Правительства всего мира столкнулись с проблемой несоответствия навыков, так называемой квалификационной ямой (ситуация, когда предложение не соответствует спросу на уровне организации, отрасли или региона), еще до пандемии COVID-19. Однако вирус усугубит это положение: анализ BCG показывает, что потери производительности из-за несоответствия спроса и предложения навыков могут увеличиться с 6 до 11%, а недополученный ВВП в мировом масштабе составит 18 трлн долл. США к 2025 году.
В России, по нашим оценкам, так называемый налог на производительность (недополученный из-за квалификационной ямы валовый продукт) может составить 0,6% ВВП в краткосрочном периоде в течение кризиса COVID-19. Однако, если не предпринимать активных мер, направленных на сокращение разрыва в квалификациях, чтобы сбалансировать спрос и предложение на рынке труда, потери ВВП могут увеличиться втрое — до 1,8%.
Реакция на потрясения
Сложно переоценить радикальные изменения в глобальных трудовых ресурсах, которые спровоцировал кризис, вызванный вспышкой COVID-19. Анализ BCG показывает, что в 2020 году более 1,9 млрд человек (более половины трудовых ресурсов мира) будут затронуты шоком — могут потерять работу или перейти на неполную занятость. Согласно прогнозам ILO (UN International Labor Organization — Международная организация труда), потери трудовых доходов достигнут 3,4 трлн долл. США. В ближайшие два-три месяца работу с высокой вероятностью потеряет каждый шестой в мире, а уровень безработицы превысит 17%.
Число безработных в России может вырасти с докризисных 4,6% до 6–7% в случае самого благоприятного сценария «Отскок», до 8–10% — при базовом сценарии «Тяни-толкай» и до 12–15%, с увеличением числа безработных на 7,8 млн человек в абсолютном выражении, — если кризис пойдет по сценарию «Критический спад» ( Подробнее о сценариях развития кризиса в России читайте в исследовании BCG «Не пересидеть пандемию, а выиграть в кризис» ).
Последствия кризиса будут сильно различаться по отраслям, причем больше всего пострадают те из них, которые напрямую затронуты карантинными мерами. Согласно анализу BCG, более 80% всех временных увольнений в мире, вероятнее всего, будут иметь место в сфере непродовольственного ритейла, обрабатывающей промышленности, гостиничном и ресторанном бизнесе, туризме и строительстве.
В России — при самом жестком сценарии «Критический спад» — сокращения могут коснуться до четверти занятых в торговле, сфере услуг, строительстве и недвижимости. Только при этом сценарии могут пострадать и такие отрасли, как сельское хозяйство, телекоммуникации, нефтегазовая, металлургия и горная промышленность, транспорт и логистика, финансовый сектор, — здесь сокращения составили бы 4–6%.
Наиболее вероятный сценарий «Тяни-толкай» предполагает более умеренный уровень сокращений: 11–16% в секторе услуг, 7–10% в торговле, 6–10% в строительстве и недвижимости и 5–10% в промышленности.
Бюджетный сектор и коммунальные услуги не затронуты безработицей при любом сценарии.
Сергей Перапечка, управляющий директор и партнер BCG, так прокомментировал динамику кризиса: «При любом сценарии максимальный удар сначала принимают сфера услуг и непродовольственный ритейл, а затем карантинные меры создают ощутимые сложности для промышленности, добывающей индустрии и производства. Компаниям приходится выводить на карантин значительные трудовые ресурсы, теряя в выпуске и сохраняя зарплаты, в условиях нестабильного спроса и сбоев в межрегиональном сообщении и экспорте.
Активная поддержка государства должна быть направлена в первую очередь в наиболее пострадавшие отрасли, чтобы выполнить две цели. Во-первых, облегчить финансовую нагрузку и помочь решить срочные текущие проблемы, а во-вторых, заложить основы стабильной работы на долгосрочную перспективу и обеспечить плавный перезапуск важнейших отраслей экономики».
Перапечка подчеркнул, что «важно делать шаги по управляемому возврату бизнеса к работе, со строгими протоколами и мониторингом. Дешевле периодически закрываться на каратин, но локально, чем держать весь бизнес в простое».
Сокращение платежеспособного спроса населения в России может достигать от 2–3 до 9–12% в зависимости от масштабности кризиса.
Однако уровень безработицы в мире начнет возвращаться к равновесному состоянию к концу 2020 года. Тем не менее пандемия уже запустила процесс долгосрочных структурных изменений — от гибких и удаленных схем работы до ускорения автоматизации, — и эти изменения затронут до 1,5 млрд рабочих мест на протяжении следующего десятилетия. К 2030 году автоматизация подвергнет риску 12% существующих рабочих мест, и около 30% рабочих мест потребуют от людей совершенно новых навыков. Таким образом, хотя правительствам необходимо в первую очередь активно бороться с кризисом в ближайшей перспективе, не менее важными будут и те меры, которые нужно принять уже сегодня, чтобы гарантировать высокое качество кадрового капитала в будущем.
Стратегический подход
Последствия пандемии пошатнут основы глобального рынка труда. В ответ на такое мощное воздействие потребуются всесторонне проработанные стратегии, выходящие далеко за пределы мер быстрого реагирования на текущий кризис.
Пандемия радикально изменила рабочий распорядок и привела к тому, что гибкий график и удаленная работа постепенно становятся новой нормой. Внезапно возникшая потребность в удаленной работе онлайн запустила волну массового освоения цифровых навыков, создавая для профессионалов в самых разных областях новые возможности карьерного роста и увеличения уровня доходов. При этом по мере упрощения трудовых отношений и автоматизации процесса заключения контрактов необходимость во множестве позиций, к примеру среди административного персонала, отпадет.
Все это требует стратегического ответа и комплексной оценки релевантности существующей базы навыков для будущего рынка труда.
Чтобы не допустить коллапса предложения на рынке труда, в первые три — шесть месяцев необходимо будет прилагать максимум усилий по оказанию первой помощи работникам, применяя, в частности, некоторые меры, которые в настоящее время уже реализуют правительства — от субсидирования зарплат и расширенной социальной защиты до финансовых и налоговых послаблений и временного перераспределения занятости.
В среднесрочной перспективе (на горизонте от шести месяцев до года) потребуется ручная балансировка рынка труда в целях сведения безработицы к минимуму. Меры, необходимые в этой связи, включают подстраховку для сдельных работников, повышение квалификации и гибкую передислокацию рабочей силы.
Кроме того, уже сейчас пора готовиться к будущему после COVID-19 (следующие один — три года), вводя в действие общую стратегию в отношении профессиональных навыков, в которой переобучение кадров будет занимать центральное место. Это означает предоставление всему населению доступа к возможностям непрерывного обучения на протяжении всей жизни, что должно создавать у трудящихся необходимую мотивацию и давать им возможность непрерывно профессионально развиваться. Доступ же к возможностям трудоустройства должен быть всеобщим и равным для всех.
Преодоление усиливающегося несоответствия навыков
Избежать тяжких последствий для экономики, которые сулит стремительно увеличивающаяся в размерах квалификационная яма, возможно.
Антон Степаненко, партнер BCG, отметил: «Сегодня во времена шторма на рынках труда, когда за короткое время закрывается и открывается такое количество новых профессиональных возможностей для каждого, правительства многих стран получают возможность ощутимо повысить производительность труда без привязки к созданию новых основных средств. Ключом к этому являются понимание причин возникновения "квалификационной ямы", когда личный потенциал работника скован неверным выбором профессии, и устранение таких причин.
С помощью Future Skills Architect, разработанного в BCG аналитического инструмента, можно перенастроить политику в области регулирования труда и внедрить передовые международные практики оптимального распределения занятости, пере- и дообучения и повышения производительности. В результате можно будет как минимум вернуть производительность на докризисный уровень, а при более успешной динамике — даже поднять до +10–15% от докризисного уровня».
Чтобы помочь правительствам справиться с вызовами и сформулировать работающие решения, BCG создала трехэтапную методологию «Конструктор навыков будущего (Future Skills Architect, FSA)». Она отвечает на семь ключевых вызовов, позволяет получать ценные аналитические выводы в отношении различных аспектов несоответствия навыков и включает в себя библиотеку решений.
Знание — сила
Методология FSA может использоваться для работы с различной проблематикой, стоящей перед той или иной страной, от производительности труда и вовлеченности рабочей силы до выполнения целей устойчивого развития, сформулированных ООН.
Освоение структурных изменений на рынке труда, спровоцированных вызванным COVID-19 кризисом, — первоочередная задача для правительств всех стран. Чтобы перестроить свою экономику, им необходимо устранить дисбаланс между существующими навыками и теми, которые требуются уже сейчас или будут нужны в ближайшее время.
* * *
В посткризисном мире те правительства, которые сумеют изменить существующую в их странах базу навыков, смогут реализовать новые возможности человеческого капитала и продемонстрировать свою способность быть ведущими, а не ведомыми, станут показательным примером для других государств.
На основе публикации Governments Must Fix the Skills Mismatch for a Post-COVID World. Авторы: Лейла Хотейт (Leila Hoteit), Сергей Перапечка, Антон Степаненко, Майя эль-Хачем (Maya ElHachem)
