодеятельной поэзии (в противовес официальной, от Союза писателей) Вукас характеризует русским словом “вне”. Не сказать, что это было абсолютно запрещенное творчество, но и должного признания ему не давали. Интересен взгляд со стороны позднесоветской эмиграции: некоторые критиковали поэтов за то, что они были недостаточно оппозиционны по отношению к власти. Так и представляю себе Владимира Семеновича, хлопающего себя по лбу: “Черт, опять забыл спросить мнение какого-то психа!”
В лирике Окуджавы и Высоцкого отражена повседневная советская жизнь. Но, скажем, образ Родины у них разительно отличается от того парадного канона, который представал в шлягерах “Песни года”. У Булата это малая родина, уголок его обитания. У Высоцкого же нет того монолитно-замятинского “мы”, что был в социалистическом официозе. Многие его песни поются от лица очень разных людей, у каждого из которых свой взгляд на мир, сквозь призму профессии и судьбы.
Вукас делает не особо оригинальный вывод, что рассматриваемые ей авторы не демонстрируют верность системе, скорее, проявляя безразличие к ней. Их поэзия не оппозиционна, а аполитична.
Читайте также: Стихиатрия. Посвящение Тимуру Шаову
