Сидя на крылечке Захар Петрович думал о Даше, вспоминая её непутёвую мать в таком же возрасте, как сейчас его любимая внучка.
– Нет не похожи они друг на друга, дочь была общительной, уверенной в своей неотразимости девицей, она легко сходилась с людьми, во всём искала выгоду для себя, а главное, никогда не унывала. А Даша девочка замкнутая, летающая в облаках, но в тоже время знающая, что она хочет в жизни.
Одно то, что она была круглая отличница, говорило о том, что Дарья натура целеустремленная, и это радовало старика, ведь не вечно же ему жить.
– Скоро Даша останется одна на белом свете, выдержит ли, – думал старик о своей пятнадцатилетней внучке, – но видно материны гены дают о себе знать, как так случилось, что она влюбилась в мужика который старше её в два раза, у неё ведь сыну почти восемнадцать, будет в университете нашем учиться. И дочь у этого Павла почти ровесница Даше, чуть младше её . И когда у них ремонт закончится, да они уедут, – в сердцах воскликнул Захар Петрович.
И, поднявшись, он пошёл к новой соседке, которая год назад переехала в дом, доставшийся ей по наследству от дальней родственницы.
– Доброе утро,Тоня! Ну как ты, справляешься с гостями?
– А то как же, они мне не в тягость, знаешь сколько дел они мне переделали, оба рукастые, и Павел, и Славик.
– Так что же они тогда дома сами ремонт не делают?
– Оказывается это и не ремонт вовсе. Теперь-то вместо квартир люди, оказывается, получают голые стены.
– Это как же так?
– А вот так, нет сейчас в квартирах ни обоев, ни линолеума, даже унитаза нет.
– Да ты что?
– Вот Павел и нанял бригаду, которая доводит до ума их квартиру за дополнительные денежки, сам материалы нужные покупает, ездит проверяет их, народ-то, сам знаешь какой нынче, доглядывать надо за ними. Павел говорит обычно это быстро делается, а тут какая-то неувязка произошла, он объяснял, а я так ничего не поняла, вот они ждут. Зато я довольна, помощники у меня хорошие, а девчонки так подружились, всё время вместе, как сестры, – радостно говорила Тоня, не обращая внимания на то, как мрачнеет сосед.
А девочки сидели в беседке и не видели сердитого деда, а он проходя мимо, услышал, как гостья Антонины рассказывала Даше:
– Мы жили далеко отсюда, на родине мамы, но отец, почему-то, всегда рвался сюда. И только в поезде я все узнала, когда отец рассказывал нашему попутчику, что у него тут первая любовь была, но она его не дождалась из армии. Мы со Славой не хотели сюда ехать, ну вот здесь, у бабы Тони, нам понравилось.
– У нас хорошо, вам обязательно понравится наш город, он красивый, мы правда почти на окраине живем.
– Зато тихо и пыли нет, как говорит папа.
– А у нас и осенью хорошо, нам тут недавно дорогу сделали, тротуары. Так что у нас и грязи теперь нет, как раньше. Соня, а вы на какой улице жить будете?
– На Молодёжной, дом у нас внутри старого квартала, почти в центре там всего три новых дома, а вокруг малоэтажные дома.
– А я никогда не жила в квартире, только в этом доме. И никогда никуда не ездила, – печально сказала Даша.
У деда Захара сжалось сердце, столько боли было в её словах, ведь она действительно безвылазно жила с ним и бабушкой, которая умерла два года назад.
И вновь тоска по покойной жене накрыла его. Вернувшись домой, Захар Петрович присел на диван, и, глядя на их с женой фотографию, висевшую в красивой рамке на противоположной стене, стал докладывать о той беде, что вдруг нежданно-негаданно свалилась на него:
– Дорогая ты моя! Совсем я без тебя запутался, растет наша девочка, совсем взрослая стала, а тут, откуда ни возьмись, к Антонине гости приехали, и кажется мне, что она влюбилась. И я не знаю, как мне поступить. Вроде бы скоро они должны уехать, а вдруг мужик этот обидит за это время нашу девочку, боюсь я, ведь она не наша шустрая Зойка, она всю свою боль в сердце будет держать, а он её сердечко разобьет, уж как он к ней ластится, главное, при своих детях. А завтра с ними на речку собрался, а я не могу не пустить Дашу, ну как я объясню свои страхи, вся надежда на то, что они всей семьей будут. А ты бы видела, родная, как она на него смотрит, у меня сердце кровью обливается.
Дед еще долго бормотал, но потом сон все же сморил его, и он увидел во сне будто постоит он с младенцем на руках, а тот плачет, плачет, не переставая, а он успокоить его никак не может.
– Ой не к добру сон, – внезапно проснувшись, пробормотал он и вышел во двор, а там увидел, что Даша заходит в калитку вместе с этим ненавистным Павлом.
– Здравствуйте, Захар Петрович! Мы к вам с просьбой, – обратился к нему Павел, – тётушка говорит, что вы все хорошие места для рыбалки на речке знаете, может вы завтра с нами поедете.
Старик от души обрадовался, ведь мало того, что Даша целый день будет у него на глазах, так он еще и удовольствие получит, ведь ходить пешком на рыбалку он уже не в силах. Но, сдерживая свою радость, дед Захар степенно сказал:
– А чего же не поехать, снасти у меня в полном порядке, на всех хватит. Кашу на прикорм я сварю.
Он говорил, а душа его ликовала. Разговаривать он с Павлом не хотел, поэтому сказал, что пойдет доставать снасти и ушёл в сарай сказав, что в пять часов утра они должны быть готовы.
Рано утром они с Дашей вышли на улицу, внучка держала пакет с припасами для завтрака и обеда, ведь они решили побыть на речке до самого вечера, а Захар Петрович прислонил к забору приготовленные снасти. У дома Антонины стояла машина.
– Ишь ты, дорогая видать, машина-то, не нашенская, – ворчливо прошептал старик, у моего Мишки тоже хорошая машина, но с этой не сравнить, – отдал он должное внедорожнику Павла.
И он вспомнил, как они с сыном, когда тот еще был совсем маленьким, ходили на речку пешком, три километра туда, да три оттуда.
– Тогда-то я не уставал совсем, и Мишка бежал рядом и не жаловался, и с рыбой всегда возвращались. Эх, старость не радость, – произнес он со вздохом, – ну ничего, выдержу, – сказал он, и, увидев выходящую с гостями Антонину, заторопился, прихватив снасти.
– А ведро для рыбы чего не взяли, или не надеетесь поймать? – с иронией спросила соседка.
– У нас садок есть, в него и будем складывать да в воде держать, эх женщины. Хотя ведь ты и права, Антонина, мы можем рыбой весь багажник испортить твоему племяннику, ну-ка принеси какую-нибудь клеенку или пленку, да и ведро давай, пригодится.
А через час они уже сидели на любимом месте Захара Петровича. Первую рыбу поймала дочь Павла Соня, и вторую тоже она. Потом потихоньку и у остальных дело пошло, они заполнили садок уже к девяти часам утра потом до десяти была тишина, рыба не клевала и они решили позавтракать. Загрузив все припасы на скатерть, Славик заявил, что разбирать будут девчонки. Но отец только молча глянул на него, и тот, смутившись, стал помогать. Дед Захар одобрил Павла, ведь он даже слова не сказал, а сын тут же кинулся помогать.
– Может и зря я его подозреваю, дети у него воспитанные, не лодыри, как Антонина говорит, ну может Даша просто тянется к нему, как к отцу, а я напраслину всякую себе напридумывал.
Позавтракав, убрали со скатерти всё хором. И опять пошли рыбачить, но рыба почти не клевала. За час они все вытащили по одному карасику, но Соня снова отличилась – поймала два небольших карасика и одну большенькую щучку. Они решили с рыбалкой закруглиться, сложив всю последнюю мелочь в ведро для своих котов. А потом все купались, шумно, весело, окончательно распугивая рыбу. Даже Захар Петрович с удовольствием поплавал. Девчонки сидели в воде до посинения, потом все сели обедать и за 10 минут смели все остатки.
После обеда, побродив по окрестностям, решили возвращаться.
– Ну, тётушка, принимай улов, – с трудом доставая садок из багажника, крикнул Павел и занес рыбу во двор, – куда её?
– Сюда, сюда, – позвала его тетушка.
– Чистить будем все, – категорично произнёс Павел, – не умеющих научат Захар Петрович и тётя Тоня, а потом разберёмся.
Дед Захар увидел, как за забором стоит их Барсик, взяв несколько маленьких рыбок кинул ему, а потом накормил и соседского Пушка, крутящегося под ногами.
Почистив часть рыбы, все предложили тёте Тоне начать варить уху, она пошла на кухню, а остальные героически чистили оставшуюся рыбу, которую потом разделили. Большую часть составили тёти Тоне, остальную Даша со Славой, который прихватил снасти, понесли к ним. Захар Петрович шёл налегке. Даша ушла в дом, а они с парнем стали разбирать снасти.
– Ты приглядывай, может когда ещё повторим, а? – он подмигнул Славе.
– А можно? – обрадовался тот.
– Можно, – произнес довольный удачной рыбалкой дед Захар.
За ухой разговор зашёл о ремонте их квартиры, дела складывались так, что они должны въехать в неё не раньше сентября. А Павел ещё не знал, где он будет работать, со старого места он пока не уволился, а был в отпуске. Но работу надо было искать.
– Я уже нашёл два варианта. Но ещё думаю, какой лучше выбрать.
Захар Петрович удивился:
– Оказывается работу еще можно найти? Почему тогда люди в Москву едут.
– Так я нашел работу в интернете, а там, в городе, где мы жили, буду увольняться с обычной работы, продавать свой бизнес – рекламное агентство, и организовывать его здесь.
– Обстоятельный мужик, – с уважением думал Захар Петрович, и уже не обращал внимания на то, что Даша смотрит на его с восторгом, понимая, что его страхи напрасны, – просто ей с ним и с его детьми интересно, она словно тоже считает себя его дочерью, а то ведь со мной, стариком, ей скучно.
Он вспомнил, как недавно они про какой-то графический редактор с мудреным названием говорили, так она тоже не осталась в стороне. Тогда дед Захар понял, эта штука связана как-то с интернетом. И сейчас порадовался, что не стал возражать, когда сын год назад подключил им этот самый интернет. Миша его и оплачивать стал. А деду ничего не оставалось, как купить Дарье ноутбук.
Мои просвещенные читатели, надеюсь на ваши лайки, комментарии, и прошу помнить мой канал, в случае, если вы его вдруг потеряете.
Предлагаю вашему вниманию и другие мои рассказы: