- Да, Петя, решила! Ухожу. И суть не в том - к кому, а от ТЕБЯ я ухожу. Понимаешь?
- Ах ты сука!... - муж сжал кулаки, размахнулся.
Но Ксения не испугалась, как раньше, не постаралась прикрыться руками. Она шагнула ближе к столу, за которым сидел Пётр. Упёрлась руками в стол, наклонилась, приблизив к мужу лицо. Каким-то тихим, зловещим голосом сказала, нет, даже не сказала, а чуть ли не прошептала или прошипела, выдохнула из себя слова. Глядя при этом прямо в глаза.
- Не смей! Слышишь?! Больше ты никогда не посмеешь ударить меня!
Она выпрямилась, всё так же решительно глядя на мужа. Он никогда не видел её такой. Что-то угрожающе решительное было и в её словах, и в её виде. Не было привычного страха и ужаса, не было прежней покорности. Это была совершенно другая Ксения, не та которую он всегда знал. С которой никогда не считался, которая боялась одного его взгляда. Которая была послушна во всём. Тихая, услужливая, безропотная...
- Ты чего? Да я же тебя, тварь, прибью сейчас! Ты совсем страх потеряла, совсем из ума выжила?!
Петр угрожающе встал, отодвинув стул.
- А ты ударь. Ударь! Только, Петенька, постарайся уж убить совсем. Чтобы наверняка. Убей меня! Потому что если не убьешь - запомни: тогда я тебя убью! Точно говорю, обещаю! Ночью убью, когда спать будешь. Так и знай. Ты теперь лучше уж не спи, остерегайся...
Пётр смешался, растерянно моргал глазами, не узнавал в этой гордой и решительной женщине свою Ксюху. Эта была совсем другая. Эту не напугать и не сломить...
- Ты чё, мать?... Чего ты мелешь? Мы ведь столько лет прожили вместе, ведь 40 лет - это не шутка... Дети у нас, внуки... Ну ты совсем чокнулась? Ты детям-то как в глаза смотреть будешь, что им-то скажешь? Тьфу, б...! Ведь позор какой! Старая бабка вдруг из ума выжила - бросила своего старика, чтобы к другому, такому же старому уйти!... Это ведь позору не оберёшься! Столько лет прожить душа в душу, ведь всё хорошо было - и вдруг такое...
Пётр говорил, повторяя обычные шаблоны, а сам пока никак не мог понять - как же ему реагировать на всё это, как вообще общаться с этой новой Ксюхой? Как снова сломать и подчинить её? Он словно пытался прощупать, найти слабое место, куда нужно надавить, чтобы она стала вдруг прежней. А она собирала свои вещи в большую спортивную сумку. Повернулась к нему:
- Хорошо жили, говоришь? Душа в душу? Это ты-то мне про душу говоришь? Это когда ты о душе думал - когда насиловал меня, молодую девчонку? Или когда запугивал, стращал ославить на весь посёлок? А может когда со своими родителями моим родителям угрожали, когда заставили их выдать меня за тебя? Ты сломал мне жизнь, опозорил, разлучил с Гошей. Ты же знал, что кроме него я никогда никого не любила! Я и с тобой столько лет прожила без любви и без ласки. На людях глаза вверх поднять не могла. Всю жизнь чувствовала себя гадкой, грязной, опозоренной. Хоть и не знал никто о моём позоре. А ведь это не мой позор - он твой!
А может когда издевался надо мной, когда бил ни за что, просто наслаждался своей властью? Хватит! Закончилась твоя власть! Я теперь ничего не боюсь! По мне так лучше умереть, в сырой могиле лежать, чем с тобой рядом быть!
Ксения очень любила Гошу, и он любил её. Они уже пожениться собирались, к свадьбе готовились. Их отцы - сводные братья. Когда их родители поженились - у каждого уже по сыну было. Вот и воспитывались оба отца влюблённых Гоши и Ксюши вместе как братья. Так братьями друг друга и называли. И уже взрослыми были очень дружны, всегда вместе семьями, всегда во всём помогали.
А после того скандала из-за Ксении рассорились. Так потом и не помирились, до конца жизни врагами были...
Ксюше стыдно было признаться в своём позоре. Она даже руки на себя наложить хотела - мать уберегла. Уговорила согласиться замуж за Петра выйти. С Гошей-то всё равно теперь жизни не будет. Будет попрекать всю жизнь. А она верила.
Все в селе осуждали её, не понимали, как это Ксюха, такая вроде хорошая, видная девка и вдруг позарилась на этого сморчка Петьку... Гоша - такой хороший парень, и красавец хоть куда, высокий, плечи широченные, стройный. А какой добрый, работящий, толковый. Как любил её... А она спуталась с Петькой. Видно на добро их позарилась, зажиточно жили его родители. Ну так рассталась бы по-доброму. Так нет - перед самой свадьбой загуляла, всех опозорила, а потом вдруг и замуж за Петьку выскочила. И чего? Жизни то всё равно хорошей не получила. Бог наказал, ничего путного в замужестве не видела. Муж и выпить любил всегда. И жену частенько поколачивал.
Ксюха у них как батрачка жила. Никто её за человека не считал. Вечно все ругали, оскорбляли, в чём-то упрекали. Вечно Гошей глаза тыкали, мол женился Петенька на гулящей. Она до него с Гошкой путалась.
А Петру нравилось чувствовать свою власть над Ксенией, он наслаждался, что смог подчинить себе эту независимую красавицу. И чем дальше, тем больше - он старался унижать её, обижать. Видеть страх в её глазах, наблюдать, как она безропотно выполняет всё, что от неё требуют.
И дети особо мать не чтили. Трое их у Ксении. Средняя дочка - та всегда на стороне матери. Любила её всегда, жалела. А вот сыновья с детства видели отношение отца к матери, постепенно и сами перестали её ценить и уважать, считали, что такое отношение к женщине вполне нормальное и естественное. Не могла Ксения переубедить сыновей, никак не сумела достучаться до них.
Теперь все дети взрослые, все живут в городе, у каждого своя семья. Иногда приезжают. Только вот одна Даша по-прежнему переживает за мать, всегда помнит о ней, старается помочь. Даже к себе её постоянно зовёт.
Ну а Гоша тогда уехал в город. Не мог пережить предательства любимой девушки... Там на электромеханика выучился. Вернулся из города с женой Надей.
Надя была маленькой, худенькой, в огромных очках с толстыми линзами. Кроме этого левая рука у неё немного короче и тоньше правой, она её всегда держит согнутой, но всё может ею делать. Рука вполне рабочая и нормальная, просто меньше другой. И с левой ногой такая же проблема. Она тоже чуточку короче. Поэтому ходит Надя, припадая на левую сторону.
Вначале односельчане подсмеивались над Гошей, Наде разные прозвища придумывали. Но Гоша горой стоял за жену. Никому не позволял обижать её. А со временем и односельчане привыкли к Наде, очень её полюбили. Да и нельзя было её не полюбить. Очень хорошая она была. Добрая необыкновенно, отзывчивая. И хозяйка замечательная. Она легко управлялась с любой работой, никто уже и не замечал её недостатков. В пекарне Надя работала. А с её приходом и ассортимент на хлебопекарне расширился. А потом ещё и кондитерский цех появился. Там такая вкусная выпечка, а главное - всегда всё свеженькое, горяченькое. Можно заказать домой торт или пирожные. А всё заслуга Нади. Она мастерица сама, научила других, смогла организовать новое производство. Толковая и настойчивая.
Надя родила Гоше дочку. Хоть и запрещали врачи, нельзя было ей рожать. У неё, оказывается, ещё и с сердцем проблемы. Но ничего - справилась, родила. Дочка хорошая, здоровая. А вот Надя со временем всё чаще болеть стала. Потом часто в больнице с сердцем лежала. А вот три года назад умерла Надя. Гоша очень переживал. Дочка в городе живёт, часто его навещает.
Ксения никогда не общалась с Гошей. Всегда старалась избегать встреч и разговоров. До сих пор стыдилась. А потом как-то встретились. Он первый заговорил, спрашивал, как она живёт, как её дела, как дети? Она прятала глаза, боялась этого разговора. Но он, как всегда, был очень доброжелателен. Не было в его голосе ни упрёка, ни обиды. Говорил, как старый друг. Даже сказал, что гораздо позже узнал, что не по своей воле она так поступила, понял, что нет её вины ни в чём. К тому же много времени с тех пор прошло. Теперь тем более не может быть никаких обид и претензий. Каждый прожил свою жизнь...
Ксения расплакалась. Она много раз представляла себе такой разговор, Но всегда считала, что он до сих пор ненавидит её, презирает, обижается. Винит её во всём, считает подлой, что она ему изменила. Думала, что глупо теперь что-то объяснять или оправдываться...
А он всё понимает, он не обижается, он и не думал презирать и ненавидеть её...
После этого разговора они ещё несколько раз общались. То в парке сидели, то просто перекидывались несколькими фразами на улице. А однажды Ксюша уже не могла сдерживаться и рассказала Гоше всё о своей жизни. И о прошлом рассказала, как и что было на самом деле, и о нынешней жизни рассказала...
Гоша был возмущён, он хотел, чтобы они прямо сейчас пошли вместе к Петру, хотел поговорить с ним, хотел забрать Ксению к себе. Она вначале отказывалась. Поздно уже. Возраст у них уже приличный, дети, внуки. Да и люди что говорить будут?
А сегодня после очередной выходки мужа Ксения вдруг не выдержала. Она вдруг снова почувствовала себя прежней - смелой и решительной. Теперь ей не хотелось снова быть безропотной и послушной. Она уже не согласна терпеть обиды и унижения. Да будь что будет. Уж лучше и правда умереть, но подчиняться она больше не будет, и молчать не будет. И плевать на то, кто что подумает и скажет. Это её жизнь. Она так хочет тепла, нормального человеческого отношения. Вот она и заявила мужу, что уходит от него.
И ушла. Не смог он противостоять ей. И вернуть уже не смог. Сыновья осуждали мать. Говорили, что опозорила семью, свихнулась на сторости лет. Видно старческий маразм у неё. А дочери, и Ксюшина, и Георгия, - обе были рады за родителей. Поддержали.
Пётр запил. А пьяный всё жалуется, что жена у него всегда гулящая была, непутёвая. Мало бил, надо было хорошенько перевоспитывать. А он жалел. Видно зря жалел, вот ведь к чему эта жалость привела. Грозился по пьяни, что убьёт и Ксению, и Гошу. Не будет им спокойной жизни.
А люди реагировали по-разному. Кто-то и правда осуждал, сплетничал. Но большая часть людей были на стороне Ксении и Георгия. Одобряли их решение, говорили, что давно пора было.
Ну а сами они стали жить в мире и согласии. Хорошо им вместе. А главное - Ксюша почувствовала себя по-настоящему свободной и счастливой. Ей теперь никто и ничто не страшно. У неё есть Гоша - он не даст в обиду. Счастливы они вместе.
ИВ
Советую прочитать:
