Клянусь, если бы я заранее знала, куда он привезёт меня, то непременно струсила и выскочила… хм… хоть бы и через окно, и он гонялся бы за моей персоной по московским улицам — но на практике мы оба с самого начала знали, что шансов у меня всё равно нет ни малейших.
начало рассказа: "С ней что-то не так"... (назад)
И ещё я позволила забивать свою голову всякой чепухой. Позже я поняла, что он отвлекал меня, не позволяя липкому страху захватить власть над моим разумом. Вероятно, из сострадания.
Но это потом, а в ту минуту я наивно и даже с изумлением таращилась на Жору и размышляла о всякой чуши вроде поцелуев.
Несмотря на дурацкий вопрос, повисший между нами в тесном пространстве двухместного автомобиля, обсуждать мои отношения с мальчиком Жора не захотел, да и трудно винить его за это.
Пришлось радикально сменить тему, тем более, что мы уже лихо покинули правую полосу Садового кольца и уткнулись в шлагбаум перед парковкой. Башня за ней была похожа на ту, в которой жил профессор, только более симметричная, словно её задумали, как пример идеального замка в окружении гигантских конюшен, и я невольно присвистнула.
— И кто здесь живёт?
— Вообще-то это МИД, но ты права. Здесь Анино убежище. Её нора.
Шлагбаум открылся без видимых усилий со стороны профессора, и мы нашли место среди одинаковых чёрных автомобилей.
— Она притащила сюда Тишинского?
— Она притащила сюда всех, — Жора галантно открыл пассажирскую дверь и предложил руку, чтобы сопроводить не к впечатляющему главному входу под шпилем, а в арку между зданиями и дальше, к неприметному спуску в подвал. Подвалами я уже была сыта по горло, но покорно плелась за кавалером и старалась подавить нехорошее предчувствие.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
На первой ступеньке из многих ведущих вниз у меня поползли мурашки по коже от смутного видения, как если бы на меня смотрели тысячи пар враждебных глаз, но даже такой сигнал я пропустила и робко улыбнулась Жоре, а он приподнял мой подбородок и снова прошептал:
— Помнишь, ничего не бояться?
Я помнила и изо всех сил поддерживала присутствие духа.
Спуск странным образом успокаивал — мы просто равномерно переступали по каменным плитам и тени забавно подрагивали на фоне прохладных и голых стен. Мы не разговаривали, ведь те самые неведомые глаза никуда не делись и добавилась назойливая идея, что теперь они заглядывают прямо в душу.
Всё закончилось внезапно — своды расступились, открыв взгляду нечто вроде грота, но правильной формы и с частыми рукотворными колоннами, поддерживающими высокий потолок.
В основном пространство было заполнено каменными скамьями грубой работы, словно каменотёс не обладал должной квалификацией и вознамерился как попало выполнить такой крупный заказ, но потом я присмотрелась получше и поняла, что щербины и зазубрины оставлены на ровной поверхности за сотни лет — скорее всего, руками или зубами вампиров.
На ближайшей к нам скамье сидела Аня, небрежно закинув ногу за ногу и затянувшись сигаретой.
Жора поморщился и пробормотал, не выпуская мою руку:
— Неужели нельзя без вредных привычек?
— Прости, — она легко согласилась и раздавила брошенный под ноги бычок узким носом обуви, — когда они все дымят, как паровозы, невольно подхватываешь. Зато мне не грозят проблемы с лёгкими, как им, — она чуть поджала уголок рта, но глаза не смеялись.
— А где Тишинский? — это мой голос такой писклявый? Я откашлялась и на всякий случай добавила нарочито грубо. — Давно не виделись.
Она даже не посмотрела на меня, но снисходительно пропела, махнув рукой куда-то вбок:
— Там сидит. Ждёт.
Вдоль стены по всему периметру были выдолблены углубления размером с человека, и в одной из таких ниш я увидела замотанную в ткань неподвижную фигуру.
— Чего ждёт? — в горле пересохло.
— Того же, чего и ты. Суда.
Жора мягко сжал мои пальцы и усадил на другую скамью — так, чтобы я не видела спелёнатого Тишинского.
— Они уже едут? — Жора обращался к Ане, но следил за моей реакцией, а она-то была не на уровне. В реальности меня трясло как осиновый лист.
