Странник и время
Пришло время моего ухода из избушки. Я становился странником, потерянным и без постоянного места. Где я найду приют, кто мне его даст, на что я буду жить, - невеселые мысли приходили ко мне, но с другой стороны хотелось быстрее отправиться в путь. А там, дальше – что будет, то будет. Так распоряжалась мной судьба, управляемая неведомыми силами. Жажда новых впечатлений, может и открытий овладела мной. В груди сладкое томление переросло в нетерпение – пора!
Вещи были уложены в рюкзак, оставшиеся продукты заперты в ларь, а книги, книги, давшие мне новые знания, аккуратно возвращены на полку. Единственный листок с «Отче наш…» я аккуратно сложил вдвое и положил во внутренний карман куртки. Он был нужен мне, он был дорог мне, с него началось мое открытие мира, и начинались странствия.
Лампадка под иконой погашена. Все было так, как я нашел в свой первый приход сюда. Место было готово для меня, я чувствовал себя здесь дома, но это оказалось только опять временным пристанищем. Следующий человек мог уже быть на очереди.
Листок с молитвой, листок в моем кармане, – я забрал его! А как новый человек, с чего он начнет свои изыскания? Но листок был моим, и он оказался в книге незадолго до моего прихода, такое убеждение успокаивало меня. Может и новому постояльцу он будет вложен вновь, а может появиться и другой знак. Я не мог этого знать.
Еще минуту потоптался у выхода и, сделав над собой усилие, подхватив рюкзак, вышел за порог и повернул деревянный вертушек на двери. Обойдя по опушке поляну перед заходом в лес, обернулся. Избушка притихла и нахохлилась, прикрывшись ветками соседней громадной ели, возвышающейся над ней. Блеснуло солнечным бликом треснувшее стекло окна, я повернулся и зашел в лес.
Преграды больше не было, ручеек вел меня вперед, к озеру. Но через несколько минут окружавший меня лес резко изменился. Нет, могучие ели остались теми же, но вдруг стало холодно! Встречающаяся трава пожухла и захрустела под ногами, температура явно опустилась ниже нуля, - заморозки, осень. Я обернулся еще раз, и насколько позволял мне густой лес, увидел зримую границу тепла и холода, кольцом опоясывающую пространство вокруг поляны и избушки. Там, сзади все еще было лето, август, а здесь – бесснежная поздняя осень и первые заморозки, конец октября, начало ноября.
Ноги задрожали, руки непроизвольно начали искать опору, я заметался, но подойти обратно к границе тепла и холода не мог. Вскоре самообладание начало возвращаться, и скорым шагом, не выбирая особо дороги мне удалось пробираться дальше вдоль сильно заросшего ручья. Еловые ветки хлестали по лицу, по щеке стекала кровь, попадая солеными каплями в рот, но было не до этого. Ничего не соображая, только благодаря чутью, я, запыхавшись, выбрался к озеру и замер.
Озеро было покрыто коркой прозрачного льда, почти невидимого, лишь по тонким веточкам и хвое, нанесенных ветром, можно было его определить. Ели вокруг озера выросли, я ощущал себя рядом с ними маленьким, беспомощным человечком. Страшная догадка пришла мне, - не месяц и не два прошло здесь со дня моего последнего появления, а годы, если не десятилетия. Прежнего шалаша под елью не было и в помине, еловые лапы отросли и опустились до земли. Только трава, такая же, словно подстриженная, хрустела под ногами.
Я бесцельно ходил кругами вокруг озера и не мог остановиться. В какую сторону идти к деревне было не понятно, потерял направление. Чутье молчало, страшный диссонанс в сознании перекрывал все прочие чувства. Крест теплый, если не горячий, звал вперед, но куда?!
Все же немного успокоившись, сняв рюкзак, я призвал на помощь все свое самообладание. Присев и опершись спиной о рюкзак, я охватил голову руками и начал слегка раскачиваться из стороны в сторону. Глаза закрылись, а потом, без моей воли, из груди через чуть приоткрытые губы возникло мерное гудение выдыхаемого воздуха. Я начал быстро набирать в легкие морозный воздух, медленно его выдыхать и гудеть низким утробным звуком. Возникли вибрации во мне, они слились с окружающим меня миром в резонансе, и начала открываться картина, окружающего пространства. Затем я встал, развел руки в стороны, сжав пальцы в кулаки, и начал, покачивая руками, поворачиваться вокруг себя, слегка переступая ногами, чуть согнутыми в коленях. В тот момент мне было не до понимания своего состояния, но потом я сравнил его с танцами шаманов. Что-то в этом было похожее.
Озеро, поляна, лес, круг все расширялся. Поляна с избушкой представились как темное пустое место, оно было вне пределов видения. Но сейчас этого было и не надо. Наконец показалась и деревня, дом Марфы. Но деревня была пустая, ни одного человека в ней не ощущалось. Холодный ком паники хотел выплеснуться из желудка наружу, но мерное гудение не дало ему подняться, и он растворился, не оставив следа.
Подхватив рюкзак, я направился в лес, где была деревня стало понятным, а скоро заработало и мое обычное чутье. Через несколько метров показалась и первая ель с затесом Степаныча. Отметка уже почернела, ее затянула смола, засохшая и побелевшая от времени. Я не мог не остановиться. - Где все люди, где дорогие мои Степаныч и тетя Шура, ставшие мне родными? - Чужие люди тоже могут стать родными, - а, Ольга? – Я почувствовал на губах ее ладонь, неповторимый вкус и запах. Осязание любимой женщины, это было вчера, никакое время здесь было не властно. – Любимой, - так я назвал ее про себя впервые.
Узнавая приметы заросшей тропинки, встречая иногда затесы Степаныча, я шел, если не бежал вперед, - скорее в деревню, что там?!
Конца лесу все не было. Наконец, началась ложбинка, с нее раньше начиналась лесная тропка. Папоротник теперь покрывал здесь все и с хрустом ломался при моем движении вперед. Вроде бы между деревьями наметился прогал. Да, деревья закончились, но там, где раньше начиналась опушка леса, все заросло кустами и молодой порослью. Я старался смотреть выше этих новых зарослей и со всего ходу налетел на изгородь. Она даже не сломалась, а просто рассыпалась под моим весом. От неожиданности равновесие нарушилось, и я ничком упал в колючие кусты, а рюкзак придавил меня, довершив падение. Пришлось с трудом выбираться из-под рюкзака, встав сначала на колени, и только потом на ноги в полный рост.
Это был огород Степаныча, заброшенный и заросший. Я угодил прямо в малину, отклонившись вправо от бывшей тропки. Передо мной возвышалась задняя стена дома, выходившая на огород, с маленьким оконцем в сенях. Неся рюкзак в руке, я прошел во двор, сгнившие доски ломались подо мной, ступать приходилось осторожно. Крыша сеновала, мой бывший ночлег, рухнула, двери в баню не было. Остальные дворовые постройки тоже еле держались, и, казалось, рухнут даже от ветра. Сзади меня заскрипела дверь, холодок пробежал по спине, нет, никого не было. Заскрипела от ветра дверь в дом, висящая на одной нижней петле.
Захотелось подняться наверх в дом, но высокое крыльцо уже рухнуло, окно темной глазницей, пустотой смотрело на меня, лишь обрывок занавески трепетал на ветру. Что было делать теперь в этом заброшенном мертвом доме. Горестная картина стояла передо мной, а в памяти перед глазами все еще были живые: основательный Степаныч, бойкая и веселая тетя Шура, дорогие мои, любимые мои. Много лет прошло с тех пор, как я ушел из их дома, из дома, ставшего моим. Теперь их уже не было в живых.
Будка Мишки была цела, а рядом лежала аккуратно свернутая ржавая цепь с остатками ошейника, все, что осталось от верного пса. Теперь я понял, почему он убежал от меня там, когда я задремал на миг под елью у озера. Время сделало скачок уже тогда, ему просто некого было ждать. И вернулся ли он сюда, к хозяевам, никто не мог ответить теперь на этот вопрос.
А что стало с Олей, моей Олей? На что я променял свою любовь, единственную любовь в своей жизни? Стоило ли случившееся потерянной любви, наверное, нет.
Комок подкатывал к горлу, дрожали губы, слез не было. Непонимание и злость смешались во мне. Стало страшно, - Господи, за что это мне?! – в бессильном отчаянии кричала моя душа. – Зачем ты, высший разум, заманил меня в ловушку времени?!
Тишина, и никакого ответа, - а мог ли мне вообще кто-то его дать, не стал ли я невольным заложником непознанных законов мироздания? Управляет ли кто-то этими законами? И законы ли это, может это просто хаос?
Гудение, как тогда на замерзшем озере, поднялось из груди и вырвалось из меня. Это тоже был крик, он попал в резонанс с окружающим пространством, я растворился в этих вибрациях, и спокойствие и рассудительность вернулись ко мне, - надо было жить дальше, искать свой путь, - если бы можно было время повернуть вспять! – первое, что пришло мне. Как только эта мысль обрела понятную форму, мозг, работающий как компьютер, выдал мне картинку – После потрясения на лугу, я зашел в веселую рощу, где пели тоненькие березки, солнечные зайчики весело плясали в их зеленой кисее, а нарядные сережки покачивались в причудливом танце с ветерком…, - Стоп! Как такое могло быть? Стоял август, а березы цветут весной, скорее всего в апреле! Может уже тогда я попадал во временной сдвиг, но только он был в обратную сторону, назад!
Радостное волнение окатило меня, правда оно пока ничего не значило. А из глубин памяти возник еще случай, теперь из моего детства: Родители строили садовый домик, а я залез на чердак и пошел по единственной доске, брошенной через балки перекрытия, до пола было метра два. Доска покачнулась, потеряв равновесие, я начал падать назад, и это падение растянулось чуть ли не на бесконечность. Упал я спиной на доску, по которой шел, а руками успел вцепиться в балку. Все обошлось. Но дело было даже не в счастливом случае – время растянулось для моего сознания, может оно не постоянно и для физического мира.
Конечно! Время не постоянная, а переменная величина. Но по каким законам оно меняется? И можно ли управлять временем, кто тогда управляет им?
Я вышел на улицу деревни. Дома стояли полуразрушенными, никто здесь больше не жил. Старики умерли, а остальные разъехались. Ветер свободно пролетал через пустые, мертвые глазницы окон. Размышляя, я медленно шел вдоль заросшей улицы. Но вдруг, слева, блеснули лучом заходящего солнца целые окна дома Марфы. Дом, как и раньше, стоял заросшим, неприступным, но время не властвовало над ним, выглядел он словно новый, да он и был новым. Крест на груди подал знак, мне сюда.
Я уже взялся за калитку и хотел было войти внутрь, но бросил взгляд вдоль улицы в сторону дома Петро, время не пощадило и его, на крыше чудом уцелела покосившаяся антенна, которую мы когда-то ставили с Николаем. Здесь я встретил Ольгу, здесь мы молча, почти без слов, объяснились в любви. Ее ладонь навсегда отпечаталась на моих губах. Все это произошло не когда-то, всего неделю назад по моим часам, я все еще не мог поверить и привыкнуть к страшной действительности.
Но мое внимание привлекло другое – у дома Петро на улице стоял человек и смотрел на меня. Отпустив калитку, я осторожно двинулся в его сторону, не зная, что можно ожидать от человека в этой заброшенной деревне. Он не стал дожидаться, пока я подойду ближе, и побежал к машине, стоявшей в конце улицы.
Продолжение далее: 23 глава
Если вам интересно - приглашаю на мой канал, поделитесь статьей со знакомыми и друзьями в соцсетях. Можно даже поставить лайк - он же палец вверх.
