Нет ничего красивее, чем человек. Нет ничего более ужасного, чем кто-то, кто лучше человека. А кого, собственно, мы называем человеком?
История термина
В далеком 1978-м году ученый Масахиро Мори, занимавшийся роботототехникой, с удивлением обнаружил, что чем более похожими на людей он делает роботов, тем больше они пугают. Ведь считалось-то наоборот.
Бездушная машинка из винтиков и шестеренок ни у кого эмоционального отклика не вызывала, а стоило роботу подрисовать глазки и улыбку, как тут же он становился любимцем публики на любой выставке. Почему же как только он стал делать роботам человеческие лица, все изменилось?
Все делалось по всем этим художественным стандартам золотого сечения, которые были приняты еще в эпоху Ренессанса. Лица делались не только красивыми по современным меркам, но и полностью симметричными, как и полагается по канонам Возрождения. Что не так?
Именно этот эффект ученый и назвал Зловещей долиной. Чем больше робот похож на человека, тем он кажется более симпатичным, но лишь до определенной степени. Если пересечь эту невидимую черту, и оказаться в опасной близости с образом человека, то это будет не просто пугать, это будет вводить в состояние первобытного ужаса. Более всего мы боимся того, что похоже на человека, но им не является. Такое существо будет рождать в нас подсознательное беспокойство и страх. Если же мы считали что-то человеком, а потом вдруг осознали, что это не человек, то это уже будет гарантированная паническая атака.
Вспомните фильмы про зомби. Герой видит своего приятеля, а когда он подходит ближе, оказывается, что тот уже зомби. В этот момент нам становится страшнее всего.
Составляющие эффекта
- Симметрия
Человеческие лицо и тело ассимметричны. Они всегда стремятся к гармонии, но никогда не достигают ее. Одна нога всегда чуть короче другой. Одна грудь всегда чуть ниже. Уголки рта никогда не находятся на одной прямой. Если эти различия достигают определенной условной черты, мы называем человека уродливым. В первобытном мире дело было в основном в функциональности. Если ноги настолько различаются друг от друга, что человек начинает хромать, то его начинают сторониться, как от больного. В современном мире к функционалу прибавились эфемерные каноны красоты.
Абсолютно симметричное лицо, созданное по всем стандартам и золотым сечениям будет пугать. Этого не встречается в природе. Это не человек, но по всем правилам его нужно назвать красивым человеком, но это же неправда. Это состояние метаний приводит в ступор.
- Мимика
Можно взять чужое лицо настоящего человека и скопировать со всеми минимальными ассимметричностями, но оно все равно будет пугающей подделкой.
Можно сделать что-то очень похожее на кожу, можно сделать нечто намного лучшее, чем несовершенная человеческая шкурка, но это все равно будет внушать страх. Кожа человека имеет множество пор и слоев, сквозь которые становятся видны сосуды, вены, прыщи, сквозь которые просачивается, простите, жир. Все это создает особый эффект динамического свечения.
Мы дышим, поэтому трепещут с определенной и все время изменяющейся последовательностью крылья носа, вздымается от вздоха грудь. Наши руки и ноги практически не могут в течение сколь-нибудь длительного времени оставаться в неподвижности (понаблюдайте за каким-нибудь караулом возле вечного огня). Мы бы ослепли, если бы не моргали с определенной частотой.
Роботу можно добавить мимику, но она никогда не будет, так сказать, идентична натуральной. Кожа живого человека невоспроизводима. Живое все время меняется, причем без заданного алгоритма. Движение вен и сосудов, румянец или бледность, мурашки – все это невоспроизводимо, а следовательно, все похожее на человека, но бездвижное, нас пугает.
Куклы, трупы, роботы – все это рождает потусторонний страх и… желание прикоснуться, заглянуть в бездну и познать неведомое. Так, собственно, и проявляются две главные силы, которые, согласно Фрейду, управляют человеком – стремление к жизни и к смерти, Эрос и Танатос.
- Образ тела
Вспомните свое поведение, когда вдруг видите безногого или безрукого человека. Вы вздрагиваете и отворачиваетесь, а потом стыдливо скашиваете глаза в сторону этого человека и тянетесь в карман за парой монеток, хотя он, вполне вероятно, не попрошайка. А когда в час пик вы едете в переполненном вагоне метро и вдруг видите человека без руки, вы, вероятнее всего, делаете шаг назад, даже если этот шаг сделать крайне проблематично.
Конечно, те, кто работает с людьми с ограниченными возможностями, ведут себя иначе, но мы не про них, они выработали в себе определенные паттерны поведения.
У нас в мозг есть своего рода карта образа собственного тела. Именно эта штука помогает нам контролировать свои движения. Она же меряет симпатичность человека по принципу похожести или непохожести на себя.
Если же мы видим что-то, похожее на человека, но резко отличающееся от нашей карты образа тела, то это вызывает ужас. Причем живой человек с ограниченными возможностями вызовет больше страха, чем манекен с отломанной ногой. Манекен, да еще без ноги, уже чуть выпадает из Жуткой долины.
Он уже достаточно не похож на нас, чтобы в нас снова начала рождаться жалость к нему и симпатия. С человеком же все не так. В нас загорается первобытный страх стать таким же, заразиться и пр.
- Эмпатия
Роботы – бездушные, а мы такие душевные, что прям сил нет. Обычно этот пункт воспринимают именно так, но на самом деле все сложнее.
Мы с детства учились эмоциям и тому, как их следует проявлять. Наши моторные нейроны копировали поведение родителей и сверстников. Именно так мы и научились быть людьми. Те, кто проявляют эмоции по-другому, вызывают в нас ужас. Сюда относятся не только бездушные роботы и механические куклы, но и психопаты, а также… все другие люди, если чуть преувеличить. Совсем чуть-чуть. Психопатия, а также любая психическая болезнь, предполагает изменения в эмоциональной сфере.. Это не значит, что человек ничего не чувствует, но он чувствует по-другому, ему сложнее понимать других, а следовательно, сопереживать. Как мы относимся к серийным убийцам, психопатам или пациентам психиатра? Это… люди, но не вполне. Отойду-ка я от них подальше.
Давайте чуть расширим. В культуре китайцев громко чавкать во время еды, а у американцев принято все время спрашивать о том, как у вас дела, в Латинской Америке потрясающая культура уличных танцев. Они все какие-то другие люди. Непонятные. Не вполне люди. И это пугает.
На что распространяется эффект Зловещей долины?
- Куклы
О страхе кукол заговорили после выхода фильма «Детские игры» в 1980-х годах, где главным злодеем была кукла Чаки. Считается, что этот фильм развил в тысячах людей страх кукол и игрушек, но это не так. Кукла, которая опасно похожа на человека, всегда была чем-то невысказанно страшным. Именно поэтому до определенного момента куклы делали максимально похожими на человека, а потом перестали стремиться к полной идентичности.
Дело было не в том, что их стали бояться дети. Вовсе нет. Для ребенка этот страх не свойственен, в его мире все живое и притом все незнакомое. Проблема заключалась в том, что кукол, похожих на настоящих людей, опасались покупать родители.
- Роботы
Человек после подросткового возраста начинает бояться всего неведомого. Это естественный процесс, но если потворствовать этому страху, то рано или поздно начнешь бояться самого себя. Роботы – область неведомого для абсолютного большинства людей. Никто не знает, до какой степени совершенства может дойти робототехника.
Роботы начнут мимикрировать под людей. Они отберут у людей работу и захватят мир. Даже если это звучит нереалистично, такие страхи все равно присутствуют в жизни каждого.
- Трупы
Страх смерти естественен для человека, поэтому оказываясь в непосредственной близости от нее, нам становится не по себе. Если вы видите то, что еще недавно называлось человеком, а теперь безжизненно лежит на прозекторском столе, вам становится не по себе. При этом это не распространяется на близких. Смерть родного человека – это трагедия. Мозг занят тем, чтобы осознать ее, и не отвлекается на пустые страхи.
- Маски
Клоуны, венецианские маски, чулок на голове, - да все, сколько-нибудь изменяющее лицо человека, вызывает в нас страх.
Мы не знаем, чего ждать, от человека, снявшего маску. Он может оказаться кем угодно, и от этого делается страшно. Поговаривали, что старина Гейси, убийца-клоун, повлиял на возникновение этой фобии, но это не так. Он надевал костюм шутника, чтобы привлечь внимание детей, которым этот страх не свойственен. Вот возникновению детских страхов перед клоунами поспособствовал Стивен Кинг, создавший Пенни Вайса.
- Люди с ограниченными возможностями
Глухой или слепой человек воспринимается нами как совершенно нормальный, здоровый человек, потому что в нем нет никаких видимых дефектов, но если у кого-то нет руки или ноги, или хотя бы большой палец ноги не в ту сторону растет, это отторгает и пугает. Такой человек не проходит проверку по карте образа тела. Он не похож на нас, а значит не вполне человек, но вроде бы как тоже живой. Это вызывает естественный страх.
- Другие
Мы боимся других. Чем меньше людей входит в круг нашего общения, тем больше вокруг опасных незнакомцев. В своей деревне живут свои люди, а в другой – какие-то неприятные чужаки, они младенцев по ночам едят и колодцы отравляют.
Люди с другим цветом кожи, иными культурными традициями, сексуальными и религиозными воззрениями вызывают в нас естественные страхи. Чем более закрыто общество, тем сильнее эти страхи и сильнее желание обвинить во всем других. Это уже за пределами эффекта Зловещей долины в области ксенофобии. Важно понимать, что такие страхи естественны, но вот потворствовать им абсурдно. И вот тут мы снова у края Зловещей долины.
Другие выглядят как люди, но ведь не вполне ими являются, а значит с ними можно вести себя не так, как с людьми. Добро пожаловать в долину, на другой стороне которой еврейские погромы, апартеид и другие «веселые» вещи.
Что делать
Незнание и невежество умножают ненависть. Больше всего на свете мы боимся всего незнакомого, а если мы не знаем многого, а мир наш ограничен до предела, то страх преумножается, а вместе с ним умножаются ненависть и жестокость. Если ребенок с детства видел то, как выглядят люди с ограниченными возможностями, он не будет их боятся. Если мы знакомы с большим количеством людей с другим цветом кожи, религией или ориентацией, то мы перестаем видеть различия между собой и другими, более того, появление в окружении человека с… зеленой кожей и ориентацией единорожки, для такого человека будет интересной новостью и поводом для любопытства, но не вызовет отторжения, ненависти и страха.
Чем менее разнообразен круг нашего общения, тем большего количества людей мы боимся, а следовательно, ненавидим.
