Всё изменилось в мгновение ока, и была бы у меня шерсть на спине, стояла бы дыбом. Сейчас я была испуганным зверьком, а она — охотницей, вот-вот готовой спеть триумфальный аккорд и растерзать ещё тёплую и такую вкусную добычу. Если бы она облизнулась с хищным видом, я бы не удивилась ни капли.
начало рассказа-триллера: "Семейный секрет Горюновых" (11) ... (назад к 10)
Её ладони, шершавые от постоянного контакта с водой, превратились в дьявольский капкан и я почти безнадёжно стряхнула путы, не желая даже представлять, что каким-то извращённым образом мы с ней можем быть родными сёстрами. Лживое старинное зеркало могло подсовывать свои миражи лишь до тех пор, пока Аня не прикоснулась к моей ключице горячими и сухими пальцами.
Животное чутьё подсказывало, настолько близка опасность, так что я еле сдерживалась, чтобы не вскарабкаться куда-нибудь повыше или даже запрыгнуть на антресоль. Я пока не готова сдаться, Анечка, так что поборемся за каждый глоток кислорода.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
В прихожую добрались отстающие — Дима с матерью бросили одинаковые взгляды на нас и потом на мою куртку, всё ещё висевшую на прежнем месте, и я инстинктивно подобрала пятки, забравшись на низенькую обувницу. Думай, Полина. Не позволяй им окружать тебя. Не позволяй прикасаться. Пускай глазеют, раз припёрло, но не более.
— Ты боишься? — Аня и сама расстроена, как глупо это ни звучит, но она прекрасно видит мой страх и всё равно повторяет бестолковый вопрос, надеясь разобраться, кто же я. Ответов нет, но овцой она притворяется роскошно, этого не отнять.
Кажется, я всё-таки сорвалась и зашипела, как придавленная кошка, и уткнулась головой в деревянную панель, чтобы быть подальше от Ани, внушающей поистине катастрофическую жажду побега. Отличный сюжет для городской сумасшедшей — быть запертой у соседей и не иметь возможности прервать вынужденный отпуск.
Я лихорадочно нащупала телефон и хотела позвать на помощь, но меня подхватили сразу за все конечности и бесцеремонно поволокли обратно на диван в гостиной, хотя я и лягнула кого-то, не разбирая персоналий, и насладилась слабым стоном — Дима схлопотал под дых.
— Почему она так реагирует? — Горюнова тоже достала телефон , но сердито сунула обратно. — Вы видите то же, что и я? Девочка боится нашу няню? — она пресекла мой новый порыв освободиться, — Аня, да не стой столбом, помогай тащить её!
— Отпустите! — я выдала членораздельное слово, но оно потонуло в потоке невнятных восклицаний из-за нашей маленькой потасовки. Наконец я опять на знакомом диване, но теперь меня крепко держат три пары рук, словно я одержима бесами.
— Ну и что дальше? — Дима спросил обо мне свою мать, как будто я сломанная игрушка и нужен совет по ремонту.
— Да я понятия не имею! — Горюнова резко дунула на упавшую на лоб чёлку и покосилась на няню. — Сможете подержать как следует? Я позвоню её родителям.
— Мам, а у тебя есть их номер?
— Чёрт, ты прав. Нет. Кому-то придётся сбегать к ним домой и обрадовать, что у неё крыша плотно поехала.
— Возможно, надо чуть-чуть успокоиться и дать ей шанс отдышаться, — Аня поправила захват на моей лодыжке и я отчаянно сжалась, чтобы как-то уменьшить участок кожи между носком и штаниной, покалывающий от ужаса тесного соприкосновения. — Я приготовлю успокаивающий чай, если вы не против. Он слона утихомирит.
— Анечка! Давайте, бегом, а то уже сил нет изображать санитаров.
Аня отпустила лодыжку и я с облегчением набрала полные лёгкие, стараясь сосредоточиться на её уходе и размеренно дышать. Вернулась няня молниеносно и профессиональным жестом подсунула мне кружку-термос, без сопротивления вливая в глотку обжигающий и сладковатый травяной напиток.
Две минуты, и руки-ноги повисли плетьми, веки отяжелели и я с недоумением заглянула в их лица, стараясь вспомнить, почему так важно убежать отсюда.
