«...О пользе томографа, транскраниального стимулятора и клеток улитки для понимания человеческого поведения»
Страниц: 400
Оценка: 8/10
Первое издание: 2019 г.
В последнее время мне сложно воспринимать и анализировать информацию, и я отчётливо это почувствовала это на книге «Мозг материален», перечитывая главы по несколько раз. Давайте расскажу, что я смогла почерпнуть такими трудами.
Пожалуй, это самая сложная и глубокая книга в творчестве Аси. Здесь она постаралась доступно рассказать о такой объёмной теме, как мозг с точки зрения физиологии. Из чего строится личность, как мозг воспринимает реальность, как записывается информация.
Мне показалось, что книга эта в плане структуры пугающе ужасна. Каждый раз, когда я пишу о книгах, я открываю их оглавление, смотрю названия глав, вспоминая, что там было рассказано. Сейчас я открыла оглавление и осознала, что не понимаю, где о чём написано и как эти темы связаны между собой. Забавные названия глав запутывают ещё больше. Поэтому я не буду рассказывать последовательно, а успокою себя словами Аси, что большая часть информации всё равно быстро забывается — и это нормально, и расскажу о том, что произвело на меня большее впечатление.
В главе №8 Ася рассказывает об опытах, показывающих разницу между людьми со здоровой и повреждённой вентромедиальной префронтальной корой. Например: «Вашему городу угрожает террорист. Он уже заложил бомбу в каком‐то людном месте и собирается ее взорвать. Ваша единственная возможность отговорить его от этого шага связана с тем, что вы захватили его сына-школьника. Вы можете обратиться к террористу по видеосвязи и перед камерой сломать руку его ребенку, угрожая сломать и вторую, если террорист не остановится. Стали бы вы ломать руку сыну террориста, чтобы предотвратить смерть множества людей?» Люди с повреждениями вентромедиальной префронтальной коры более склонны к утилитаризму и считают, что судить о поступках нужно по результатам, поэтому больше половины из таких людей выберут сломать руку ребёнку, так как это спасёт больше жизней. Однако для меня «больше половины» слышится «50/50 плюс небольшая погрешность», да и не было какого-то осязаемого описания таких людей. Мне больше нравится, как у Оливера Сакса: есть один человек, у него такое-то заболевание. Оно проявляется так-то и так-то, и живёт он с этим заболеванием как обычный человек, не считая вон того-то. А тут в лоб: некие люди с повреждённым чем-то, что звучит для меня как набор букв, проходили такой эксперимент. И всё. Такое уж точно не запомнится.
Также мне понравилась история о Генри Молисоне из главы №1: из-за эпилепсии ему удалили гиппокамп, парагиппокампальную извилину и амигдалу. В результате чего не были нарушены ни интеллект, ни кратковременная память, но пострадала память долгосрочная: он не запоминал практически ничего после операции, но помнил события до неё.
Следом за этой историей идёт рассказ о женщине S. M., у которой болезнь Урбаха – Вите. У неё разрушена амигдала — миндалевидное тело — из-за чего её практически невозможно испугать. Получилось это сделать у учёных только с помощью маски с повышенным содержанием углекислого газа — 35%. Из этого учёные сделали вывод, что амигдала отвечает не за страх, а за оценивание угрозы, прежде чем запустить процесс испуга.
Благодаря таким интересным нарушениям и необычным людям учёные в основном и изучают работу мозга. Однако не обходится и без животных: от кошек до улиточек.
Для меня книга оказалась сущим мучением. До этого мне казалось, что у меня достаточно знаний, чтобы читать подобные научно-популярные книги. «Мозг материален» доказал обратное. Одно дело — читать о курьёзных случаях у Оливера Сакса, и совсем другое — продираться сквозь описание работы колбочек, которое я никак не могу представить и запомнить через яркие ассоциации. Да, общее представление о работе мозга у меня осталось, но надолго ли.
