Начало
Жизнь крестьянина-единоличника была трудна и сложна, но к ней крестьяне привыкали из поколения в поколение, делая ту же работу.
Весной до Пасхи у нас, как обычно заготовляли на зиму дрова из расчета хозяйства. У нас был точно установлен порядок 20-25 возов лошадиных - это на год. На дрова лес рубили - осину и немного ели и сосны, но тот, который негоден на постройку. А дров надо было много. Попить печь, сушить на овине рожь, топить баню. Двухметровые кряжи кололи на плахи, ставили в костры. За лето они просыхали, а осенью по тоненькому снежку увозили домой.
У каждого хозяина было свое пятно, которым были помечены деловой срубленный лес и дрова. Это такая метка вырубалась на срубленном дереве или дровах. Примерно так: две косые; две прямые, одна косая; одна прямая, крест; крест, крест, косая и т.д. И если кто-либо увезет чужое бревно, то тот хозяин, чье оно есть, может найти по своему пятну.
Отпраздновав Пасху, крестьяне собираются сеять яровые. При выезде зажигали свечку, крестились, сотворя молитву «Отче наш». На душе было весело не только от прекрасной погоды, а от всего, что тебя окружало. Вороны, галки, грачи шли по проложенной борозде пахаря и нисколько не боялись. Жаворонки пели свои непревзойденные песни. На эту птицу можно смотреть и слушать часами.
Питались пять раз в день, завтрак, подобедник, обед, паудужин и ужин.
Работа пахаря была не из легких, когда пахали сабаном и косулей. Форма их была разная, у косули был нож, у сабона – не было. Пахарь носил лапти или сшитые из мешковины тюни – вроде носков.
Посеяв яровые, начинали пахать пары, потом вывозили навоз, сенокосили, жали рожь, и только что поспевала рожь к обмолоту, начинали сеять озимые. Посеяв озимые занимались убирать в клади оставшуюся сжатую рожь и жать яровые.
Рожь и яровые у нас жали серпом, в других местах косили. Сжатая серпом рожь не осыпалась, связывали аккуратными снопиками и ставили в суслоны и бабки.
Суслон ставился из 18 снопов. Бабка из 14. Яровые ставили грудами по 11 и 10 снопов. Хорошо поставленные бабки, суслоны и груды при любых дождях были сухими т.к. закрытая крыша из тех же снопов не пропускала сырости вовнутрь.
Считали урожай по овинам. Овин – 400 снопов, половина – 200. Допустим такой пример, такой – то нажал 8,5 овина ржи, ячменя 2 овина и овса 6 овинов.
Строились овины для сушки снопов, в это сооружение уходило примерно 400 снопов.
Гумно-гуменник – откуда взято слово? Думаю, что кто-то первый соорудил такое сооружение, а потом другой посмотрел и сказал: «Умно», а потом стали говорить «Гумно».
Овин находился при гумне. Выкапывалась яма примерно 8 на 8 аршин (аршин 71 см.) и глубиной до 4 аршин. В эту яму закладывали сруб до отметки верха земли, перекрывали полом из круглых бревешок, но не до самой стены. Около стены оставляли пазухи – отверстия во всю стену сантиметров по 20. Далее нарубали такой же сруб только без потолка.
На этом полу были врублены грядки и на них от полу сантиметров 50 настилалися тоненькие жердушки - сарги. На эти сарги-жердушки ставили стойми снопы-ряд кверху колосом, ряд – книзу колосом. Так что колос с зерном находился внутри. Так ряд за рядом заполняли весь этот овин – верхнего сруба. Закрывали дверь и потом начинали сушить. В нижнем срубе безо всякой печки раскладывали костер – на земле. Жар с дымом проходили в пазухи возле стен, а там между снопов – чем и высушивали зерно. После чего молотили цепами или хвостами. Брали сноп – поднимали его и ударяли несколько раз о борону. Зерно высыпалось. Даже так было и тогда, когда были молотилки с конным приводом. Кому нужна была прямая солома для покрытия крыш.
Овины при сушке частенько горели и даже те, кто сушил, сгорали в этих овинных ямах. Сушили большинство старики, которые частенько засыпали. Я много раз хаживал с дедом сушить, там пекли картошку, которая была «во много раз вкуснее, чем испеченная дома».
Хлеб, испеченный из такого зерна всегда пах дымком, а когда молотили с поля - во был хлеб! Белый, вкусный (продолжение)