Недавно в комментарии к одной из статей пришёл папа с вопросом о трудном подростке. Что делать? Учиться не хочет, поведение в школе оставляет желать лучшего. Вот набор цитат родителя:
«У меня проблема: мой 14-летний ведёт себя в школе агрессивно, демонстрирует силу, может обижать тех, кто слабый, даже если он старше, но слабее то может зацепиться. Держится своей компанией, 4-5 ребят по 14 лет, это прям шайка хулиганов. В свободное от школы время секции, гитара, все атрибуты идеального подростка, лето на речке, дача, море, путешествия. Как в школу, в него бес вселяется, учиться ему лень, скучает и поэтому развлекает себя, срывая уроки и задирая учеников. Ходили в поход с ночёвкой всем классом, на него учителя не могли нарадоваться, сильный, выносливый, активно помогал в походе, компанейский, в школе — дьяволёнок. Вроде и в спортсекцию ходит, энергию сбрасывать должен, а он её копит в спортзале, наверное.
Тысячу раз я с ним на эту тему говорил, и дома и вызывали нас в школу, в полицию 2 раза. Никак не хочет за ум браться. Я ему много раз говорил, что в классе все должны быть вместе всегда, но он может за словесные наезды кулаками успокаивать. Поэтому нельзя сказать, что он инициатор, возможно, он так реагирует на выпады». Хотелось бы, чтобы все стороны начали мозги включать. Не хочется влезать в эти разборки. Когда учителя жаловались, мы беседовали. Но в целом в школу он ходит нормально, без слёз и истерик. Не учиться он туда ходит, вот это проблема».
Это очень частый запрос. Я не практикующий психолог, возможно, психологи придут в комментарии и тоже нам помогут. Я педагог, не претендую на истину в последней инстанции. Мне нравится концепция исследования ребёнка. Чтобы что-то понять, надо это исследовать. Среду, в которой ребёнок рос и живёт сейчас, его образовательный путь, в каких образовательных средах он учился и учится сейчас, какие были и есть вокруг него взрослые, педагоги, родители, какие отношения в семье. Именно в этих точках обычно и кроется причина. Плюс, гены, природа, безусловно. На сегодня учёные склоняются к тому, что среда и гены влияют на нас примерно паритетно.
Мы с вами не станем делать выводы по данному конкретному мальчику, с вопросами о котором пришёл папа. Это невозможно. У нас нет всех данных. Есть только взгляд отца. У меня не было возможности побеседовать ни с самим подростком, ни с мамой, ни с педагогами. Но примерный путь, что именно исследовать, гипотезы, где могут крыться причины, я покажу именно на примере этого папы.
Итак, где копать.
1. Природа. Возможно, есть в кого?
2. Образовательный путь. Каким был первый учитель (а, возможно, и воспитатель в саду)?
3. Опыт. Мог ли ребёнок в прошлом сделать выводы, подтверждающие правильность его поведения сейчас?
4. Образовательная среда сейчас. Какая школа, какие педагоги? Ему интересно учиться или скучно? В школу хочется бежать вприпрыжку, или это место, где друзья и надо отбыть часы на уроках? Как взрослые в школе реагируют на инциденты, разбираются, умеют говорить с детьми языком последствий, по-взрослому, учат детей регулировать конфликты или с позиции давления, силы и изначальной ущербности детей? А может, просто никак, попустительски? Реагируют, только когда ситуация дошла до критической точки?
5. Имидж. Нет ли у ребёнка закрепившегося имиджа в школе, поддерживаемого взрослыми?
6. Семья. Какие отношения с родителями? Какие ожидания от ребёнка? Много ли правил, которые ребёнок должен выполнять?
7. Окружение. Какие у ребёнка друзья? К кому его тянет? (Это в меньшей степени важно, так как в конечном счёте важнее те сигналы, которые ребёнку с детства посылают взрослые, но всё равно окружение важно учесть для полноты картины исследования ребёнка)
Вот примерно такие вопросы я обычно беру за основу в процессе исследования так называемых трудных детей. Почему так называемых? Потому что я убеждена, что этим детям самим трудно по той или иной причине. И такая модель поведения сформировалась не сама по себе, а с подачи нашего взрослого мира. Приглашаю вас, читателей добавлять свои вопросы к этому списку, что ещё вы бы исследовали?
А вот что удалось выяснить из беседы с папой.
Конкретные поступки. Из описаний папы: может задирать, надсмехаться, обозвать, подраться, но последнее, скорее, как ответ на выпады. Признаков того, что мальчик травит, я не услышала. Это не один и тот же ребёнок постоянно, которого задирают, скорее, мальчик периодически находит сиюминутную жертву. Такое в целом хулиганское поведение. Важно отметить, что не на всех уроках мальчик ведёт себя плохо, только на тех, где учитель не умеет управлять классом. По словам папы, школа жалуется примерно раз в год, но обычно это накопительная жалоба, вспоминают сразу все претензии к ребёнку. Повторюсь, у нас нет всей информации, сказать наверняка, что мальчик не травит, мы не можем, только по словам родителя. Был серьёзный инцидент, когда мальчик конфликтовал какое-то время с другим мальчиком, в итоге дети подрались. Но когда совместно с другой семьёй начали разбирать этот случай, выяснилось, что оба хороши. Мальчик склонен максимально жёстко реагировать на хамство, а так как он крупный, занимается спортом, конечно, в драке он имеет преимущество.
Природа. Папа признаётся, что сам тоже вспыльчивый, то есть мальчику есть в кого. К тому же надо учитывать подростковый возраст, гормоны.
Образовательный путь. По словам папы, в начальных классах была очень суровая учительница, учитель силы, которая «умела держать класс», умела повысить голос, всех перекричать и построить. И вот тут я и вижу одну из причин ситуации. Я не за силу, а за авторитет, за воспитание в детях осознанности. На мой взгляд, хороший педагог, это тот, который так прокачивает детей, что они и без него ведут себя, как с ним. Просто потому, что у них есть внутренние ориентиры, а не просто страх получить взбучку от данного учителя. Безусловно, в данной конкретной ситуации есть проблема того, что сменился стиль управления классом. Если бы и в средней школе дети попали к суровым учителям, дисциплина бы сохранилась. Но это была бы внешняя дисциплина без осознанности. Ровно тот факт, что поведение детей в целом изменилось без жёсткой руки, говорит о том, что учитель держал класс суровостью. Я не считаю, что детей надо держать. Надо создавать среду, в которой включается внутренняя мотивация, потому что интересно, любопытно, в которой прокачивается осознанность, не дисциплина внешняя, а дисциплина ума, потому что учитель — ролевая модель, нравственный компас, с которого хочется брать пример.
Опыт. У мальчика был релевантный опыт в детском саду. В группе был агрессивный мальчик с отклонениями в поведении из неблагополучной семьи. По словам папы, ничего, кроме силы, ребёнок не понимал. Сын это видел, и сам часто решал вопросы с этим агрессивным мальчиком кулаками, не находя других способов.
Образовательная среда сейчас. Изменения в поведении мальчика начались сразу после перехода в средние классы. Поменялся учительский состав, класс лишился авторитарного педагога. В целом, у всего класса ухудшилась дисциплина. С седьмого класса мальчик перешел в кадетский класс. Жалобы обычно поступают от классного руководителя или кадетского воспитателя. Как упоминалось выше, происходит это накопительно примерно раз в год, и у папы возникает резонный вопрос: «А где вы были весь этот год? Я же не могу спрашивать у всего класса каждый день, как ведёт себя сын». Папа оценивает действия школы как неэффективные. Говорит, что учителя знают предмет, но неумело управляют коллективом подростков. К примеру, кадетский воспитатель — это взрослый мягкосердечный мужчина, от него может звучать жалоба: «Ваш сын со мной не разговаривает». Похоже на инфантильную позицию. Дети, особенно подростки, всегда видят, когда педагог не является лидером. Когда он умеет управлять только силой, дети будут подчиняться на страхе, но без реальной внутренней дисциплины. Когда стиль управления педагога попустительский, нет авторитета, дети не будут подчиняться совсем.
Отдельно папа обращает внимание на то, что мальчику учиться скучно. Он готов делать «от сих до сих» Лишнего делать не будет. Это важный момент, исследования показывают корреляцию между скукой и агрессией. Похоже, что скучно мальчику было и в начальных классах, просто там приходилось что-то делать. Но именно приходилось. Я спросила папу, прибегал ли ребёнок из «началки» с горящими глазами, с восторгом, со словами: «Папа, а я сегодня вот что узнал! А наша учительница вот это нам рассказала, представляешь? Я хочу про это узнать побольше! А мы делали вот это!» Папа ответил, что в школу мальчик ходил с удовольствием, но вот подобных слов-маркеров от него не слышали ни разу. Возможно, в школу нравилось ходить совсем не из-за учёбы. Папа отметил, что учитель «началки» считалась сильной, её дети сдавали работы на высокие оценки. А мы с вами понимаем, что умение сдавать контрольные и проверочные, отметки — это совершенно не показатель того, что ребёнок, действительно учится и что ему это интересно.
Имидж. Тут папа не смог однозначно ответить. Но по косвенным признакам, по тому, что учителя говорят о мальчике, есть ощущение ярлыка. Подобный пример я уже описывала тут, на канале, как вспыльчивая девочка, которая была не готова терпеть хамство в свою сторону, дралась в ответ, и в итоге кроме как агрессора в ней никто не видел.
Семья. Одна из частых причин того, почему дети ведут себя агрессивно в школе, это обстановка дома. Если дома давление, воспитание через силу, авторитарные родители, у ребёнка огромный список правил, которые он должен выполнять (подростковые психологи считают, что больше 5-7 правил уже перебор), дети из таких семей могут быть идеальными дома, но выплёскивать накопившуюся агрессию в школе. Но папа таких признаков в своей семье не увидел. Смог перечислить всего 3 правила для сына. Мы с вами не можем ничего утверждать, не увидев, как дела реально обстоят, но даже по тому, как папа со мной общался, что он говорил о сыне, у меня сложилось впечатление вполне любящей, понимающей, либеральной семьи.
Окружение. Есть у мальчика друг, который ушёл из девятого класса, сейчас он дома, в телефоне, не учится и не работает. При этом у него всё необходимое для жизни есть. Папу эта дружба тоже волнует, ведь мальчик видит пример вполне комфортного паразитического существования.
Итак, тут нет какой-то одной причины, повлиявшей на ситуацию. Гипотеза такая: это целый ком из природы мальчика, подросткового периода, образовательной среды, которая не вовлекает, не поддерживает любопытство, не очень эффективно управляет детским коллективом, воспроизводя качели между авторитарным стилем и попустительским. Для папы это не было открытием, он всё это знал, я только подтвердила. Пожалуй, единственная новая информация папе от меня была про то, что ровно первая учительница и начала неминуемо путь мальчика к обесцениванию школы, как источника знаний («не учиться он туда ходит»). Не уверена, что папа с этим согласился, по факту ведь именно стиль первой учительницы показал свою эффективность в сравнении. А я как раз вижу в этом начало разлома.
Основной вопрос папы, как и всех родителей «трудных» подростков — что теперь с этим делать? Прошлое мы уже не можем отменить. Допустим, случился не самый лучший образовательный опыт за прошлые годы. А делать-то что? Другие дети ведь, несмотря на такой же опыт, учатся и не дерутся.
Я отвечу так. То, что другие дети учатся, совершенно не показатель. Есть очень много соглашателей, порой дети учатся из чувства страха или из желания быть хорошим для взрослых (учителей, мамы с папой). Я вижу в школах это сплошь и рядом, стремление учиться из-за отметки, сдать контрольную, экзамен и забыть. Часто эти дети потом идут не в тот вуз, потом на нелюбимую работу, просто потому что семья так захотела или общество считает престижным. Или заводят семьи совсем не с теми, с кем хотелось. А перед пенсией обнаруживают, что всю жизнь жили чужую, навязанную жизнь. Может быть, этот мальчик просто честный? Не боится показать взрослому миру то, что он думает? Неинтересно, значит, не учится, не хочет делать вид. Хамят, значит, отвечает, не соглашается с хамством. Взрослый не заслужил кредит доверия, не обладает авторитетом, значит, он с ним не разговаривает. И это совсем не значит, что он вырастет никого не уважающим нигилистом. Он, в конечном итоге, всё равно будет воспроизводить модели поведения и установки семьи. Если семья любящая, мыслящая, есть почти 100%-ная гарантия, что лет в 40 этот ребёнок обнаружит, что ведёт себя ровно как родители.
У нас, безусловно, нет полной картины. Мы не провели исследование со всех сторон. Но пока по косвенным признакам кажется, что перед нами ребёнок, который вырастет в свободомыслящего человека, который будет иметь своё мнение и не побоится идти поперёк, не будет подлизываться, лукавить, будет «быть, а не слыть». Поведение обточится. Что может делать семья (при условии, что моя гипотеза верна)? Продолжать любить. Принимать. Разговаривать. Бесконечно разговаривать, даже если кажется, что не слышит, что это бесполезно. Ценить в мальчике честность. Быть честными самим.
Я читаю подросткового психолога, Никиту Карпова. И недавно под одним из постов был вот такой комментарий подписчицы.
Я очень надеюсь, что моя статья с разбором, а также этот комментарий мамы «хулигана» дадут надежду многим родителям «трудных» подростков.
Неравнодушных педагогов и осознанных родителей я приглашаю в Телеграмм-канал «Учимся учить иначе» и в привязанную к каналу Группу.
Книгу «Травля: со взрослыми согласовано» можно заказать тут.
