«Воронежская областная детская клиническая больница №1» – пожалуй, одно из важнейших медицинских учреждений в регионе. Чем она сегодня живет, какие новшества предлагает и что в ней требуется оптимизировать, а также о многом другом мы поговорили с человеком, который возглавляет ее уже семь лет, главным врачом Михаилом Жидковым. На фоне недавних конфликтов, всплывающих в СМИ, разговор как-то сам собой начался именно с обстановки в медицинской отрасли, перспективности профессии врача и взаимоотношениях с пациентами.
М. Жидков: Ситуация усугубляется во многом благодаря тому, что претерпевает изменения в медиапространстве. Что позволяет нам сегодня летать самолетами и не бояться? Не информация о том, что они постоянно падают. Сейчас в интернете часто преобладает отрицательная информация о медиках, связанная с покупкой дипломов, врачебными ошибками. Это формирует у населения предварительный страх: боязнь того, что не произошло. Под один знаменатель нельзя подгонять целую отрасль, у нас очень много хороших специалистов.
«Полиграф.Медиа»: Как вы считаете, это не оттолкнет молодежь от профессии врача?
М. Жидков: Нет, эта профессия востребована. Ее выбирают – с пониманием, с ответственностью. Вызывает огорчение только то, что иногда семейную династию сегодня рассматривают как признак коррупции. Это не совсем верно: с одной стороны, надо следить, чтобы в любой сфере не было экономических преступлений, но и не стоит забывать о том, что многие вещи мы передаем из поколения в поколение.
«Полиграф.Медиа»: Как вы пришли в медицину?
М. Жидков: Я заканчивал Воронежский медицинский институт по специальности «детский хирург», получил распределение на работу в Верхнехавскую районную больницу. В те времена не было еще сертификации и лицензирования, не хватало врачей, поэтому я работал общим хирургом до 2001 года. В 1993 году прошел специализацию на врача-анастезиолога. В течение семи лет замещал две должности, потом, правда, все же выбрал хирургию. Мне и сейчас это очень помогает, я начинал обычным врачом: знаю, что такое дежурить по ночам и проводить срочные операции. В 1999 году, когда настали совсем трудные времена (тогда медики по полгода не получали заработную плату), я поехал работать на Чукотку. Если бы тогда мне кто-то сказал, что в будущем я буду главным врачом областной детской больницы – я бы не поверил. В 2000 году я вернулся в Верхнюю Хаву и в августе возглавил больницу. И так до 2011 года. Получается, 10 лет там главным врачом, с 2011 года здесь.
«Полиграф.Медиа»: Михаил Леонидович, за это время вы были свидетелем изменений: сначала был Приоритетный национальный проект, затем Модернизация здравоохранения, а сейчас – Национальный проект до 2024 года. Как менялся уровень господдержки медучреждений за эти годы?
М. Жидков: Финансирование было масштабное, хотя и нерегулярное. С одной стороны, это правильно: сначала государство выделяет средства на определенные цели, а потом оценивает экономические результаты. Но были и пробелы. Сейчас такое время, когда на медицину снова выделяют деньги как из федерального бюджета, так и регионального. Сегодня практически все медицинские учреждения находятся на «одноканальном» финансировании из средств обязательного медицинского страхования. Дополнительно мы можем надеяться только на средства бюджета и доходы от оказания платных услуг или «иной, приносящей доход, деятельности» (например, благотворительности). Вопрос в том, что на средства ОМС мы не можем купить, к примеру, оборудование или сделать ремонт на сумму более чем 100 тыс. рублей. Поэтому все наши медицинские проекты — это бюджетная составляющая.
«Полиграф.Медиа»: Развитие госфинансирования чему-то научило за эти годы?
М. Жидков: Можно сказать, что научили чувству траты денег. Когда начались первые шаги, в начале 2000-х стартовал нацпроект «Здоровье», случилось примерно то же самое, когда голодные человек заходит в супермаркет. Он скупает все подряд, не думая, сможет ли съесть. Когда выделили из бюджетов средства и сказали: покупайте оборудование, которое вам нужно, то для больниц приобреталось все: «пусть стоит, потом пригодится». Но когда стало поступать оборудование, Министерство здравоохранения РФ организовало мониторинг: а работает ли оно? И оказалось, что в некоторых медучреждениях оно пылилось в коробках. Если аппарат покупается, то на нем должен работать специалист. Оборудование изымалось, передавалось в другие медучреждения. И такая политика по сегодняшний день, причем не только в плане медтехники. Мы отучились закупать то, что не нужно, мы действительно взвешиваем, необходимо ли нам это оборудование, есть ли помещение для его размещения и кадры для работы на нем.
«Полиграф.Медиа»: Что было сделано?
М. Жидков: По программе модернизации в 2011-2012 годах была проведена полная реконструкция отделения реанимации корпуса на улице Ломоносова и отделано третье отделение патологии новорожденных. Оно высокоинтенсивное, постреанимационное. В корпусе имени Бурденко произвели замену окон и дверей, установили перед входом пандус.
«Полиграф.Медиа»: Какие сейчас изменения в разряде детских медицинских учреждений?
М. Жидков: Первое направление национального проекта «Здравоохранение»— улучшение материально-технической базы амбулаторно-поликлинических учреждений. У нас есть консультативно-диагностический центр в составе больницы, и мы также получаем высокотехнологичное медоборудование. В этом году за счет федерального бюджета мы приобрели лор-комбайны (теперь осмотр лор-врача проходит более быстро и качественно), фиброгастроскоп, стационарные и портативные аппараты УЗИ, дефибриллятор, спирометр. Кроме того, до конца года наша больница получит стресс-систему для исследования сердечно-сосудистой систему во время физической нагрузки. Сейчас ее нет в больнице, но этот вопрос очень актуален на сегодняшний день: часто в прессе читаете о том, что детям становится плохо на уроках физкультуры. Аритмия сегодня — это катастрофа. К нам обращаются и спортсмены, и дети, страдающие разными формами аритмии. На стресс-системе мы будем смотреть работу сердца именно во время физической нагрузки. У детей постарше на велоэргометре, а у малышей – на беговой дорожке. На этом не остановимся. В следующем году запланировали закупку нового компьютерного томографа.
«Полиграф.Медиа»: Планируется ли капремонт?
М. Жидков: Да, в 2020-2021 годах планируем отремонтировать за счет региональных средств все три корпуса Воронежской детской клинической больницы, в том числе корпус ВГМУ имени Бурденко и корпус № 3 на улице Рылеева. Последний капремонт здесь был в 2011-2012 годах.
Кстати, в этом году в корпусе имени Бурденко идет полная реконструкция кровли. На эти цели выделено 15 млн рублей. В следующем – все остальное: стены, пол, потолки и т.д. Плюс в этом году начнется первый этап капремонта поликлиники больницы: полностью переделаем главный вход. Внутри, согласно требованиям Министерства здравоохранения, будут организованы открытые регистратуры, колясочные зоны, зоны комфортного размещения, игровые зоны, раздвижные двери, информационные электронные стенды и табло. Планируем оптимизировать расположение помещений, где в одном месте будут и кабинеты приема, и комната для кормления грудных детей.
«Полиграф.Медиа»: Планируете расширение?
М. Жидков: Да, сейчас у нас в планах строительство нового шестиэтажного онкогематологического корпуса на улице Ломоносова. Оно начнется в 2020 году. Завершить работы планируют в 2022 году. Стоимость — около 2,2 млрд рублей. Там будут расположены два отделения – детской онкологии и гематологии и отоларингологическое – на 50 койко-мест каждое.
- В новом здании будет операционный блок, отделение интенсивной терапии, а также пищеблок и центральная стерилизационная. Условия и площадь нашего сегодняшнего онкологического отделения не дотягивают до нормативов. Тем более, что в будущем мы бы хотели на базе нашей больницы проводить новые методики лечения, к примеру, аутотрансплантацию костного мозга. Сейчас пациентам приходится ездить в Москву, поскольку должны быть определенные условия для лечения.
- ЛОР-отделение будет с тремя операционными, а не с одной, как сейчас. В настоящее время оно очень загружено – бывает до 12 операций в день. А на освободившуюся площадь главного корпуса больницы мы можем госпитализировать детей с неизвестным эпидокружением, тяжелыми отравлениями и сопутствующей инфекцией.
«Полиграф.Медиа»: Михаил Леонидович, расскажите о медицинских достижениях.
М. Жидков: За эти годы у нас хорошо развилась эндоскопическая и неонатальная хирургия. Они находятся на самом современном уровне. Схемы лечения онкологических и гематологических заболеваний у нас подобны тем, что и в столичном Национальном медицинском исследовательском центре детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева. Хорошие результаты по выхаживанию недоношенных новорожденных.
«Полиграф.Медиа»: Удалось ли ликвидировать очередность на приеме больных к врачам и очередность стационарной помощи?
М. Жидков: Да. Ожидание специалистов в поликлинике встречается редко. Сейчас мы активно внедряем систему электронной регистрации. По стационару очереди практически нет. В законе об обязательном медицинском страховании четко оговорен период ожидания плановой стационарной помощи — 30 дней. Очередь может возникать во время школьных каникул, поскольку родители стараются на плановое лечение положить детей именно в это время, но если требуется срочная госпитализация, то тут никаких отсрочек нет. Большое количество пациентов бывает в период эпидемиологического подъема гриппа.
«Полиграф.Медиа»: Совсем недавно законодателем была введена ответственность за бездействие родителей, в том числе и за отказ от оказания медицинской помощи ребенку. Как вы относитесь к этому?
М. Жидков: Не дали согласие на экстренную помощь? У нас таких случаев, к счастью, не было. Мы работаем с родителями, объясняем, добиваемся, чтобы поняли. Если же, к примеру, отсутствие экстренного вмешательства приведет к смерти ребенка, а родители отказываются, то законодательство позволяет нам осуществить медицинскую помощь через суд. В этом случае мы работаем с органами прокуратуры и полиции, составляем акт комиссией из трех врачей, что это крайне необходимо. Суд рассматривает его в 24 часа. При не угрожающих жизни состояниях мы всегда стараемся получить согласие родителей на определенные методы лечения, в том числе и инвазивные.
«Полиграф.Медиа»: А чаще всего с чем сложности возникают в работе с родителями?
М. Жидков: Количество людей, которым врач должен объяснить методику лечения маленького пациента, колеблется от одного до шести. Это мама и папа, дедушки и бабушки. При этом доступ к интернету есть практически у всех, а оттуда взрослые чаще всего получают псевдознания, поскольку 99% информации о заболеваниях и методах лечения имеют общеобразовательный уровень. И помимо того, что врачу требуется убедить близких пациента, что, конечно, гораздо легче, иногда приходится переубеждать. Ну и, если у взрослых имеется негативное отношение к медикам, оно складывается тоже во многом благодаря информации в интернете. Все остальные моменты решаемы.
«Полиграф.Медиа»: Когда возникает в вашей больнице конфликт между пациентом и врачом, на чьей вы стороне как главврач? Как Вам удается решать эти непростые вопросы?
М. Жидков: В каждой из этих ситуаций важно услышать обе стороны. Бывают случаи, когда не прав не пациент, а медицинский работник. Но при этом важно понимать, что ни один здравомыслящий врач или медсестра никогда не нацелен на причинение вреда. В каждом случае важно не доказать свою правоту, а не оставить ребенка без медицинской помощи.
