В традиционном понимании психоз – это потеря связи с реальностью. Все знают, что сумасшедший, этот тот, кто демонстрирует галлюцинации, бред, показывают нелогичность, неадекватное и зачастую асоциальное поведение. Однако, многие люди, у которых не был диагносцирован психоз, или случались несколько психотических эпизодов в течение всей жизни, в последствии исчезнувшие полностью могут обладать психотической организацией личности. Но, их внутренняя опустошенность незаметна окружающим до момента стресса, они также функционируют в обществе и спокойно могут поддерживать беседу. Мышление таких людей конкретное и причудливое, они обладают психотическими чертами: может наблюдаться неадекватное социальное поведение, чрезмерная тревога аннигиляции, которая буквально поглощает все их существо, а также непоколебимая уверенность в правоте своей точки зрения, даже если окружение доказывает, что это не так. Люди с наиболее тяжелыми патологиями могут помещать свои переживания в других – проецировать, причем настолько сильно, что никакие доводы не смогут разрушить их ошибочных представлений, а самое важное – именно эти представления будут в дальнейшем направлять их действия.
Для психотической организации характерны примитивные психологические защиты: отрицание, аутистический уход, искажение реальности, бредовые проекции, фрагментация и конкретизация. В отличие от высших защит, эти защиты искажают не какую-то часть жизни человека, они в прямом смысле искажают окружающую реальность и, хуже всего, человек остается убежден, что именно эта его реальность самая верная.
Яркими примерами людей с писхотической организацией личности могут быть люди с анорексией, которые уверены, что являются толстыми, хотя сами находятся в шаге от смерти от истощения; люди с сильными навязчивыми состояниями, которые уверены, что если они не выполнят ритуал, то с ними произойдет что-то ужасное; диссоциативные, не могущие отличить прошлую травму от настоящей реальности и проецирующие прошлую травму на события, которые происходят сейчас; люди с параноидными рецидивирующими реакциями в отсутствии галлюцинаций и бреда; люди с нарушениями образа тела – все они обладают схожими чертами, а также поглощены сверх идеей, которая по своему наполнению может приближаться к бреду.
Психотический уровень подразумевает под собой диффузию идентичности – это значит, что представления человека о самом себе не полные, фрагментированные, разрозненные. При этом различение реальности и фантазий затруднено, при этом могут отсутствовать явные галлюцинации и бредовые проявления, но отмечается серьезный дефицит тестирования реальности. Человек, думающий, что он великий действительно в этом уверен и все поступки окружающих он будет трактовать так, будто бы им восхищаются, будь то неловкое молчание или испуганные взгляды. Примитивные защиты и недостаточная репрезентация себя и других делают свое дело, стараясь защитить хрупкую психику от потрясений. Чаще всего на любые интервенции и попытки поставить под сомнение выдуманную картину мира у них вызывают враждебность и тревогу, они начинают воспринимать такого человека как угрозу. В чем причина такого поведения и самоощущения таких людей?
В глубине психотического конфликта в прямом смысле лежит вопрос жизни и смерти, эти люди ходят по грани, где с одной стороны находится их жизнь – а с другой смерть, в ее метафорическом смысле, или по-другому - психоз. Но на психотическом уровне метафоры стираются, и там, где должна стоять метафора стоит вполне себе конкретная вещь. Так, по Лакану, у психотиков происходит процесс, который называется форклюзия Имени Отца, где она представляет:
«Несчастным случаем в символическом регистре и тем, что совершается в нем, то есть форклюзией Имени-Отца в месте Другого и в неудаче отцовской метафоры»
И, Отец, как метафора кастрации становится мотивом смерти в ее прямом значении. Вся жизнь и все ресурсы психики нацелены на то, чтобы по сути своей не допустить аннигиляции самих себя. А также стирает границы между воображаемым, символическим и реальным. Где психотические реакции могут быть попытками психики заполнить пустоты на месте этих компонентов.
Люди с психотической организацией внутри сильно дезорганизованы и опустошены. Они находятся в постоянном поиске себя «Кто я такой?», до такой степени, что зачастую сами не уверены в своем существовании. В основном они имеют трудности с идентификацией – это вопросы пола, тела, возраста. Отголоски подобного поведения можно найти в подростковом возрасте, но там это обусловлено взрослением и активным развитием психических структур. Чего нельзя сказать о человеке с психотической организацией личности. Психотическую личность постоянно преследует архаический страх, ставящий под сомнение ее жизнь и существование в целом. Защиты дологичны, невербальны, они не поддаются никаким законам логики и не могут быть рационализованы и даже те чудовища, которых они плодят на самом деле менее ужасны, чем главный экзистенциальный ужас психотика.
«Ранние психоаналитические формулировки, касающиеся трудностей, с которыми сталкиваются психотические люди при прогнозировании последствий своих ошибочных представлений о реальности, подчеркивали энергетический аспект дилеммы, говоря о том, что они тратят чересчур много энергии на борьбу с экзистенциальным ужасом и для оценки реальности не остается сил.»
Еще одной сильной проблемой в мире человека с психотической организацией является неспособность абстрагироваться от собственных психологических переживаний и относиться к ним бесстрастно. Скорее всего данная особенность является отголоском недостаточности развития абстрактного уровня. И слиянием двух реальностей – внешней и внутренней, соответственно объекты наполняются составляющими внутреннего мира, что приводит к усиливанию тревог и убеждению в своей правоте виденья мира.
В силу отсутствия границ между воображаемым, символическим и реальным у таких людей, с позиции Эго-психологии можно говорить о слиянии Оно, Я и Сверх-Я. При этом у них нет наблюдающей позиции и они не способны к критике собственного поведения, а их ответы по поводу своих наблюдений могут быть механистическими – заученными. «Я знаю, что люди такое говорят обо мне, и поэтому я буду преподносить это как свою особенность», но на деле это не является наличием рефлексии.
Психотики настолько близко стоят перед порогом психической смерти, где главным вопросом является «Быть или не быть», а выбор лежит только между существованием и уничтожением, что главной потребностью является простое сочувствие и поддержка. Восполнить то самое базовое доверие, которое у них отняли очень давно. Отнестись с большей эмоциональностью, чем к простой классификации и лечению симптомов, или решению проблем. Но, если с одной стороны это потребность в симбиозе, как будто бы вернуть ту идеальную пору, где есть всесильная и защищающая мать, присутствует и страх быть поглощенным. И наряду с трогательной любовью такие люди могут показывать и сильную злобу, буквально пытаться «съесть заживо», выпить все ресурсы.
Мир психотика амбивалентен, здесь нарушены логические связи, все комплектующие иррациональны, довербальны и еще дологичны. Подобно ребенку в возрасте до полутора лет, он одновременно и любит объект и готов его уничтожить. Он одновременно и беззащитен, и трогателен, и пугает своими зверскими потребностями и аппетитами. Но, если помнить о этих небольших особенностях и о том, что любая попытка поставить под сомнение картину мира грозит неминуемой гибелью – то наладить контакт и общение с подобным человеком можно, и оно даже будет приносить удовольствие.
И, психотик это не тот, кто изолирован от общества, такие люди вполне могут функционировать в обществе, заниматься любимыми делами и даже добиваться успехов в сферах своих интересов, просто адаптация дается им намного тяжелее, чем кому бы то ни было.
