...Дальше, после небольшого «антракта», пассажиров ждало второе действие...
- «Зе супскрайбэ из нот эвейлибел нау, плииз кол бэк лейтэ» – непонятные слова в телефонной трубке повторялись после трёх неприятных сигналов, затем номер сбрасывался.… Уже минут двадцать Лиза тщетно пыталась дозвониться дочке.
- И чёрт меня дёрнул погладить этот платок, ехала бы в берете! – зло шептала она про себя – Теперь сиди и думай, выключила ли я утюг или нет!
Электричка, на которую еле успела Лиза, ехала плавно и быстро, то и дело ныряя под многочисленные переходы и эстакады, легко опережая автомобили, плетущиеся параллельно плотным потоком. Мимо проплывали большие дома и проскакивали маленькие строения. Зачем-то засунув телефон в рюкзачок, который стоял под ногами, Лиза смотрела пустым взглядом в окно, перебирая ручки своей дорожной сумки. Обычно наблюдать в окно за меняющимся городским пейзажем было интересно, но сейчас она ерзала на сидении и с безразличием к происходящему, покусывала губу, погрузившись в свои мысли.
«День с утра выдался суетной. Сразу после того, как принесут пенсию, собралась ехать на дачу, а почтальонша задержалась на два часа. Потом кое-как успела на электричку, прямо перед большим перерывом. И вот на тебе ещё, не могу никак вспомнить – выключила ли я утюг?!» - эти мысли ходили по кругу в её голове, не давая расслабиться.
Наконец, зацикленность тревожных раздумий перебила знакомая незатейливая мелодия телефона.
Спохватившись, Лиза полезла сначала в сумку, затем вспомнив про рюкзак, расстегнула молнию, и покопавшись немного в его недрах, достала пиликающий телефон. Это перезванивала дочка.
- Катюша, зайди пожалуйста, посмотри, выключила я утюг или нет! – зачем-то помогая себе жестами с тревогой попросила Лиза.
- А-а, ты у меня? Посмотри пожалуйста, а то я испереживалась вся – уже более спокойным голосом продолжила она.
Затем, после положительного ответа, радостно сообщила дочери, что на электричку она успела, место есть, всё хорошо, и завершила разговор.
С удовлетворением засунув свой телефон на этот раз в карман куртки, Лиза успокоилась, задвинула рюкзачок под сидение и уселась поудобнее. Ей хотелось немного подремать, но зачастившие «коробейники» назойливыми и монотонными голосами, повторяющие заученные мини презентации своих товаров, никак не давали заснуть. Вот уже шестой надоедливый продавец повторял свой монолог, расставляя акценты не по смыслу, а для удобства «заучивания», оттачивая чудаковатое произношение сотни и сотни раз в день, используя свой, присущий почти всем торговцам, особый диалект.
Слушая очередной рассказ о чудо-клее, полиэтиленовых пакетах и липучках для мух, Лиза всё же задремала. Вероятно, этот продавец использовал те же интонации, что и пляжные разносчики вареных раков, горячей кукурузы и прочей мелочи, и подобно морскому прибою, убаюкал и накатил дрёму…
Короткий сон прервал голос машиниста. Он сквозь шипение динамиков что-то проговорил своей скороговоркой. Лиза встрепенулась и огляделась. Пассажиры, толпясь в проходе как разношёрстные пингвины, медленно двигались к тамбуру и выходили на перрон.
- До Крюково поезд! Конечная! Поезд дальше не идёт! – уже совсем разборчиво повторил машинист.
Похлопав ещё немного глазами и окончательно проснувшись, Лиза тоже встала и присоединившись к толпе, последовала на выход.
Электричка, в которую села Лиза, оказалась не Тверская, а Крюковская. Вероятно второпях она не заметила, что состав подошел на несколько минут раньше и не глядя заскочила в вагон. Теперь эти несколько минут растянулись почти на полчаса, через которые Тверская, доберется со всеми остановками по пути и довезет нашу дачницу дальше, до нужной станции.
Окинув взглядом незнакомое место, которое всегда проезжала мимо, Лиза нашла переход и не спеша побрела к нему, чтобы перейти на другую платформу.
«Да, на вот тебе, приехала! Сколько здесь сидеть-то теперь?» - аккуратно спускаясь в подземный переход думала про себя Лиза. Мысли снова мелькнули по не задавшемуся суетному утру. Вспомнилось, как она торопилась успеть на электричку, как задержалась почтальонша, конечно же вспомнился утюг…
- Пенсия!!! Рюкзак, где рюкзак!!! – Лизу бросило в жар и на какое-то мгновение чуть подкосились ноги.
С отчаянием она рванулась обратно наверх по лестнице на платформу, поразив своей неожиданной проворностью попутчиков, которые остановившись, провожали ее своими удивленными взглядами. Вылетев на перрон, у Лизы немного отлегло на сердце, когда она увидела, что электричка по-прежнему стоит на месте и по всей вероятности пока не собиралась никуда уезжать, опустив свои красные токоприемники. Двери электропоезда были уже закрыты, и Лиза побежала вдоль состава к головному вагону, точнее это походило больше на чудаковатую быструю марафонскую ходьбу.
- Вон, смотри, походу и хозяйка нарисовалась! – сказал машинист своему помощнику, с усмешкой глядя в зеркало на то, как пожилая женщина, размахивая сумкой, стремительно приближалась к головному вагону.
Для машиниста это был далеко не первый случай, когда рассеянные пассажиры забывают свои вещи в вагоне, и потом как ошпаренные несутся обратно к поезду. На конечной станции помощник машиниста всегда проходит через все вагоны и не редко приходится потом сдавать забытые вещи на вокзал. А когда незадачливый пассажир успевает забрать их у машиниста напрямую, то помимо радости себе, он косвенно оказывает услугу и железнодорожникам, освобождая от лишних забот.
- Видать дорогой рюкзачок! – улыбнувшись ответил помощник, и они оба громко рассмеялись, глядя на бабушкин полубег.
- Ну что бабулька, потеряла что-то? – с иронией спросил через открытое окошко своей кабины машинист, не став дожидаться «прелюдии» запыхавшейся пожилой женщины.
- Рюкзак! Рюкзак! Мой рюкзак я забыла! Синий такой с черными лямками! Я вышла, а рюкзак остался, там, под скамейкой в вагоне! Откройте пожалуйста! – с мольбой в голосе выпалила Лиза.
Что может быть лучше, когда есть чем скоротать время в ожидании, и пассажиры, стоящие на соседней платформе, куда только минут через двадцать должна была подойти нужная электричка, с интересом наблюдали за происходящим.
- А ну Егор, посмотри, что там у нас есть? – с наигранной серьёзностью спросил своего помощника машинист – Синий рюкзачок не завалялся?
- Да был тут какой-то, только вроде с красными лямками – подыграл ему помощник, делая вид, что копается в большой куче забытых вещей.
- Нет, нет, мой с черными лямками! Посмотрите пожалуйста! – переживая как бы «не спугнуть» удачу, доверчиво уточнила Лиза, то и дело вытягивая шею как суслик, тщетно пытаясь заглянуть в высокое для неё окошко.
- Да, есть такой! – не уступая своему начальнику в артистизме, торжественно произнёс Егор – Этот, мать?
Да, да!! Этот! Мой рюкзак! – протягивая руки к окошку, радостно воскликнула Лиза.
Почти у всех «зрителей» на соседней платформе по лицам пронеслась улыбка удовлетворения от счастливой развязки, и они начали было задумываться, чем дальше занять своё внимание, как вдруг последовало неожиданное продолжение этой истории.
Лиза, заполучив свой рюкзачок, моментально его расстегнула и стала копаться в нем снизу доверху. Она искала свой кошелёк, в который положила всю полученную утром пенсию. Переворошив несколько раз все вещи внутри и не найдя свои сбережения, она положила рюкзачок пред собой. Постояв немного без движения, она вновь принялась отчаянно шарить по всем кармашкам рюкзака, проверила содержимое своей сумки и обреченно опустив свои руки подняла голову к открытому окошку кабины машиниста, из которой за всеми её действиями пристально и уже настороженно следили оба железнодорожника.
- Кошелёк! Кошелёк пропал! – еле сдерживая слёзы, проскулила Лиза – Там кошелёк был! Вся моя пенсия! – Верните кошелёк!.. Пожалуйста!
Немного оторопев, машинист вопросительно посмотрел на своего напарника. Тот молча помотав головой, пожал плечами. Дело действительно повернулось неожиданным образом. Помимо еле сдерживаемой от слёз бабульки, на них смотрели ещё несколько десятков человек с соседней платформы, и практически у всех взгляд был далеко не доброжелательный.
- Да не брали мы твой кошелёк, мать. Мы даже не открывали ничего. Может где в другом месте оставила? – с расстройством и досадой за несправедливые обвинения, ответил машинист. Он ещё немного посмотрел на умоляющее лицо бабульки, проскользнул взглядом по многочисленным зрителям, задвинул створку окна и скрылся в глубине кабины.
Лиза, постояла ещё немного возле кабины машиниста, и вытерев рукавом своей куртки не удержавшуюся слезу, которая прокатилась по её щеке, медленно повесила рюкзачок на плечо и обречённо побрела к переходу на другую платформу.
Народ продолжал осуждающе смотреть в сторону первого вагона электрички. Некоторые пассажиры переговаривались между собой и качая головой пытались поймать взгляд мрачных напарников, еле видимых внутри кабины.
Расстроено причитая, Лиза шла по переходу на вторую платформу. Её платок немного сбился, съехав на затылок. Влажная прядь седых волос, выпавшая из-под платка на лоб, добавляла её образу трагичную печальность.
- Как же так! Там вся моя пенсия! Ну как же так! – постоянно причитала Лиза – Как же теперь на автобус-то садиться? Денег-то нет! – жалобно продолжала она.
Поднявшись на платформу и пройдя немного вперёд, продолжая печально причитать, она остановилась возле скамейки, поставила на неё свою сумку и рюкзак, и стала поправлять платок.
К её удивлению, неожиданно к ней стали подходить неравнодушные пассажиры, которые видели всю разыгравшуюся перед их глазами картину, и стали протягивать Лизе деньги. Растрогавшись совсем, она сначала отказывалась принимать деньги от незнакомых людей, но потом сквозь слёзы смущенно стала складывать их держа в своих руках, постоянно благодаря всех и улыбаясь сквозь слёзы. Подошёл даже подвыпивший сухой мужичок, который сунул ей десятку и сбивчиво произнёс:
- Держи мать! Значит, да. Держи!... Пусть там… значит, да, будет на что купить! Значит, да.
Он долго выговаривал эту речь, не выпуская из рук своё подношение, а затем, всё же отпустив купюру, развернулся и шатко, но гордо прошагал к другой скамейке.
Денег набралось рублей триста, и учитывая, что билет на автобус, который нужно было потом купить, стоил двадцать пять, Лиза решила их куда-нибудь убрать. Собрав все деньги, она расстегнула свой рюкзак и «на автомате» вытащила пакетик с бутербродами и лекарствами. Раскрыв этот пакетик, она обомлела…
В пакетике, рядышком с аккуратно завернутыми бутербродами, лежал её кошелёк, целый и невредимый!
Раскрыв от удивления свой рот, и не зная уже радоваться ей или провалиться сквозь землю, сгорая от стыда, Лиза сначала тихо, потом громко, произнесла дребезжащим и срывающимся голосом:
- Нашла… Нашла… Кошелёк нашла!
Она достала свой кошелёк и действительно, все деньги были на месте. Очнувшись от забвения и быстро собрав рюкзак, Лиза принялась раздавать собранные деньги обратно. Пассажиры нехотя забирали свою мелочь, удивляясь рассеянности своей попутчицы. Ей удалось вернуть деньги почти всем, за исключением двух женщин, которые куда-то ушли и подвыпившего мужичка, который наотрез отказался забирать свою десятку обратно. Вероятно он настолько основательно распрощался с ней, что это пожертвование для него было уже делом принципа.
- Не, не, не… Мужик сказал, мужик, значит, да… сделал! Оставь себе, значит, да - помогая жестикуляцией твердил он.
Оставив попытки вернуть щедрому мужичку его десятку, Лиза, схватила сумку с рюкзаком, и своим «марафонским» бегом пустилась обратно к переходу.
Дальше, после небольшого «антракта», пассажиров ждало второе действие.
Снова очутившись перед кабиной машиниста, запыхавшаяся после очередной пробежки Лиза, стала стучать в окошко. Через какое-то время машинист, не выдержав такой настойчивости, отодвинул створку. Он молча и вопросительно посмотрел на бабульку, не зная что ещё можно ожидать от неё.
- Я нашла свой кошелёк!... Простите меня пожалуйста! Сыночки, простите меня пожалуйста!
Не удержав свои слёзы, Лиза бухнулась на колени прямо перед кабиной электрички, и стала крестясь продолжать просить прощения у шокированных такой эмоциональностью железнодорожников.
- Простите меня Христа ради! Простите меня, дуру старую! Простите!
Она наклонилась низко-низко, коснувшись лбом асфальта перрона, и её рюкзак, висевший за плечами, съехал вперёд. Запутавшись в лямках, пожилой женщине никак не удавалось подняться обратно. Рюкзак был хоть и маленький, но все же достаточно тяжелый для такого испытания. Он грузом висел над головой, не позволяя из-под него выкарабкаться. Помощник машиниста выскочил из боковой двери и помог подняться вытирающей слёзы и постоянно просящей прощения женщине. Он держал её под руку, виновато оглядываясь по сторонам и твердил:
- Прекращай бабулька! Мы поняли, что ты нашла свой кошелёк! И слава Богу! Хорошо, хорошо, давай иди уже, а то на электричку опоздаешь. Она сейчас уже скоро придёт – заботливо поддерживая за локоть бабульку, продолжал успокаивать помощник.
- Нашла, и слава Богу! – повторил машинист высунувшись из окна. Он исподлобья посматривал на людей, которые молча продолжали наблюдать за происходящим, и чувствовал с каждым мгновением свою реабилитацию.
- Давай мать, ступай уже. Действительно на поезд опоздаешь. Не теряй больше ничего – как можно мягче резюмировал машинист, и закрыл своё окошко.
Лиза шла обратно на вторую платформу, вытирая своим платком слёзы, которые не останавливаясь катились из глаз. Было так стыдно и неловко, что идти приходилось опустив глаза, как будто её душа на виду у всех была обнажена.
Ей вспомнился момент из старого фильма, где на каком-то корабле выкинули за борт матроса, обвиненного в краже кошелька у бабки, а когда та нашла свой кошелёк в кармане, её тоже выкинули за борт. Да, это был суд анархистов в фильме «Оптимистическая трагедия». Даже вспомнились слова той бабки перед приговором: - «Деточки, сыночки! Господи! Ошиблась я!»… Лиза снова заплакала. Она живо представила себя на месте этой несчастной старушки, которую выкинули в море анархисты, замотав в брезент. Она только что на себе прочувствовала это непередаваемое ощущение непоправимого стыда и искреннего покаяния.
«Пусть я так опозорилась, но всё же хорошо, что нашла кошелёк сразу на станции. Успела попросить прощения и вернуть почти все деньги. Не представляю, как бы я себя чувствовала, если бы нашла его потом, дома! Как бы я людям в глаза смотрела! Пусть даже никогда и не увидела их после!» - думала Лиза уже сидя в электричке. Она специально прошла в другой конец состава, надеясь не встретиться со свидетелями своего «триумфа».
Поезд мерно покачиваясь вёз Лизу с её мыслями дальше, а какая-то женщина, сидящая через ряд скамеек напротив, изредка посматривала на неё и улыбалась…
ещё рассказ...
