Современная Монетарная Теория (Modern Monetary Theory — MMT) - это неортодоксальная макроэкономическая теория, которая имеет огромную поддержку среди современных левых, таких как Александрия Окасио-Кортез и Берни Сандерс. Она говорит о том, что такие суверенные страны, как США, Великобритания, Япония и Канада, не связаны операционными ограничениями с точки зрения доходов, когда речь идет о расходах федерального правительства. Другими словами, такие правительства не нуждаются в налогах или займах для расходов, поскольку они могут печатать столько, сколько им нужно, и являются монопольными эмитентами валюты.
MMT утверждает, что государство может тратить более свободно, занимая деньги или печатая деньги, чем это принято в традиционной монетарной теории.
Согласно Макинтошу:
Наиболее провокационным утверждением теории является то, что правительственные дефициты сами по себе не имеют значения для таких стран, как США, которые заимствуют в своих собственных валютах. Основными принципами ММТ и наиболее близкими к теории являются то, что экономикой и инфляцией следует управлять посредством фискальной политики, а не денежно-кредитной политики, и что правительство должно заставить безработных работать.
MMT стал популярным среди сторонников «Зеленого Нового Курса», потому что она якобы устранит или по крайней мере ослабит традиционные ограничения на государственные расходы.
Хотя Современная Монетарная Теория делает предпочтительным взгляд на процесс печатания денег, она не может достоверно выявить больше возможностей для дефицитных расходов без инфляции. Предложение использовать налогообложение в качестве инструмента денежно-кредитной политики игнорирует десятилетия усилий по отделению решений денежно-кредитной политики от решений по фискальной политике.
Фактически, несмотря на свои усилия изменить наше отношение к денежно-кредитной и фискальной политике, MMT отказывается от рыночной антициклической денежно-кредитной и фискальной политики для целенаправленного центрального контроля за распределением ресурсов. Теория опираеться на конкретные меры по устранению «препятствий» на основе гарантированной правительством программы занятости.
MMT - это неудачная попытка убедить нас в том, что мы можем безболезненно финансировать программу «Зеленый Новый курс» и федеральную программу гарантий занятости, печатая деньги. Но остается верным то, что перевод наших ограниченных ресурсов из частного в государственный сектор следует оценивать по тому, улучшается ли общество в результате таких изменений.
В этой статье рассматривается подход MMT к описанию процесса, с помощью которого деньги производятся банками (широкие деньги) и центральным банком (денежная база). В ней будет анализироваться, показывает ли характеристика процесса MMT новые, ранее упущенные возможности для правительства тратить больше, не облагая еще большими налогами. Также в статье будет анализироваться утверждение MMT о том, что, поскольку можно занимать в собственной валюте, можно тратить больше - печатая больше денег - без вытеснения частного сектора. В заключение анализируются заявления MMT о том, что денежно-кредитная политика должна быть перенесена из центрального банка в налоговые органы.
Как сегодня производятся деньги?
MMT мотивирует свои аргументы в пользу денежного финансирования и использования налогообложения для регулирования денежной массы, объясняя процесс предложения денег с иным акцентом, чем обычно.
Традиционная история мира банковских операций с частичным резервированием, в котором мы живем, заключается в том, что центральный банк выпускает денежную базу, и банки помимо этого производят больше денег. Государство вкладывает часть валюты ЦБ в банки, что дает им деньги, которые они могут одолжить. Когда банк предоставляет такие депозиты, он размещает ссуду на депозитном счете заемщика в своем банке, создавая таким образом больше денег для кредитования банка. Эта известная история о денежном мультипликаторе, любимая на лекциях «Деньги и банковское дело», отражает денежную массу, намного превышающую базовые деньги, выпущенные центральным банком.
В июле 2008 года базовая сумма (M0) в Соединенных Штатах составляла 847 миллиардов долларов, в то время как ее валютная составляющая плюс депозиты до востребования населения в банках (M1) почти вдвое превышали - 1442 миллиарда долларов. С учетом срочных и сберегательных вкладов населения и взаимных фондов с проверяемым денежным рынком (M2) сумма составила 7 730 миллиардов долларов. Это данные непосредственно перед финансовым кризисом в 2008 году, потому что после этого Федеральная резервная система (ФРС) начала выплачивать проценты по банковским резервным депозитам в ФРС, чтобы побудить их хранить средства в ФРС, а не кредитовать их и, таким образом, умножать депозиты. Эта политика значительно снизила отношение общих денег к базовым деньгам, то есть уменьшила денежный мультипликатор. В октябре 2015 года на пике базовых денег M0 составляло 4060 миллиардов долларов, из которых только 1,322 миллиарда было в обращении, а M1 - 3,018 миллиарда!
В Откуда берутся деньги?, авторы утверждают, что банки создают депозиты путем кредитования, а не для получения депозитов, прежде чем они смогут кредитовать. Тем не менее, этот известный аспект процесса банковской денежной массы является лишь частью истории. В то время как банковский кредит (актив банка) продлевается путем зачисления депозитного счета заемщика в банке (обязательство банка), вновь созданный депозит будет практически немедленно снят для оплаты того, для чего он был заимствован. Таким образом, готовность банков кредитовать в первую очередь должна зависеть от их ожиданий возможности финансировать свои кредиты (из существующих или новых депозитов, путем заимствований на межбанковском или денежном рынках или путем погашения предыдущих кредитов) при процентная ставка меньше, чем ставка по кредитам.
Версия этой истории с денежным мультипликатором предполагает резервное ограничение, а именно то, что центральный банк фиксирует предложение денежной базы. Версия MMT подчеркивает тот факт, что денежно-кредитная политика в наши дни нацелена на процентные ставки, по которым центральный банк предоставляет ссуды, оставляя запас денежной базы, определяемый рынком. Центральный банк устанавливает политическую процентную ставку в качестве инструмента, с помощью которого он влияет на объем кредитов, которые банки хотят предоставить. Чтобы сохранить целевую процентную ставку, центральный банк предоставляет или иным образом поставляет на рынок любую сумму базовых денег, необходимую для покрытия потребностей частного банка в финансировании по этой ставке. В результате запаздывания влияния денежно-кредитной политики, ставка устанавливается и корректируется по мере необходимости в ожидании достижения целевого показателя инфляции центрального банка на один-два года в будущем.
С введением ФРС процентов по банковским резервам, включая избыточные резервы (которые превышают сумму, требуемую согласно регулированию), управление банками своими потребностями в финансировании для определенной процентной ставки теперь включает в себя сокращение или увеличение их избыточных резервов. Поэтому сторонники MMT утверждают, что «деньги создаются для финансирования расходов». Как и посткейнсианцы, они утверждают, что «кредиты создают депозиты», а «погашение кредитов разрушает депозиты».
Определение рынка денежной массы по данной процентной ставке центрального банка, на самом деле, аналогично тому, как рынок определяет денежную массу в системе валютного управления. Когда центральный банк подчиняется правилам валютного совета, он пассивно поставляет любую сумму денег, которую рынок хочет купить и удерживать, по официальной (фиксированной) цене валюты (например, по фиксированному обменному курсу или цене золота). Однако, как подробно описано ниже, в отличие от правил привязки цены и правил валютного совета, которые имеют устойчивое равновесие, целевой процентной ставки нет. Например, если целевая процентная ставка ниже реальной рыночной ставки равновесия, результирующее увеличение банковских кредитов и денег приведет к росту цен, толкая целевую номинальную ставку все дальше и дальше ниже ее реального равновесия. Таким образом, таргетирование инфляции требует постоянных корректировок промежуточного целевого показателя процентной ставки.
Как производится денежная база?
MMT применяет тот же подход к созданию правительствами денежной базы, что и к созданию банковских депозитов частным сектором. Как отмечает Fullwiler, Kelton и Wray:
Государство должно потратить или одолжить свои HPM [денежную базу] до того, как банки, фирмы или домашние хозяйства смогут получить монеты, бумажные купюры или банковские резервы... Эмитент валюты должен предоставить ее в первую очередь до того, как ее получат пользователи валюты (банки для клиринга, домашние хозяйства и фирмы для покупок и уплаты налогов). Это ясно дает понять, что правительство не может сидеть и ждать налоговых поступлений, прежде чем оно сможет их потратить - не больше, чем эмитенты банковских депозитов (банки) могут сидеть и ждать депозитов, прежде чем кредитовать.
Тот факт, что налогоплательщики не могут иметь государственные деньги до тех пор, пока центральный банк (который ММТ объединяет с остальным правительством для удобства анализа) не означает, что, как предполагает ММТ, есть бесплатный обед. Центральные банки могут финансировать правительственные расходы путем покупки государственного долга либо напрямую, либо с рынка, но это не дает возможность тратить деньги, не заботясь о налогах, финансировании дефицита или инфляции.
Хорошо известный факт, что государственные расходы и налоговые сборы могут создавать и уничтожать деньги, является причиной того, что центральные банки прилагают все усилия, чтобы нейтрализовать их влияние на банковскую ликвидность. В Соединенных Штатах налоговые и кредитные счета казначейства (TT&L — Treasury's Tax and Loan Accounts) в коммерческих банках не являются частью M1. Аналогичным образом, остатки в ФРС на общем счете казначейства (TGA — Treasury General Account) не являются частью M0. Таким образом, при прочих равных условиях, всякий раз, когда правительство тратит остатки в TGA, оно увеличивает M1. Точно так же, если он дебетует свой баланс TT&L с банком и кредитует получателя своих расходов, M1 увеличивается. Если он дебетует свои балансы с ФРС, и M0 и M1 увеличиваются.
Фактически, большинство ежедневных вливаний и изъятий ликвидности в банковской системе центральными банками имеют целью нейтрализовать влияние на M0 притока и оттока средств правительства (так называемые защитные операции). Если центральные банки попытаются спрогнозировать эти потрясения казначейства до уровня ликвидности, чтобы компенсировать их, они предпримут операции на открытом рынке в указанных суммах. Учитывая обратную и прямую природу этих казначейских вливаний и изъятий, операции ФРС на открытом рынке почти всегда принимают форму соглашений об обратном выкупе или обратном выкупе, оба из которых имеют ограниченный срок действия и, таким образом, имеют обратный характер.
Однако прогнозировать объемы, фактически необходимые для стабилизации ликвидности, очень сложно. Вместо этого ФРС, как и все другие центральные банки с развитыми денежными рынками, устанавливает целевые показатели процентных ставок (процентные ставки, на основании которых они устанавливают ставки по кредитам и депозитам), по которым они автоматически будут поставлять или истощать резервы. Если увеличение денег из государственных расходов превышает спрос населения (таким образом, снижая процентные ставки), или уничтожение денег в результате налоговых платежей или государственных закупок государственного долга уменьшает деньги ниже спроса населения (таким образом, увеличивая процентные ставки), общественность будет погасить кредиты центрального банка или займы под свою политическую процентную ставку.
Или иначе говоря, если финансируемые за счет денег государственные расходы увеличивают деньги сверх спроса со стороны населения, вливание M0 будет заменено центральным банком с государственным долгом. Денежная масса, которая вытекает из всего этого, зависит от процентной ставки, установленной центральным банком с учетом состояния экономики. Таким образом, установление или определение краткосрочной процентной ставки на денежном рынке (ставки центрального банка) является важнейшим инструментом денежно-кредитной политики в современном мире.
После большой рецессии в 2008 году Федеральный резерв выплачивал проценты по банковским депозитам в центральном банке, включая избыточные резервы (банковские депозиты с ним превышали их обязательные резервы в соответствии с правилом D). Эти резервы замещают и играют ту же роль, что и банковские запасы государственных ценных бумаг, проданных им центральным банком. В некоторых странах, где центральный банк не имеет государственных ценных бумаг, которые могли бы быть проданы на рынке для стабилизации ликвидности, они выпускают свои собственные облигации.
Если центральный банк установит свою политическую ставку ниже уровня рыночного равновесия, он будет поставлять базовые деньги в количествах, превышающих рыночный спрос на деньги, и стимулировать совокупный спрос. Если он продолжит удерживать краткосрочные процентные ставки ниже равновесной ставки, это в конечном итоге будет стимулировать инфляцию, что будет оказывать повышательное давление на номинальные процентные ставки, требующие все большего вливания базовых денег до тех пор, пока стоимость валюты не рухнет (гиперинфляция).
Если вместо этого цена денег центрального банка фиксирована на какое-то количество (или, что еще лучше, корзину товаров) и выпущена в соответствии с правилами валютного совета (центральный банк выпускает или выкупает любую сумму, требуемую рынком по фиксированной цене), Арбитраж будет корректировать предложение таким образом, чтобы рыночная цена и официальная цена оставались примерно одинаковыми. В отличие от целевого показателя процентных ставок, целевой показатель количественной цены является стабильным.
Имеет ли история значение?
В приведенном выше обсуждении денежного процесса нет ничего нового, но ММТ хочет, чтобы мы поверили, что теория открывает неиспользованную возможность для правительства тратить более свободно и без налогообложения, заимствуя средства на рынке или непосредственно у центрального банка. По мнению Тимойна и Рэя:
Один из главных вкладов «Современной Монетарной Теории» состоит в том, чтобы объяснить, почему у монетарных суверенных правительств очень гибкое политическое пространство, не обремененное жесткими финансовыми ограничениями. Мало того, что они могут выпускать свою собственную валюту для выполнения обязательств, выраженных в их собственных единицах учета, но также и любое добровольное ограничение их бюджетных операций может быть обойдено путем изменения правил.
Как отмечают Tymoigne and Wray, не имеет значения, осуществляется ли долговое финансирование путем продажи долга населению, которое забирает деньги, созданные государственными расходами, или продает долг (облигации) напрямую центральному банку, который затем продает его населению для того, чтобы убрать деньги, созданные государственными расходами. Созданные деньги будут так или иначе поглощены как побочный продукт поддержания процентной ставки центрального банка. В любом случае, государственные резервы государственного долга увеличиваются, а денежные запасы остаются неизменными. По мнению ММТ, более широкие возможности для государственных расходов обусловлены более широкими возможностями для выпуска государственного долга. Критическим для сообщения MMT является то, что такой долг не вытесняет частные инвестиции.
Сторонники MMT знают, что в какой-то момент свободные ресурсы будут израсходованы и что этот процесс станет инфляционным, но это предостережение обычно признается только тогда, когда на это давят. В этом отношении MMT является возвратом к старому кейнсианству, которое косвенно предполагало мир постоянной безработицы.
Когда государство увеличивает свое управление ресурсами экономики, эти ресурсы больше не доступны в другом месте. При оценке желательности таких расходов важны два вопроса: (1) Увеличиваются ли дефицитные расходы или уменьшаются общие результаты (размер пирога)? Или (2) просто перераспределяются ресурсы из частного в государственный сектор? Когда экономика работает при полной занятости, перераспределение, вытесняя частные инвестиции или потребление, чтобы финансировать больше государственных расходов, имеет только влияние второго порядка (если есть) на размер пирога (часто отрицательный).
Независимо от того, учитываем ли мы будущие налоговые обязательства, создаваемые этим долгом, при оценке общественностью его чистых активов - и, следовательно, испытываем «эквивалентность Рикардо» - или нет, мы должны спросить, где общественность нашла ресурсы, с помощью которых был куплен долг. Заменили ли они казначейские облигации на корпоративные облигации - то есть вытеснило ли государственное долговое (или денежное) финансирование государственных расходов частные инвестиции, таким образом оставив богатство частного сектора неизменным (или уменьшив его, если принять во внимание эквивалентность Рикардо), или же ресурсы исходить от сокращения частного потребления (т. е. увеличения частных сбережений)?
Любое влияние на частное потребление будет зависеть от того, на что правительство потратило свои деньги. Является ли переход ресурсов из частного сектора в государственный сектор выгодным, зависит от того, больше ли ценность итоговой продукции правительства, чем уменьшенная продукция частного сектора, которая его финансировала. Долговое финансирование возросших государственных расходов увеличит объем государственного долга, но не обязательно общего финансового благосостояния и, конечно, не реального богатства.
Так или иначе, государственные расходы означают, что правительство управляет ресурсами, которыми ранее командовал частный сектор. Если правительство использует ресурсы, тратя вновь созданные деньги сверх увеличения спроса населения на деньги, цены будут расти, пока реальный запас денег не вернется к тому, что общественность хочет держать. Этот результат является экономическим эквивалентом дефолта правительства по своим долгам, вопреки утверждению MMT, что дефолт невозможен. Более того, этот налог на инфляцию, как правило, считается худшим из всех налогов, поскольку он непропорционально падает на бедных.
На самом деле, Tymoigne and Wray редко упоминают или признают различие между реальной и номинальной стоимостью, которые являются или должны быть такими важными для обсуждения денежно-кредитной политики. Исключением из этого сценария является то, что ресурсы, взятые правительством, были бездействующими (то есть безработными), что, очевидно, является взглядом сторонников ММТ.
Еще раз, сторонники MMT утверждают, что увеличили фискальное пространство, чем предложено традиционным анализом. Они утверждают, что правительство может более свободно тратить средства на борьбу с глобальным потеплением или финансировать гарантированные рабочие места или другие подобные проекты, печатая деньги. Однако рыночный механизм, который они предлагают для предотвращения инфляции (такие как рыночный ответ на целевой показатель процентной ставки, который заменяет нежелательные деньги государственным долгом), подразумевает, что такие расходы должны оплачиваться за счет налоговых поступлений или заимствования у населения.
Фактически оба варианта финансирования (налогообложение, заимствование и печать денег) переносят реальные ресурсы из частного сектора в государственный и делают общество лучше, только если стоимость конечного продукта больше, чем стоимость сокращенного частного сектор производства. Здесь нет ничего нового.
По словам трех видных приверженцев MMT:
Политики должны не должны спрашиватб: «Каким мы будем платить за это?»... Мы должны отказаться от нашей одержимости попытками "заплатить" за все с помощью новых доходов или сокращения расходов...
Как только мы поймем, что деньги - это правовой и социальный инструмент, уже не связанный с ложной нехваткой золотого стандарта, мы можем сосредоточиться на том, что важнее всего: наилучшем использовании природных и людских ресурсов для удовлетворения текущих социальных потребностей и для устойчивого увеличения наших производственный потенциал для повышения уровня жизни будущих поколений.
Действительно. Но если правительство увеличивает использование «природных и человеческих ресурсов», оно уменьшает их доступность для частного сектора. Способ, которым затрагивается этот перевод (печать денег, налогообложение или заимствование), - это то, как это будет оплачивается. Если MMT серьезно относится к ограничению инфляции на денежное финансирование, то в этом нет ничего нового.
Tymoigne и Wray заявляют, что правительство, которое может брать кредиты в своей собственной валюте
имеет неограниченную способность оплачивать вещи, которые оно желает приобрести, и выполнять обещанные будущие платежи, а также имеет неограниченную возможность предоставлять средства другим секторам. Таким образом, несостоятельность и банкротство этого государства невозможно. Оно всегда будет способоно платить... Все эти институциональные и теоретические элементы суммируются, говоря, что монетарно суверенные государства всегда платежеспособны и могут позволить себе покупать что-либо для продажи в своей внутренней единице учета, даже если они могут столкнуться с инфляционными и политическими ограничениями.
Тем не менее, завышение реальной стоимости обязательств (государственного долга) экономически является дефолтом.
Если сторонники MMT устранят инфляционное финансирование, то заявление том, что теория увеличивает фискальное пространство, напросто сводится к большей кредитоспособности. По иронии судьбы, большинство экономистов считают, что правительство США уже имеет серьезную проблему государственного долга еще до того, как накапливает больше долгов, как того требует MMT.
Текущий валовой долг федерального правительства составляет 22 триллиона долларов США, что составляет 105 процентов ВВП США или 181 884 доллара США на налогоплательщика. К сожалению, дефицит федерального бюджета в этом году составляет 984 миллиарда долларов США на пике экономического делового цикла, когда для циклически сбалансированного бюджета потребуется профицит бюджета. Бюджетное управление Конгресса (CBO — The Congressional Budget Office) продолжало увеличивать валовой долг США по действующему законодательству и прогнозирует, что отношение долга к ВВП к 2023 году увеличится до 108 процентов.
Причиной радикального взгляда MMT, является вера в то, что естественная процентная ставка равна нулю. Это объясняет утверждение о том, что долг казначейства может быть полностью ликвидирован, если центральный банк просто выплатит проценты по резервам, или если ФРС примет нулевую ставку в качестве целевого показателя по ставке овернайт. В любом случае... не будет потребность в продаже суверенного долга.
Даже при нулевой реальной процентной ставке за последнее десятилетие номинальная процентная ставка в 2 процента требует почти пол триллиона долларов в виде процентных выплат из бюджета федерального правительства в размере 4,3 триллиона долларов. Глобальный избыток сбережений последних лет, который снизил реальные равновесные процентные ставки, может не длиться вечно, поскольку население продолжает стареть. Большой дефицит текущего счета, который сейчас финансирует почти половину дефицита федерального бюджета, требует привлекательной доходности государственного долга с поправкой на риск, без которой вытеснение инвестиций было бы больше. Такой долг не может расти без ограничений без затрат на обслуживание долга, поглощающих весь бюджет правительства, и даже налог на инфляцию имеет свой предел гиперинфляции (отказ от бесполезной валюты).
Долг США должен был бы вырасти намного больше, прежде чем мир потеряет уверенность в способности обслуживать его (то есть печатать деньги, которые не были инфляционными), но есть предел. По мере того, как начали расти сомнения, премия за риск будет требоваться в процентной ставке по долгу США. Его доля в федеральном бюджете может быстро возрасти по мере возникновения дополнительных заимствований (для увеличения долга и пролонгации существующего долга). Поскольку доверие кредиторов к долгу США испаряется, падение долга может быть быстрым, как мы видели несколько лет назад в Ирландии, Испании и Греции.
Фискальная политика вместо монетарной
Государственные расходы увеличивают денежную массу, а уплата налогов уменьшает ее. Большая часть денежно-кредитной деятельности центрального банка предпринимается для нейтрализации шоков ликвидности из-за несоответствия сроков государственных расходов и получения доходов - так называемых оборонительных операций. MMT хочет использовать налогообложение для управления денежной массой, а не для целей государственного финансирования. ММТ хочет перенести управление денежно-кредитной политики с центрального банка на казначейство. При этом теория игнорирует мудрость в отношении сложности и нежелательности подобного подхода.
Некоторые критики обвиняют MMT в объяснительном упрощении консолидации центрального банка и казначейства на том основании, что оно не отражает действующее законодательство, дающее центральным банкам операционную независимость (это, конечно, не соответствует еврозоне с ЕЦБ и 19 отдельными правительствами в система). Но эта критика не соответствует действительности. Если бы было желательно устранить существующие барьеры для денежного финансирования правительства центральным банком, это можно было бы сделать.
Релевантный вопрос заключается в том, дает ли такой способ мышления и характеристики денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики более проницательный и полезный подход к формулированию налогово-бюджетной политики. Оправдывает ли это смещение ответственности за денежно-кредитную политику от центрального банка к казначейству? Должны ли налоги взиматься так, чтобы регулировать денежную массу, а не финансировать правительство (хотя оно также сделало бы это)?
Были рассмотренны только статьи, цитируемые здесь, и в них не рассматриваются традиционные аргументы, которые благоприятствовали использованию денежно-кредитной политики центрального банка, а не фискальной политики (помимо автоматических стабилизаторов) в целях стабилизации. Заметит ли ММТ установление целевого показателя процентной ставки чем-то другим, например целевым показателем денежной массы, в качестве основы для своего налогообложения, основанного на денежно-кредитной политике?
Можно предположить, что MMT продолжит поддерживать базовые принципы хорошего налогообложения при внесении корректировок денежно-кредитной политики в налоговые поступления. Если налоговые поступления являются инструментом управления денежной массой и инфляцией (а не финансированием правительства), какими принципами или моделями будет руководствоваться налоговая политика? Как правительство будет манипулировать вялыми корректировками налоговых поступлений, чтобы сгладить денежные потрясения государственных расходов и несоответствия доходов?
Ни одна из проблем использования фискальной политики в качестве контрциклического инструмента, сложившегося в традиционном анализе, не была нейтрализована концепцией MMT и требованием дополнительного фискального пространства. На самом деле, как мы увидим ниже, несмотря на то, что сторонники ММТ, несмотря на свою пропаганду фискальной, а не денежно-кредитной политики, поддерживают небольшую реальную заинтересованность и не имеют четкого подхода к этому, поскольку они предпочитают централизованно управлять заработной платой и ценами в сочетании с гарантированным программа занятости.
Существующие механизмы по всему миру (центральные банки, которые независимо выполняют мандаты по стабильности цен, и правительства, которые определяют характер и уровень государственных расходов и их финансирование), призваны защитить монетарную стабильность от инфляционной предвзятости политиков с более короткими горизонтами политики - временное несоответствие проблема .
Универсальные распределения обязанностей по денежно-кредитной политике и фискальной политике перед центральным банком и министерством финансов предназначены для согласования процесса принятия решений с органом, ответственным за результаты его решений (стабильность цен для денежно-кредитной политики и уровни повышения благосостояния и распределение государственных расходов и их финансирование для фискальной политики). Это печальный исторический опыт чрезмерной зависимости от монетарного финансирования и дорогостоящего подрыва стоимости валют, которые привели к всемирному движению к независимости центрального банка. MMT игнорирует эту историю и ее уроки.
Установление независимости центрального банка в последние десятилетия по праву считается крупным достижением. Сторонники MMT вызывают большой энтузиазм по поводу увеличения государственных расходов, особенно на их программы по типу гарантированный занятости и «Зеленого Нового Курса». Взгляд ММТ на деньги и монетарную политику ничего не добавляет к аргументам за или против этой политики. Энтузиазм по поводу печатания денег и увеличения заимствований уже представляет опасность для денежно-кредитной стабильности, столь важной для экономического роста. Бывший министр финансов Ларри Саммерс недавно осудил MMT за игнорирование этого риска инфляции.
Заключение
Сторонники MMT отвергают макро-настройку традиционного кейнсианского анализа. Они считают, что
правительство должно принимать непосредственное участие на протяжении всего цикла, внедряя структурные макроэкономические программы, которые непосредственно управляют рабочей силой, механизмами ценообразования и инвестиционными проектами, и постоянно следят за финансовым развитием... Но MMT выходит за рамки политики полной занятости, поскольку ММТ также способствует контролю капитала для открытой экономики, кредитного контроля и социализации инвестиций. Ставки заработной платы и управление процентными ставками также важны.
Неудивительно, что конгрессмену Александрии Окасио-Кортез (Демократическая Партия, Нью-Йорк) нравится MMT.
При всей своей увлеченности тем, как производятся деньги (посредством государственных расходов и банковского кредитования), программы, одобренные ММТ, такие как гарантированная правительством занятость, должны оцениваться с точки зрения их достоинств традиционным способом. Кроме того, я вижу много потенциальных проблем с государственной гарантией занятости и предпочел бы гарантированный минимальный доход, который обеспечил бы всеобъемлющую страховку и оставил бы работу и другие варианты выбора отдельным лицам, а не правительству.
MMT пытается, безуспешно переупаковать и воскресить эмпирически и теоретически дискредитированную кейнсианскую политику 1960-х и 70-х годов. Опрос ведущих экономистов, проведенный в 2019 году, показал единодушное отклонение утверждений ММТ о том, что (1) «Страны, которые занимают средства в собственной валюте, не должны беспокоиться о дефиците государственного бюджета, потому что они всегда могут создавать деньги для финансирования своего долга», и (2) «Страны, которые займы в их собственной валюте могут финансировать столько реальных государственных расходов, сколько они хотят, создавая деньги».
MMT - это попытка оправдать увеличение государственных расходов на программы, одобренные Александрии Окасио-Кортез и ее друзьями, заявлениями о фискальном пространстве, которое можно освободить, печатая деньги. Их аргументы не работают. Как волнение, так и мотивация для ММТ, похоже, отражают стремление продвигать политическую повестку дня без тщательного анализа ее плюсов и минусов - ее издержек и выгод.
Перевод: Alan Kertz
Оригинал: Modern Monetary Theory: A Critique
