Умела, ох, умела маменька надавить на больное! Чуть только чувствовала, что между сыном средним, Толей, и невесткой Алечкой морозец какой легкий появится, и ну капать на эту трещинку, чтобы стена ледяная росла и ввысь, и вширь. Ну не нравилось ей, что сын женился без ее ведома на чужой, пришлой девчонке!
- Помнишь, мама моя, как девчонку чужую
К тебе в дом я привел, у тебя не спросив?
Строго взглянула ты на жену молодую
и заплакала вдруг, нас поздравить забыв…
Сговорились давно уже с подруженькой лучшей Шуркой, что оженят детей меж собой и еще ближе, роднее друг другу будут. И уже, на радость матерям, начал Толя с младшей дочкой Шуркиной - Галкой перед армией встречаться, а потом вдруг - как отрезало. Сколько ни приставала к сыну с расспросами, не говорил ничего, но и о Гале слышать не хотел. А ведь такая девчонка справная, не чета его Альке, а самое главное - своя, с пеленок рядом.
Вот и упоминала в разговорах как бы между делом:”Когда вы с Галенькой встречались, сынок…”, “А помнишь, вы с Галочкой…”, “Галя твоя привет передавала…” Видела, что не нравится это сыну, но хотелось невестку побольнее укусить. Аля ничего свекрови не говорила, только губы плотнее поджимала, а вот с Толиком у них случался раздрай.
И откуда взялась такая, на голову Татьяны Петровны? Ехал сын со службы, телеграмму отбил: “Встречай, мама, не один еду. Сюрприз” Вышел из поезда этот сюрприз, так и ахнула мать. Тонкая, как тростинка, за Толика прячется, скромница, глаз от земли не поднимет, слово лишнее сказать стесняется. Из приданного - один чемодан картонный с платьями.
Младшим-то сыновьям, Борьке с Серенькой, сразу глянулась, наперебой помогать ей кидаются, чуть попросит голоском своим тоненьким воды принести или печь растопить. Да что с них взять, телки великовозрастные! Повела эта скромница карим глазом томным, вот и бегут следом, язык высунув. Как же, помочь надо Алечке, тяжело ей! А вот матери помочь не горазд торопятся, быстро дела у них находятся: один в кино, другой на танцы.
Вот у старшего сына, Миши, невестка так невестка. Боевая. На порог Татьяну Петровну не пускала, пока рядом жили. Подбоченится: “Вы, мама, в наши дела не лезьте, сами разберемся!” Достойный противник! Уважала ее за это, хоть и не любила. Держала Тома свекровь в тонусе. Раз в месяц стабильно переругаются, пар выпустят, и опять довольны друг другом. Жаль, уехали далеко, на другой конец страны, к Томке на родину. Два года, как внучка родилась, первая, единственная, а Татьяна Петровна ее до сих пор и не видела…
А эта… Ни рыба, ни мясо. Слова поперек не скажет. “Да, мама. Хорошо, мама. Как скажете, мама”. Скукота, одним словом. Вот и развлекается мама, как может.
Толенька, сыночек средний, всегда самый ответственный был. И братья младшие на нем, и огород, и скотина какая-никакая. Привыкла Татьяна Петровна, что рядом всегда помощничек, надежа. Слово материнское для него всегда законом было. А вот, подишь ты, до поры, до времени. Женился, и маму не спросил.
Первое время в комнатке Толиной поселились, за занавеской. Долго не спят, лежат, шушукаются. И Татьяна не спит. И Борька с Серенькой. Поутру хихикают мальчишки, Алька краснеет, заливается, мужа со свекровью на работу провожает. Сама пока не устроилась никуда, все домашнее на себя взяла.
Приходит Татьяна Петровна из своей столовой, которой заведовала в ту пору, место хлебное, сытное, а дома чистота-порядок:
- Вы отдохните, мама, я уже все сделала.
Вроде и привязаться не к чему, а порядок-то не такой, как Татьяна привыкла, всё ей не нравится. Веник стоит не в том углу, полотенца не на ту полку уложены, да и чашки в серванте стоят не по ранжиру. Похозяйничала, кривится свекровь.
- Спасибо, - говорит, - за помощь!
И бросается тут же все на места переставлять, чтобы понятней невестушке было, откуда ноги растут.
- Мы, наверное, мама, с первой зарплаты на частную съедем, - осторожно говорит Толенька, понимает, что не по душе матери эти разговоры будут.
- Ну а что ж, бросай мать без помощи! - скрестив руки на груди, занимает оборонительную позицию Татьяна Петровна.
- Ну почему без помощи? Мальчишки уже взрослые. Борьке семнадцать, Сереньке четырнадцать. Есть кому помочь! Да и мы недалеко. Я уже с тетей Катей Самохиной поговорил, она нам полдома Васькиных сдаст, пока тот в армии. Своей семьей мы жить хотим. Сама же видишь - не уживутся две хозяйки на одной кухне.
- А, это Алька тебе напела, плохая мама, обижает ее? - удовлетворенно усмехнулась Татьяна Петровна, думает про себя - “Ишь, скромница, не надолго терпения хватило и старания”.
- Ошибаешься, мама! Аля, наоборот, не согласна пока съезжать, боится, вдруг не потянем, а в долги залезать не хочется. Я сам так решил!
- Ну раз ты все уже решил - съезжайте! - в пику согласилась, лишь бы невестке нелюбимой досадить.
Сказано - сделано. После октябрьских праздников собрала молодая семья вещи свои немудреные и на соседнюю улицу перебралась.
Продолжение истории читать здесь
