Говоря о запоздалом наказании, я имею в виду неодобрение, которое мы выражаем в адрес пса, когда он уже закончил свои хулиганства. Например, собака на прогулке вдруг принялась орать на старушку. Старушка быстро зашла в собес, зверь замолчал, а вы начали выговаривать ему в духе: «Это кто такая неприятная собака, кто мать позорит, чем тебе бабуленька помешала?» И ваш гнев можно понять — нормально же гуляли, и тут такое. Но пес не понимает, за что его ругают. За то, что молчит? За то, что поводок не тянет? За то, что смотрит на мать?
Если по науке, высказывать неодобрение надо было в момент орни на старушку. А как только собака замолчала — похвалить. Потому что после совершения преступления наказание для пса не имеет смысла.
Оно ему кажется проявлением хозяйской невменяемости, пугает и тревожит. Но не ставит на пусть истинный и не заставляет раскаиваться. И это, на мой взгляд, самое первое и самое сложное, что нам надо понять о собаках.
Мы привыкли общаться с себе подобными — существами, укомплектованными абстрактным мышлением. И при взаимодействии рассчитываем на то, что, например, сын-подросток благодаря этому абстрактному мышлению помнит: вчера он курил с ребятами за гаражами. Поэтому нет ничего страшного, если выговор он за это получит на следующий день. Было бы сложновато каждый раз появляться в гаражах со святой материнской руганью в момент, когда сын делает первую затяжку.
Эта привычка играет с нами злую шутку, когда мы вдруг решаем сделать из новенькой псины приличного члена общества. У собак абстрактное мышление развито гораздо хуже, чем у сына-подростка. Это значит, что пес, даже самый умный и начитанный, не может сопоставить мамкин гнев со своими действиями в прошлом. И под прошлым мы тут понимаем все, что случилось даже несколько секунд назад.
Скорее всего большинство из нас использовали запоздалое наказание. У всех когда-то была первая собака и дефицит знаний о ее устройстве. Классический пример — разгромленная в отсутствие хозяев квартира. Вот вы приходите с работы, а дверь съедена изнутри. В развалинах вас встречает пес и, конечно, получает свою порцию изумленного негодования от матери. Он делает виноватые брови, превращается в унылую креветку, которая (по лицу же видно) все осознала и просит прощения.
Собачье «чувство вины» окончательно убеждает нас в том, что наказание справедливо и действенно. Но это не так.
Псы не умеют испытывать чувства вины. Такой вот баг песьего организма, который не оснастили последней версией абстрактного мышления. А унылая креветка в их исполнении — не что иное, как сигналы примирения: прижатые уши, горбик на спине, отворот головы. Собака как бы говорит нам: «Зачем кричишь обидно, я же встречаю тебя с улыбкой?»
Псы демонстрируют сигналы примирения в ответ на агрессию вне зависимости от того, кто съел эту злополучную дверь. Поэтому важно, чтобы ритуал прихода и ухода хозяина всегда был одинаков вне зависимости от того, что произошло дома в его отсутствие. Конечно, недовольство псиной в этот ритуал входить не должно. Но подробнее об этом я напишу, когда буду рассказывать о тревоге разлуки.
Кстати, сигналы примирения в такой ситуации как раз очень логичны. Представьте себя на месте собаки. Сидите вы дома, ждете любимую, спя. А она приходит с работы и вместо приветствия начинает метаться по квартире со злым лицом (под тревожную музыку из фильма «Челюсти»). Лучше слиться с обоями и переждать бурю. К тому же, если вы собака, вы не можете спросить словами, что произошло.
Часто на консультациях владельцы собак мне возражают: наш-то точно понимает, что совершил преступление. Он же начинает креветиться заранее, если нахулиганил в наше отсутствие. А если не нахулиганил, улыбается, как обычно. Этому тоже есть объяснение. У собак ассоциативная память. Если их когда-то ругали за беспорядок, они ассоциируют хозяйское недовольство с результатом этого беспорядка.
Пока пес грызет дверь, ему хорошо. Он снимает таким способом тревогу или просто борется со скукой, недогуленный. А через некоторое время, увидев останки двери вокруг себя, вдруг чувствует, что ситуация так себе: это срабатывает ассоциация — мамка всегда недовольна, когда тут валяются обломки.
Так что возражать в духе «Другие не понимают, но наша-то хлеборезка точно знает, что виновата», — это все равно, что сказать: «Даже если остальные собаки летать не умеют, наша-то точно летучая». Помнить о преступлениях точно так же физически невозможно для собаки, как физически невозможно летать. Такая вот данность, пока ученые не докажут иного.
Обычно я показываю владельцам, как вызвать у псины «чувство вины». Достаю при их собаке, например, свой телефон, нависаю над ней и строгим голосом спрашиваю: «А кто это сделал, кто купил мне телефон?» Собака говорит бровями: «Это я, только не бейте, пожалуйста, тетенька». И меня, и телефон она, разумеется, видит в первый раз. А реакцию показывает в духе «все поняла и осознала».
Запоздалые наказания скверно влияют на песью психику. Собаки не могут сопоставить проступки с неодобрениями и от этого становятся тревожными, хулиганят все более разрушительно. Или перестают доверять хозяевам, ждут подвоха от каждого взгляда. Короче, разными способами отращивают себе тот самый «скверный характер», который потом придется корректировать.
Сейчас некоторые возразят, что воспитывали собаку иногда и запоздалыми наказаниями. И она даже все поняла и теперь не хулиганит. Да и вообще выросла — дай бог каждому. Я с вами, товарищи.
Старая собака Петр появился у меня чуть раньше, чем я узнала про вред подобной педагогики (17 лет назад). И он успел огрести немного строгости за проступки, о которых в момент наказания уже позабыл. И тем не менее продолжал оставаться довольно уравновешенным чуваком до конца жизни. Но это так называемая систематическая ошибка выжившего.
Если псы получали запоздалые наказания и выросли нормальным, это передается из уст в уста как доказательство, что они «все понимают». А если такой метод воспитания всю собаку испортил, эти данные в статистике не учитывают, потому что списывают на дефекты дрессировки, скверный псячий характер или недостаток ума. А учесть стоило бы, потому что общение с животным выстраивать сильно проще, если и поощрение, и неодобрение поступают в собаку своевременно. Так хозяин ей понятнее, любимее и безопаснее.
