Последние дни мая радовали лёгкими короткими дождями и по-настоящему летним теплом, в каждом дворе Климовки кипела весенняя огородная страда. Вот и Захар Михайлович вышел из дома с утра и до самого обеда провозился на своём приусадебном “поле”. Приятная усталость от физической работы разливалась по его телу, требуя снять её не отдыхом на диване, а купанием в реке, ведь не смотря на то, что был еще май, вода была уже теплая. Взяв полотенце и перекинув его через плечо, Захар Михайлович отправился на речку.
И через пять минут уже плыл через реку, которая была не слишком широкой, да и глубина ее не всегда позволяла плыть, поэтому взрослые чаще всего поднимались вверх по течению в поисках места, где можно было вдоволь поплавать. На другом берегу было тихо, Захар Михайлович сел на песок и стал смотреть на родное село. В отличие от большого города, где жили почти 15 лет его дети, их Климовка казалось всё той же, которую он знал и любил с детства: все те же аккуратные домики, в обрамлении ухоженных садов, те же фамилии и даже имена ведь для сельских жителей характерно давать детям имена бабушек и дедушек.
Вот и его, Захара, назвали в честь дедушки, но дети его дали своим отпрыскам городские имена: дочь назвала сына Аркадием, а дочь Илоной. Правда сын порадовал отца внуком, которого назвал Мишей, но дочь по-городскому – Жанной. Зимой они к нему не приезжают, так как из их медвежьего угола зимой можно и не выбраться. Зато летом родные наведываются к нему раза три-четыре, правда брать у него уже ничего, заготовок на зиму он не делает, потому что не умеет. Да и помидоры и огурцы у него, почему-то, растут плохо. Одним словом, после смерти жены два года назад, жизнь у него пошла наперекосяк, он часто ходил на кладбище и спрашивал свою Лиду:
– Зачем ты, голубушка, ушла так рано, и почему не научила меня жить одному.
Вот это одиночество более всего и угнетало его. Климовка понемногу пустела, работы здесь не было, молодые либо уезжали на заработки, либо всерьёз занимались выращиванием овощей и фруктов, неплохо зарабатывали и на ягодах. Он, Захар прикинув ту сумму, которую как-то озвучил сосед напротив, и разделив его на 12, пришёл к выводу что Василий, сосед, миллионером никогда не станет, и не потому что масштабы не те, а потому что слишком много желающих пользоваться результатами его труда .
– Да что об этом говорить, принимай, Михалыч, жизнь так как она есть, – произнес он, встал и опять окунулся в воду.
Он неторопливо плыл, наслаждаясь прохладной, мягко обтекающей его водой, и уже почти у самого берега повернулся на спину и глянул в бездонное голубое небо.
– И чего я бурчу, ведь за прошедшие полчаса я получил такой заряд бодрости, как-будто отдохнул так, что теперь в силах справиться со всеми проблемами, а их, по большому счёту, всего-то одна: поставить на участке теплицы для огурцов и помидоров. Василий сказал, что в теплице не требуется такого ухода за растениями, как в открытом грунте. Деньги на теплицу у меня есть.
Неделю назад он позвонил сыну, чтобы посоветовался с ним, тот сказал, что подумает и поговорит с зятем – что скажет тот.
– Поторопишься – будешь уже в этом году с хорошим урожаем, – сказал вчера сосед, – но устанавливать их лучше самим, вернее будет. Мужики у тебя есть, вот и напрягай их. Все же свои овощи, даже пусть только летом, но они окупят все твои затраты, а там, глядишь, и научишься на зиму их закрывать.
Захар Михайлович уже сейчас думал, что как только поставит теплицы, то сразу начнёт осваивать новые направления в овощеводстве. Вдруг он увидел, что возле соседнего пустующего дома стоит грузовая газель.
– Это что, ко мне? – он поторопился, но вскоре понял, что это приехали, вероятно, новые хозяева дома.
Ему звонил сын бабы Маши, бывшей его соседки и его друг детства, сообщив, что дом они продали, но матери об этом не говорят, боятся что она расстроится, а он им не нужен. В городе у них большой хороший дом. Подойдя ближе он увидел двоих детишек, снующих от калитки к дому и обратно, и мужчину, лицо которого не оставляло сомнений в том, что сегодня он уже принял на грудь. И, уже заходя к себе, Захар Михайлович увидел женщину, она выскочила из дома быстро налила воды в ведро и вернулась, снова в дом.
Он вспомнил, как радовались, как гордились жители Климовки тем, что их село было одним из трёх в районе, где был проведен водопровод.
– Да, видно беспокойные соседи мне достались, – подумал мужчина и вошёл в дом. Окно на кухне было открыто, и на полу лежал небольшой синий-красный мячик, точно такой же, как был у него когда-то в детстве. Он взял мячик, вышел на улицу и бросил его в соседский двор. Тут же у забора возникли две чумазые мордашки:
– Здравствуйте, дядя, – бодро крикнули они, и он понял, что они близнецы.
– Здравствуйте, молодые люди?
– А как вас зовут?
– Захар Михайлович, а вас?
– А мы Лёша и Паша, – сообщили они хором.
– Алексей и Павел значит, – сказал он.
– Ага, – со всей серьезностью кивнули оба и спросили:
– А у тебя дети есть?
– Есть, только взрослые, но у меня и внуки уже есть.
– Внуки это кто? – деловито спросил один из них.
– Это дети моих детей.
Они задумались, но так и не поняли ничего.
– Вы внуки мамы и папы вашей мамы и вашего отца.
Они удивлённо прислушивались к словам Захара Михайловича, который удивился, что они ничего не поняли.
– Ну у вас бабушки есть?
– Нет, – опять ответил тот же мальчик, – мы ещё маленькие, бабушки бывают у больших.
– А меня можете просто дедушкой называть, хорошо?
– Дедушка, а у вас собака есть?
– Нет, собаку не держу.
– Жалко, мы думали, что в деревне у всех есть собаки, значит мамка нам не разрешит завести собаку, – видно было, как они расстроились.
– Странно, про собаку знают, а про деда и бабушку нет, – удивился Захар Михайлович, а потом спросил:
– Вам лет-то сколько?
– Мы в школу в этом году пойдем, нам уже семь лет исполнилось.
– А читать и считать умеете?
– Да, – они отвечали на все вопросы словно разом, и сейчас же оба затараторили:
– Один, два, три четыре, пять… ,
– А сказки какие знаете?
– Про Буратино, – сказал один.
– Про кота в сапогах, – добавил другой, видно каждый называл любимую.
– Нам мамка много сказок читает, – опять ему показалось, что они говорят сразу оба.
– А папка,– спросил Захар Михайлович, – они смутились и сказали:
– Ну мы домой.
– Подождите, вы наверное голодные? С дороги же маме и покормить вас ничем, айда ко мне, только маму предупредите.
Их как будто ветром сдуло, они забежали в дом и вышли уже с матерью.
– Здравствуйте, – улыбаясь сказала молодая женщина с красивыми печальными глазами, – мы ваши новые соседи, меня зовут Анюта, а мужа Степан.
– А я Захар Михайлович, пусть бегут ко мне, я их накормлю, вам ведь сейчас не до готовки, разобраться надо. Правда прежняя соседка почти почти всю мебель оставила, она ведь думает ,что её назад привезут.
В лице Анюты появилась тревога:
–Как так?
– Дети и внуки не сказали ей, что дом продали, вот она и живёт в городе, надеясь на скорое возвращение. А вы из города или с другого села?
– Из города, у нас однокомнатная квартира была, мы ее продали и этот дом купили, в расчете на то, что дом в любом случае лучше, чем однокомнатная квартира.
– Да, Анюта, всё правильно вы сделали, в наше время лучше к земле поближе быть. Ну что, орлы, пойдемте обедать.
Аппетит у них было отменный, они съели суп, плов и выпили компот из сухофруктов с печеньем. Уставшие с дороги, набегавшиеся, потом ещё и плотно пообедавшие, ребята явно хотели спать. Хозяин уложил их на диван с двух сторон, а потом начал рассказывать им сказку о коньке-горбунке, сначала они слушали с интересом, но где-то на середине сон сморил их сразу обоих.
– Это же надо, так интересно – уснули сразу оба, чудеса.
Он тоже прилёг отдохнуть, а проснулся от громкого храпа. Он встал с кровати и вышел из спальни, ребята мирно спали, а за столом сидел мужчина, положив голову на скрещенные на столе руки, и храпел. Он растолкал его:
– Молодой человек, вас наверное ищут?
Спросонья тот не понял, где находится, а потом, извинившись, хотел будить ребят, но хозяин не дал:
– Пусть спят, они мне не мешают.
Они вышли из дома и с крыльца увидели Анюту, она бежала со стороны реки, мужчина кинулся к ней. Они стояли на улице, Анюта плакала, а он ласково гладил её по волосам, видно успокаивая. Захар Михайлович больше не стал за ними подглядывать и вернулся в дом.
