Никто не хотел связываться со скандальным новым соседом, себе дороже. Узкий лоб, глаза в кучу и это в придачу к росту под два метра и кулачищам на вид очень тяжелым. А он, почувствовав безнаказанность, все больше распускался.
Кому-то привезли мебель, пока поднимали на этаж, крытый грузовичок стоял вплотную к раскрытому подъезду. Неудобно, да. Дверца сзади распахнута, чуть преграждает путь. Но все с пониманием - ведь работают люди? Вопрос нескольких минут, да и обойти можно. Но только не ему. С матами пинком захлопнул двери и у грузовичка, и у подъезда прямо перед носом у двух молодых ребят-грузчиков (или экспедиторов?) и пошел по своим делам.
По первому снегу мальчишки скатали большого снеговика. Украсили как смогли. У всех снеговик вызывал улыбку. Но новый сосед решил, что снеговик будет мешать утром выезжать ему с парковки под окнами дома. Не поленился, вышел и пнул со всей дури. Еще и пригрозил, чтобы у машины не терлись.
Пнуть для него было, как сопливому носовым платком воспользоваться. Например, споткнулся о сбитый половичок, что заботливая уборщица в подъезде постелила. Она хотела, чтобы меньше грязи по лестницам тащилось, а он его выпнул на улицу. Помешал.
Помешали ему и пара чеплашек с кормом и водичкой, что выставляла по утрам на улицу бабушка с первого этажа. Она подвальных кошек кормила, в эти чашки и другие соседи выносили еду. Их несколько котеек приблудышей живут в подвале. Жалко же, да и мышей не стало в пятиэтажке с их появлением.
Сбоку стояли посудинки и никому не мешали. А он пинком эти чашки раскидал, да не раз и не два. Порой вместе с чашками коты летели. Считал он что пахучие метки на колесах его кроссовера они оставляют. Справедливо считал, но нефиг под окна машину ставить.
-Развели антисанитарию! – пнет, проорется, и в машину. Прогазует вонючим дизельным топливом от души в окна соседям, пар и гнев свой выпустит, да на работу укатит.
Вот никто не связывался с ним. А баба Шура, что кошек кормила, вышла «на тропу войны». Партизанскими методами его в чувство привела. Больно обидно ей за котов бездомных стало, да за нарушенный мир во дворе. Сначала выжила его машину из под окон на платную парковку, куда все и ставили свои авто на ночь.
Как? Это была песТня. Началось с того, что в одно утро машина у нашего соседа не завелась. Чих-пых и глохнет. Он и капот открывает, и круги вокруг нее нарезает, от злости попинывая колеса. А она «чих-пых». Поехала конечно, но потом. Когда он из глушителя замерзшую картофелину вытащил, то поехала.
А еще были птички, что почему-то облюбовали его машину. Птички твари божьи, да не очень разумные. Где зернышки пшенки клюют, там и кишечник освобождают. А их попробуй - пни! Фрррр и улетели, а на крыше обледеневшие остатки пиршества.
И разрезает тишину утреннего двора рык оскорбленного автомобилиста. Последней каплей стала колючка «ёжик». Из нескольких гвоздей скручена и под колесо подсунута. Правда сосед наш уже настороже был и прежде чем сесть за руль инспектировал все.
Перестала по утрам колыхаться занавеска кухонного окна у бабы Шуры, когда машина перекочевала на автостоянку. Когда сосед понял намек. Виновных он конечно не нашел, хоть и видели некоторые знакомую сухонькую фигурку после полуночи во дворе, никто бабульку не сдал.
Оставался вопрос с котиками. Чашки по прежнему летали по двору. Но однажды рядом с чашками обнаружил наш герой большую клетчатую сумку. Челночный баул такой, уже без замка. Гостеприимно баул распахнул свои недра для котов, что лежали в ожидании завтрака на груде тряпья накиданного доверху.
Три хвостатых-полосатых, увидев недруга, быстро сиганули в подвал . Они ученые уже были, а он еще нет. Вот и пнул сумку, наполовину (как оказалось) заполненную кирпичом. Волчком закрутился, а тут и баба Шура подоспела. Жалеет.
- Говорила я тебе, мил человек, нельзя кошек обижать. У нас в деревне считали, кто кошку обидит, у того вши заведутся. Ты легко отделался еще. Но ничего, ничего, поболит и пройдет. Но ты бы нрав свой угомонил немного, чтобы до паразитов этих дело не дошло. И вы знаете? Угомонил, ничего, нормальный мужик оказался.
Не каждый знает, что бабушка-одуванчик свое послевоенное голодное детство в детдоме провела, да и до сиротства школу выживания под оккупантами прошла. Ей той закалки хватило, чтобы в всю жизнь в спец.школе для трудных подростков работать. А тут какой то сосед. Куда ему до нее.
