Каждый день доктора в детском отделении борются за жизнь своих маленьких, иногда тяжелобольных, пациентов. Конечно, медицина не всесильна, – бывают случаи, что малышу не помочь.
Недавно нам попалась история в медицинской практике: родившись без мозга, мальчик успел прожить несколько дней. И это не просто какой-то рассказ, это чувства докторов и медперсонала, участвовавших в данной ситуации.
Тяжёлая ноша: легко принять, а нести…
Не всегда пациенты интенсивной терапии нуждаются в незамедлительной помощи. Бывают и случаи, когда помочь нечем, но и отойти в сторону невозможно – приходится просто наблюдать.
Делая обход, день за днём задаёшься вопросом: «а чем можно помочь?». И так же, день за днём не находится ответ.
Со слов врача: «Я хорошо помню, как нас вызвали в родильное отделение для кесарева сечения. Чаще всего неотложное кесарево означает, что с ребёнком не всё в порядке, поэтому мы все и присутствовали для оказания немедленно помощи новорожденному. Так и в тот раз: плод лежал ножками вниз, а перевернуть его в нужное положение никак не получалось. Ко всему прочему, ещё и сердцебиение начало замедляться…»
Если малыш рождается вперёд ножками или ягодицами, – вероятнее всего, что кровоснабжение прекратится, когда головка ещё внутри. И тут возникает много проблем, одна из которых – малыш может задохнуться. Поэтому так необходимо делать УЗИ, ведь при осмотре и обнаруживается положение малыша. И если оно «неверное», акушер пробует руками перевернуть плод.
Врачи отмечают, что в той ситуации будущая мать во время беременности ни разу не наблюдалась, появившись перед родами. Перевернуть плод не удавалось, а спустя несколько попыток пульс ребёнка начал замедляться – первый и главный признак кислородной недостаточности (воздуха не хватает, малыш задыхается).
Операция, на удивление, прошла удачно. Будущей маме дали наркоз, сделали надрезы и акушер вытащил младенца.
«Шок – это первое, что мы ощутили»
Те несколько секунд были как минута молчания: акушер держал младенца, молча на него глядя. В такой же тишине передал ребёнка ординатору, который принялся на автомате обтирать его пелёнкой. В процессе он бормотал себе под нос: «Господи Боже мой!». Это прозвучало как молитва.
«Я стоял у детского стола и смотрел на лежащего там ребёнка. От шеи и ниже он был совершенно нормальным младенцем, – вспоминает интерн. – Но выше шеи… да, теперь стало ясно, почему перевернуть плод не удалось»
То, что считалось головой, не было похоже на неё от слова вообще, – там находилось крошечное уродливое личико. А, где обычно начинается череп, было что-то, напоминающее огромную розовую дыню. Уже после, когда все отошли от шока и успокоились, были сделаны рентген и ультразвук, опасения подтвердились: нервная система «малыша» развивалась с нарушениями, что привело к двум тяжёлым отклонениям.
😧 Первое из них – анэнцефалия, или, другим языком, отсутствие мозга. Простыми словами, мозг ребёнка полностью отсутствовал. Нервная система была лишь та, которая контролирует автоматические функции: дыхание, сердцебиение и тому подобное.
Надежда, что у ребёнка появятся в дальнейшем остальные функции, развеялась за долю секунды. Дети с такой аномалией обычно умирают ещё в утробе матери. А те, кому удаётся дотянуть до родов, погибают в первые несколько дней.
😧 Второе отклонение – гидроцефалия. Обычно у детей с таким заболеванием череп сзади не закрывается.
Но этот малыш – чудо. Череп закрылся, а голова ребёнка была похожа на гигантский мягкий пузырь.
Малыш не плакал и почти не шевелился.
Доктор признаётся: «В какой-то момент я понадеялся, что ребёнок не задышит. При нормальных родах мы в такой ситуации изо всех сил растирали бы малыша, чтобы согреть его и стимулировать первый крик. Однако тут мы все стояли без движения…»
Подобных случаев никогда не было; нас такому не обучали
Все прекрасно осознавали, что этот младенец проживёт недолго: час, пять, день. Понимали и то, что из-за отсутствия мозга он не испытывает какой-либо боли. Но никогда нельзя быть полностью уверенным. Даже сейчас наука не может точно ответить на огромную кучу вопросов.
После ужасно долгой паузы младенец сделал вдох, потом другой, а потом ещё и ещё. Цвет его кожи из мёртво-бледного стал голубоватым, потом порозовел. Сердце и лёгкие работали нормально, и вся «бригада» покатила перевозку с ребёнком в детское отделение.
«Дежурный врач прибыл незамедлительно, долго сидел с родителями новорожденного, объясняя, что произошло и в чём проблема. Он предложил им несколько вариантов дальнейших действий, одним из которых было просто уйти, оставив ребёнка. Так они и поступили. Больше мы их ни разу не видели…»
Врачи – не боги. Иногда им приходится подчищать за судьбой её ошибки, ибо сделать это больше некому.
Проблема с тем младенцем: все блестящие умения дежурного врача были бесполезны. Не существовало обследования, процедуры, лекарства, которые смогли бы что-то изменить. И как сделать «правильно»: продлить жизнь или дать ей закончиться? Страдает ли младенец или нет? И если да, надо ли продлевать его страдания? Ни на один из этих вопросов ответа не было.
За ребёнком ухаживали все: и ординаторы, и интерны, и обычные медсёстры. Предполагали, что малыш проживёт не больше дня или двух. Но прошла неделя, потом десять дней. Малыш кушал детскую смесь, ведь сосание – один из базовых рефлексов. Он продолжал дышать, кое-как сосать и жить.
На общем консилиуме было решено прекратить кормление, но не воду. Ожидание того неизвестного затягивалось. Время тянулось бесконечно, а каждый новый день напоминал о беспомощности.
«Всё, что мы тогда испытывали – острая боль, которая каждый час поедала наши сердца. Эта разворачивающаяся трагедия ломала кости изнутри...»
На следующий день вместе с водой начали вводить ребёнку малые дозы морфина, чтобы он точно не испытывал ни боли, ни жажды.
А через три дня во время обхода кювез, где всё это время находился малыш, оказался пуст. Это произошло ночью.
Доктор скончался в 1992 г. А отделение интенсивной терапии новорожденных отныне носит его имя.
Истории подопечных БФ Помощь
- Алёне срочно нужна CAR-T терапия
