Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Автор этих знаменитых строк, поэтесса Юлия Владимировна Друнина родилась 10 мая 1924 года в учительской семье в городе Москва. С детства Юля читала очень много, начала писать стихи в 11 лет и не сомневалась, что будет литератором. Одно из ее юношеских стихотворений было опубликовано в "Учительской газете", она готовилась к поступлению в Литературный институт после окончания школы. Но после выпускного она, как и многие ровесницы ее и ровесники надела не нарядное платье, а солдатскую шинель: началась Великая Отечественная.
Сначала шестнадцатилетняя (прибавившая себе год) Юля работала на строительстве оборонных сооружений под Можайском, затем устроилась в санитарную дружину при Районном обществе Красного Креста, и потом, вопреки воле родителей — санинструктором в пехотном полку.
С пехотным полком она попала в окружение, и две недели выбиралась из вражеского тыла. К моменту перехода линии фронта при взрыве противопехотной мины погибло трое, а Юлию сильно контузило. Но до Москвы она добралась. Отец Юли тогда, осенью 1941-го был директором школы, которую эвакиуровали в Сибирь. Юля не хотела ехать в эвакуацию с семьей, хотела воевать, но тяжелобольной отец, не так давно перенесший инсульт сказал, что тогда останется вместе с ней, а для него это стало бы приговором. Она уехала в эвакуацию с семьей. В начале 42 года Владимир Друнин умер на руках у дочери — теперь ее в тылу не мог удержать никто.
Сначала она уехала в Хабаровск, стала курсантом Школы авиационных специалистов, но после объявления о том, что их переведут в запасной полк, в ужасе от перспективы остаться в тылу и не попасть на фронт Юлия выбила себе направление санитаркой на 2-й Белорусский фронт.
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
В 1943 году Юлия чудом остается в живых после ранения — осколок снаряда попал в шею, застряв всего в пару миллиметров от сонной артерии. После этого ранения ее признали инвалидом и комиссовали, но упорная Юлия все равно попала на фронт в составе 1038-го самоходного артиллерийского полка. Воевала. Двадцатитетняя, она была награждена орденом Красной звезды и медалью "За отвагу", после контузии в ноябре 1944 года вернулась в Москву. К пережитому на войне она вновь и вновь возвращалась в своих стихах, тема войны была сквозной в ее творчестве.
В Москве Юлия посреди учебного года стала посещать лекции Литературного института. там же она познакомилась со своим первым мужем и отцом дочери Николаем Старшиновым. Брак их продлился 15 лет, потом распался, но до самой смерти Юлии Друниной они оставались друзьями.
В начале 1945-го года в журнале "Знамя" напечатали подборку стихов Юлии Друниной, так начался ее поэтический взлет. Сборники ее стихов выходили регулярно, ее поэзию полюбили, как и саму Юлию — ее нежным и женственным образом восхищались, сравнивая ее со звездой кино Любовью Орловой. Только близкие знали, какой стальной характер скрывался за этой женственностью, Юлия до костей была тем самым "военным, несгибаемым поколением". Никто при ней не осмеливался бросить тень на солдатов ВОВ. Чтобы отстаивать честь и достоинство военнослужащих в 1990 году Юлия Друнина становится депутатом Верховного совета СССР, но потом, разочарованная в бесполезности депутатской деятельности вышла из депутатского корпуса.
Вторым ее мужем стал актер и телеведущий "Кинопанорамы" Алексей Каплер, с которым у них была разница в 20 лет: на момент их знакомства Юлии было 30, Алексею — 50. Те, кто близко знал Друнину и Каплера, говорили, что "муж надел на жену хрустальные туфельки вместо солдатских сапог". Каплер взял все бытовые заботы на себя, максимально оградив любимую женщину от всех забот. Юлия посвятила ему огромное количество стихов и нежно любила до самого конца, до смерти Каплера в 1979 году, ставшей для нее невосполнимой утратой.
Мне близки армейские законы,
Я недаром принесла с войны
Полевые мятые погоны
С буквой «Т» – отличьем старшины.
Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом,
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.
Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала –
Научилась верности в бою.
Еще одной невосполнимой утратой, тем, что сломило эту поистине железную несокрушимую женщину стало крушение страны в 90-е годы. Саму перестройку Юлия Друнина восприняла с энтузиазмом, именно на те годы выпадает ее депутатская деятельность, она была из числа защитников Белого дома в дни августовского путча. Но всего через 3 месяца после этих событий, в ноябре 1991 года она покончила с собой: открыла в своем гараже выхлопную трубу машины и задохнулась. На дверях гаража оставила записку зятю: "Андрюша, не пугайся. Вызовите милицию и вскройте гараж". В своих предсмертных письмах, оставленных близким, никого не винила.
«…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… А я к тому же потеряла два своих главных посоха — ненормальную любовь к старокрымским лесам и потребность «творить». Оно и лучше уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы, не верующая. Но если Бог есть, он поймет меня. 20.11.91»
Николай Старшинов в своей книге, посвященной памяти Юлии, пишет:
"Меня и нашу дочь Лену неоднократно спрашивали о причине, вызвавшей ее добровольный уход из жизни. Причин много… Она никак не хотела расстаться с юностью. Наивно, но она была категорически против, чтобы в печати появлялись поздравления с ее юбилеем, поскольку там указывался возраст. И уйти из жизни она хотела не старой и беспомощной, но еще здоровой, сильной и по-молодому красивой. Она была незаурядной личностью и не могла пойти на компромисс с обстоятельствами, которые были неприемлемы для ее натуры и сильнее ее. И смириться с ними она не могла. Одно из последних стихотворений она начала так: «Безумно страшно за Россию…» Она как кровную обиду переживала постоянные нападки на нашу армию. И немедленно вступала в яростные споры, защищая ее."
Юлия Друнина завещала похоронить ее рядом с Алексеем Каплером. Ее волю исполнили.
