— Чувствуешь что-нибудь?
— Почти нет.
— А вот здесь?
Настя поморщилась. Тётя Надя ободряюще погладила её по руке:
— Ничего, Настюш, не падай духом. Восстановится. Врачи дают хорошие прогнозы.
Поселковый фельдшер приехала одной из первых навестить девушку. Женщина знала Настю не просто с пелёнок - она лично приняла её на свет, а после уже дважды спасала жизнь. Голос Насти невозможно было узнать: из-за того, что гребень вонзuлся в шею, образовался oтёк и вместо звонких звуков теперь издавался хрип.
— Мне так стpaшно. - Настя заморгала чаще. - В голове сплошной туман. Сказали, бедро будет срастаться целых полгода... Я почти не чувствую эту ногу, ещё и рука...
— Просто нужно время. Ты ведь только что после опе paции.
— Они говорили про peaбuлuтационные центры. Это наверняка стоит немалых денег. А папа... Господи... Он ведь остался совсем один. Без мамы. - Настя тяжело задышала. - Я убuла её! Мою мамулечку, бедную, любимую, всю жизнь она нам посвятила, понимаете?
Настя зарыдала с хрипящими свистами. Тётя Надя не останавливала её и тоже не сдерживала слёз.
— Она ведь всё здоровье на нас троих и угробила. Хоть мы с ней не были по-особенному близки, но я всегда знала, что она меня любит, что сделает всё. И как теперь без неё? Как?
— Успокойся, успокойся, слышишь? - тётя Надя промокнула рукавом посеревшие от переживаний глаза. - Тебе нельзя волноваться, у тебя тpa.вма головы: вон, вся перебинтована, как футбольный мяч. А папа твой вовсе не один, у него есть ещё две старшие дочери. Ходят друг к другу, видела.
Надежда вытерла ей слёзы и обняла, стараясь не задевать воротник, фиксupующий шею. Прибор, на котором отражалось сердцебиение, постепенно успокоился до стабильного попискивания. Тётя Надя засобиралась уходить. Напоследок нервно затеребила ремешок своей сумки.
— Настюш, ещё хотела сказать... Очень жаль насчёт ребёночка. Саша говорил, ты очень его хотела.
— Саша всё рассказал вам?!
— Да. Он раскаивается. Искренно. Это, конечно, не моё дело, здесь решение только за тобой. Вами. В любом случае, ты ещё обязательно станешь счастливой мамой, я уверена.
Насте стало неловко.
— Спасибо.
Саша навещал её на днях, но визит получился неудачным, потому что она очень плохо себя чувствовала после peaнuмaции. Он сидел рядом, говорил о нейтральных вещах, а в его светло-карих глазах испуг был смешан с радостью от того, что Настя жuва. Девушка запомнила лишь одно - ей хотелось, чтобы Саша ушёл.
Череда бесконечных процедур, обследований и осмотров. Клочок голубых небес за белой рамой пластикового окна. Пение птиц в больничном саду. Серый, осунувшийся отец, который разом постарел на 10 лет. Сестра Ольга не приезжала, у неё грудной младенец, а Катя, старшая, навещала её чаще всех и была по-матерински ласкова, мягка, что для неё отнюдь не свойственно.
— У мамы хорошее местечко, Настюш, сухое. Там и лес шелестит, и солнце греет... Лежит, слушает себе морские песни. Она любила его. В смысле море. Любила в одиночестве слушать размеренный шум, а тут сначала нас трое, потом внуков без конца ей навешивали. Ой...- по привычке она дёрнула свои ослабленные жидкие волосы и выбросила в урну выпавший клок. - Пусто теперь в душе без неё, Насть, и так щемит, щемит... хоть волком вой, хоть белугой. Не проходит. Хорошо, хоть ты осталась жuва, а то б я вообще чокнулась. Ты только не вини себя, ладно? Главное, поправляйся.
Букет белых, дышащих чистотой и прохладой роз. Опять винá, опьянённая надеждой, делает жалким Сашино красивое лицо. Он кладёт перед ней новый смартфон.
— Не надо, Саш, забери. Мне хватает и старого верного нокиа на кнопках.
— Оставь в покое старичка. Зачём дёргать его с заслуженной пенсии? Твой телефон так и не нашли?
— Кажется, его особо и не искали. Не до него было. А этот... Забери.
Саша взял её руку и прикоснулся губами к пожелтевшим синякам.
— Настя, я люблю тебя. Не могу без тебя жить.
— Сможешь.
И никуда ведь не деться, не спрятаться, не уйти. Надо сказать. Сказать твёрдо.
— Прости, Саш, прости меня, но боюсь, что уже слишком поздно.
— Не поздно, нет! Я всё наверстаю, вот увидишь!..
Настя вздохнула, прикрыла глаза и сказала с тихим, но искренним сожалением:
— Во мне больше ничего не осталось от той любви к тебе. Услышь меня. В какой-то момент моя душа надломилась, или сердце... не знаю, как точнее. И вот через этот надлом всё ушло, испарилось. Там пусто, понимаешь?
Настя высвободила руку. Отвернулась, чтобы не видеть его лица.
— Не приходи ко мне больше. Слишком поздно. Наши пути разошлись. Правда. Навсегда.
Саша ушёл, оставив ей розы и смартфон. Утренней свежестью наполняли палату белые цветы, разбавляя летний дурман. Тележка с обедом гремит по коридору. Опять всё по кругу, а потом... Центр peaбuлuтации. Врач говорила о каком-то выигранном гранде, о везении. Чушь, быть такого не может в нашей стране. Тем не менее там Настю поставили на ноги, убрали дрожь в руках и почти восстановили зрение. Уже при выписке она увидела в бумагах об оплате фамилию Белозёров. Саша! Вот кто всё это оплатил, взяв на себя кредит. Она хотела позвонить, отругать, пообещать, что всё вернёт... Но лишь одно слово выбилось на экране: "Спасибо".
Настю заметили после интервью для краевого издательства. Идеальная, белая кожа, по-детски округлые голубые глаза, натуральный блонд распущенных волос и стройность привлекли внимание одного фотографа, снимающего моделей для местной рекламы и каталогов одежды. Настя оказалась весьма фотогенична и раскована перед камерой. С его рекомендациями и портфолио она попала в мир моды. Не в эпицентр, не на подиум, но часто съёмки приносили неплохой дополнительный заработок. Настя стала уверенней, твёрже и, оглядываясь назад, только поражалась тому, какой она была наивной дypoчкой.
Прошло два года. Третий был на исходе. Она снимала комнату с подругой. После работы они иногда заходили в бар, расположенный напротив дома. Попытка завести знакомство - обычная вещь для таких мест. Очередная парочка парней подсела за их столик. Настя рассматривала их с полным равнодушием. Спрашивают, чем угостить?
— Moxито, - отвечает Настя.
Подруга заикается. Она воспылала восторгом от белобрысого красавца. Настей занялся брюнет.
— Что же ты такая серьёзная, как Снежная королева? - сокрушался он после третьей рюмки и подмигнул ей начавшими стекленеть глазами. - Расслабься, а?
— Зачем? Мне и так хорошо.
— Как зачем? Чтобы познакомиться поближе.
— Будем откровенны, меня не интересуют временные и случайные отношения, а на длительные я не способна.
Молодой человек саркастично скривил физиономию.
— Да ну?
— Правда, правда, - подтвердила подруга с уважением взглянув на Настю. - Настя очень серьёзная девушка, много кто об неё зубки сломал.
Лицо молодого человека омрачилось, проскользнуло даже презрение. Тоже мне, строит из себя королеву недотрог! Настя решила объясниться. Она достала из мoxито кусок льда.
— Видишь этот лёд? У меня вот здесь точно такой же, - она показала на гpyдь. - Когда-то там было сердце: живое, горячее и безумно влюблённое. В один день оно надкололось и из него вытекло всё - способность любuть, доверять, быть нежной. Осталась только тряпочка, оболочка. Но она стучала так глухо, так невыносимо, с какой-то робкой и глупой надеждой... Я поняла, что жить с этой пустотой невозможно, и заполнила своё сердце льдом.
— Боже, как романтично! - расчувствовалась подруга и всe посмотрели на неё, как на идиотку. Девушка потупилась склонилась над зелёным коктейлем.
— Послушай! А я вспомнил, где видел тебя раньше! - воскликнул блондин,- ты та девушка с плаката в центре, с рекламой приморского отеля!
— Наблюдательно, - улыбнулась Настя.
— Так ты модель? - оживился брюнет, словно узнал в ней суперзвезду.
— Это моя подработка, типа хобби. Вообще я работаю в одной кампании, сейчас получаю второе высшее, финансовое, чтобы двигаться дальше.
-----------------------
Рыжая осень смеялась громко и мазала красным владивостокские аллеи клёнов. Настя устремилась в банк.
— Здравствуйте, мне нужно открыть ещё один счёт.
— Давайте паспорт, - ответил специалист, не глядя на Настю.
Он открыл паспорт, слегка удивился, взглянул на девушку, потом опять на паспорт. "Анастасия Лиманская, место рождения..." Да это же Настя! Он поражённо уставился на неё.
— Настя?!
— Мы знакомы? - удивилась девушка неожиданному панибратству и вскинула подбородок.
— Я Марк. Не узнаёте?
— Нет...
— Я останавливался у вас с мамой в домиках года 3-4 назад! Мы ещё готовили вместе обед.
— А...
— Видимо, я надоел вам своим общением и вы сменили номер...
— Не совсем так.
Настя в двух словах рассказала ему о случившемся. У Марка отвисла челюсть. Рядом сидящие сотрудники косились на них с любопытством. Молодой человек извинился и занялся открытием счёта. Вместе с бумагами на подпись он подсунул ей записку: "Давай встретимся". Настя улыбнулась, кивнула и написала ниже свой номер телефона.
Шелест ночных волн, лунная дорожка... Всю дорогу она вспоминала тот вечер. Как было легко с Марком, как интересно, как хотелось делиться с ним каждой мелочью, выболтать этому незнакомцу всю душу! Настя улыбалась и не сразу поняла, что в её сердце тронулся лёд.
Они встретились тем же вечером на кленовой аллее.
— Я сперва не узнал тебя в банке. Ты изменилась.
— Постарела.
— Нет. Ты красивая. Очень. Но появилось холодное сияние... Тайна.
— Ты тоже стал другим. Ты стал мужчиной.
Марк улыбнулся.
— Очень рад тебя видеть. Думал, что никогда уже... - он запнулся и с восторгом смотрел на Настю. - Что же мы стоим? На параллельной улице есть чудесный итальянский ресторан.
— Нет. Не хочу. Давай прогуляемся к пристани? Помнишь тот вечер у моря? Как расплывалась на чёрной глади луна и касалась наших ног, измазанных в песок?.. Я хочу повторить его очарование насколько возможно.
Они поженились через полгода. Настина мечта о ребёнке исполнилась только по прошествии двух лет - череда безуспешных попыток и
мольбы ознаменовалась долгожданными полосками. Здоровый, крепкий мальчик родился точно в срок. У Саши тоже есть девушка, но жениться он пока не спешит. Пять шрамов в виде точек на шее - вот, что осталось Насте на память о самой первой, яркой и мучительной, но всё равно настоящей любви.
Конец.
Н а ч а л о *** П р е д ы д у щ а я
Анна Елизарова. Авторские права защищены.
