Меня мама никогда не ругала. Вот правда. Совсем никогда. Она выросла там, где ругони и насилия было через край, и очень не хотела, чтобы я росла в том же. Поддерживать, защищать, в силу своего юного возраста, она тоже не очень умела, а вот сочувствовать, пожалеть, как я сейчас понимаю, очень даже могла. Но тогда моей маленькой голове казалось, что раз она не умеет всего предыдущего, то и за сочувствием к ней бежать не стоит.
Она не ругала меня за оценки и вообще за все, что касается школы. А я, спускаясь в младших классах в раздевалку, наблюдала как родители сидят на корточках напротив своих мелких отпрысков и за что-то эмоционально их отчитывают. «Фига себе их любят» - думалось мне.
Она не ругала меня за мои подростковые выборы и факапы, за то, где я уходила очень сильно за грань разумного, а мне казалось, что значит ей все равно… Только сейчас понимаю, как ей было страшно за меня…
Она молча принимала все мои выборы партнеров и я была уверена, что значит все подходит. Только став мамой девочки я осознаю, что она сдерживала очень много критики и злости на тех мужчин, которые были рядом и приносили мне боль. Сдерживала, потому что считала, что это мое дело, мои границы.
Моя мама очень хотела как лучше. И она дала мне много. Я не потеряла чувствительность, хотя очень долго искала «кто я». Я не боюсь начинать что-то новое и менять жизнь. Во многом мне помогает быть видимой давняя детская уверенность, что остальному миру все равно.
Главное - мама остановила на себе насилие, которого было много как в ее родительской семье, так и в семьях прошлых поколений. И мне не достались по наследству вспышки гнева на собственных детей.
А ещё она никогда не врала. Мама часто была слабой и не делала вид, что сильная, не пыталась быть авторитетом там, где не чувствовала себя авторитетной. Оттого у меня не было сбитой картины мира, я верила тому, что видела, а не тому что мне говорят.
Но знаете, я точно не считаю лишним сказать своему подростку: «я сильно за тебя волнуюсь», «я в отчаянии от того, что мы не можем найти общий язык», «я очень беспокоюсь о твоих неприятностях в школе» и «я всегда за тебя и помогу, если разрешишь». А ещё мы довольно много ругались со старшими несколько лет назад. И кричали. И потом, остынув, приносили друг другу извинения. Я могу запросто быть строгой и категоричной со своими детьми там, где считаю это необходимым. Но пока, как мне кажется, если у моих старших неприятности или нужна помощь - они идут ко мне.
Потому что знаю по себе - с терпимостью и принятием можно очень сильно переборщить. Не стоит ориентироваться на собственные травмы. Ребёнок устроен по-другому и то, что тебе кажется терпимостью, ему может казаться безразличием, а то, что тебе может казаться жесткой границей - для него отличная опора, несущая ощущение спокойствия и защищенности.
Ну а то, как многим ты жертвуешь для него, как растёшь рядом с ним отчасти для него же, он окончательно поймет и возможно оценит лишь лет в 30-40 ))) Не раньше.
Спасибо, мам.
Психолог Татьяна Фишер
