Льстить своей невестке изо дня в день и, при этом, не получать результата и отдачи, Григорию Филипповичу было не с руки. Жить в своем же доме и находиться в «чужой шкуре» ему за два дня изрядно поднадоело. Однако у мужчины был запасной план, и однажды он сменил тактику игры:
— Ой, ёлки-палки! — неожиданно для Анжелы завопил вдруг Григорий Филиппович, скривив физиономию до неузнаваемости. Мужчина стал демонстративно разминать себе левое плечо и шею.
— Что такое? — отреагировала сноха. Она стояла у раковины и мыла посуду.
— Да опять, зараза, хондроз... Врач сказал, что массаж нужен, а я все тяну до последнего.
Анжела быстро вытерла руки и подошла к свёкру со спины:
— Давайте я попробую.
— А умеешь? — и не дождавшись ответа, продолжил: — Ну, попробуй. Может, и получится что-нибудь... — Невестка стала разогревать шейный отдел лёгкими втираниями. — Во-во-во, здесь, и пониже тоже... Ой, как больно! — притворялся Григорий Филиппович.
— Может, полегче делать? — испугалась Анжела.
— Нет, это, наоборот, хорошо. Так и должно быть.
Григорий Филиппович еле сдерживался, чтобы сию минуту не прекратить этот спектакль. Сноха своими неумелыми движениями реально делала очень больно. Но Анжелочка, на удивление, довольно быстро освоилась и начала массировать вполне профессионально.
— Вот, молодец!
— А вы тоже умеете массаж делать, раз знаете, как должно быть? — спросила Анжела.
— У тёщи моей остеохондроз был. Она так мучилась, и меня мучила. Бывало, когда у неё приступ, так домой лучше не приходи.
— Понятно. — Анжела продолжала старательно мять Григорию Филипповичу шею.
— Анжелочка, а тебе ведь со мной тоже не просто бывает? — спросил вдруг подобревший свёкор. — Ты уж, деточка, меня прости.
— Да ладно, ну с кем не бывает?! Это ж дело житейское, — выдохнула невестка.
То, с каким вниманием и заботой отнеслась сноха к его «недугу», Григорию Филипповичу очень понравилось. С этого момента Анжела делала свёкру массаж ежедневно. И, странное дело, всё то, что до этого так раздражало Григория Филипповича в невестке, ушло на второй план.
***
Как-то у магазина Зущик встретил соседку, которая не могла справиться с тяжёлыми сумками и из-за этого не знала, стоит ли ей, рискуя всё рассыпать, идти дальше.
— Давай помогу, Мария Степановна, — предложил он.
— Да уж помогите, грозный вы наш, Григорий Филиппович.
— До сих пор обиду держишь?
— Нет, на дураков не обижаются.
— В чём же я дурак?
— А в том, что вцепился зубами в свои принципы и не отпускаешь. Да только не понимаешь, что страдать от этого всего тебе же самому и придётся.
— А ты знаешь, — усмехнулся сосед, — я все же послушал твоего совета, и теперь у меня с невесткой все налаживается.
— Правда?
— Я вполне серьёзно, Маша.
— Очень за тебя рада.
— А куда ты так закупилась? — поинтересовался Григорий Филиппович, взяв в правую руку самый большой пакет.
— Да вот, жду своих. Сегодня приехать должны.
— Хорошо, когда ты не одинок, — рассудительно произнёс мужчина. — Ну, пойдем. Уж потихоньку донесём, вдвоём-то...
***
Казалось, в жизни Григория Филипповича всё стало налаживаться. Но в один прекрасный день в их квартире произошёл инцидент.
Отец был у себя в комнате, когда услышал, как молодые ругаются. Такое иногда бывало, но сегодня Сергей и Анжела побили все рекорды: их спор или ругань как будто не знала конца.
Поднявшись с дивана, Григорий Филиппович прошёл в соседнюю комнату.
— Что тут у вас произошло? — открыв дверь, спросил отец и в шутку обмолвился: — Передача «Пусть говорят» стоит в сторонке и нервно курит.
— Пап, иди к себе, а! — почти крича, бросил в ответ Сергей. — Мы сами разберёмся!
— Э, нет, дорогой, пока мы живём вместе, будь добр, объясни, — спокойно сказал отец.
Но Сергей не ответил, а, словно большой ребёнок, надул щёки и, скрестив руки на груди, сел в кресло, уставившись в телевизор. В правой руке он крепко держал дистанционный пульт управления.
— Ладно, Анжела, может, ты́ мне все скажешь? — Григорий Филиппович перевёл взгляд на девушку, лицо которой было красным без преувеличения.
— Серёжа не даёт мне посмотреть фильм, премьеру которого я так ждала. Он включил свой футбол и залип!
Отец, недолго думая, подошёл к сыну и, приложив немалое усилие, отобрал у него пульт от телевизора.
— Папа, верни мне пульт, я хочу досмотреть полуфинал, — грозно потребовал Сергей.
— Потом посмотришь, у тебя интернет есть.
— Я хочу сейчас.
— Так, не перечь отцу. Твоя жена заслужила отдых. Она сегодня, как белка в колесе: из института — домой, затем — приборка, готовка... А, между прочим, у девочки экзамены на носу. Так что дай её отдохнуть и посмотреть, что она хочет, — и Григорий Филиппович передал пульт невестке.
— Да ну вас! — обиделся Сергей и вышел из комнаты.
Конечно, обратить всё в шутку у Григория Филипповича не получилось, но, по крайней мере, он старался. На душе у мужчины скребли кошки. Они с Анжелой переглянулись, пожали плечами, и отец вышел вслед за сыном, оставив, девушку в покое.
Сергей сидел на кухне и курил.
— Сынок, ну что ты как маленький, ей-богу! — подошёл к нему Григорий Филиппович. — Зачем в доме куришь, нас травишь?
— Да ну вас... То ты ненавидишь Анжелку, то заступаешься за неё. Тебя не поймёшь.
— Ты на счёт ипотеки узнавал?
— Узнавал.
— Ну? — присел напротив сына отец.
— Не дают, пап.
— Почему?
— Причину тоже не говорят.
— Да... — задумчиво выдохнул Григорий Филиппович. — Попробуй-ка, пойми, какой национальности они...
— Что?
— Это я так, о своём...
Рядом с мужчинами классической мелодией, ничего не предвещая, заиграла лежащая на кухонном столе телефонная трубка.
— Алло! — ответил Григорий Филиппович.
— Гриша, это я, Маша, — прозвучал в ответ голос соседки. — Скажи, ты ведь историю преподаёшь?
— Да, а что?
— Срочно нужна твоя помощь. Можешь зайти сейчас?
— Ну... хорошо...
— Отлично, жду!
