Полиамория — это практика отношений, в которых партнеры разрешают друг другу заводить связи на стороне. И хотя такой образ жизни стал достаточно популярным, он до сих пор осуждается обществом и вызывает непонимание. Три девушки бросили вызов сложившимся стереотипам и рассказали, почему они пришли к полиамории и зачем им нужна свободная любовь.
Дарья
Это не было моим решением, я не проснулась как-то утром и не подумала: «С этого дня – только полиаморные отношения!».
Нет, мысли об этом в том или ином виде появлялись у меня на протяжении всей жизни. О том, чтобы попробовать, я задумалась чуть меньше года назад, но о том, что я могу испытывать чувства к нескольким людям одновременно — лет за пять или шесть до этого, когда мне было около восемнадцати. Мне кажется, «стать» полиамором нельзя — это вроде сексуальной ориентации, ты с этим рождаешься.
Однажды я, будучи в отношениях, заинтересовалась ещё одним человеком. Меня мучило чувство вины, я считала, что так нельзя — нас учат, что «любишь двоих – не любишь никого». Со мной случалось такое и раньше: в таких случаях я просто разрывала старые отношения и налаживала новые. Но этот раз отличался от остальных — в то время я уже около года работала с психотерапевтом, и у меня уже был некий уровень самопознания. Тогда я поняла кое-что о себе: что социально приемлемый формат отношений — «один-на-всю-жизнь», «свадьба, дети» — мне не подходит. Просто я – не такая, это не моя жизнь. Я больше не могла запихивать себя в какие-то рамки, не могла себя обманывать.
О самом термине «полиамория» (этичная немоногамия) я узнала из интернета, в том числе от секс-позитивных инстаблоггерок (например, Арина Винтовкина, Маша Чеснокова) и активисток-феминисток.
Не могу сказать, что я ожидала от полиамории чего-то конкретного, но могу сказать, что моя жизнь изменилась к лучшему. Впрочем, вот что: вступая в такие отношения, я думала, что с ревностью покончено. Но оказалось, что ревность остается — от неё никуда нельзя спрятаться, это скорее общечеловеческий вопрос. Полиаморные отношения вообще мало отличаются от моногамных — разве что любимый человек не один, и требуется в два раза больше разговоров. Потому что что это всё – история прежде всего про открытость, искренность, принятие себя, проговаривание всего на свете, каждой мелочи, про работу над собой. И про любовь, конечно. В первую очередь про любовь – это самое главное, без нее ничего не выйдет. И, конечно, это огромная ответственность. Нужно уметь адекватно оценивать свои внутренние ресурсы: важно учитывать комфорт всех партнеров и в первую очередь свой собственный.
Что касается ответственности и распределение ресурсов, прежде всего времени, тут мне очень повезло: у меня талант организатора, поэтому я обычно назначаю встречи с учетом графика партеров и своего собственного. Обычно получается провести в среднем два вечера в неделю с каждым из партнеров. Выходные – по очереди или по настроению: иногда провожу время наедине с собой или с друзьями.
Сейчас у меня два партнера. С одним я уже почти год, мы познакомились через знакомых и вдвоем прощупывали тему полиамории, хотя из нас двоих я склонна к ней гораздо больше: у него я сейчас единственная постоянная партнерша. Иногда были какие-то короткие, но недолговечные контакты. С другим мы познакомились в тиндере, у меня в профиле было указано, что я полиаморна, так что он сразу знал о существовании первого партнера и принял это. Мы тогда не искали серьезных отношений, но нашли очень хороший контакт и вместе уже с декабря. Он такой же импульсивный холерик, как я, вокруг него всегда много барышень.
Мои партнеры знакомы между собой и с моими друзьями. Иногда, очень редко, мы встречаемся все вместе. Друзья принимают меня такой, какая есть, иногда шутят по этому поводу: «Ой, два парня – в два раза больше проблем».
Однако родители не знают — они не поймут. Сегодня эта тема все еще стигматизируется: подобное поведение у женщины считается ненормальным, и я боюсь, что меня заклеймят. Семья будет обсуждать и осуждать, мне этого совершенно не хочется.
Полиаморов вообще часто осуждают. Называют «шлюхами», а саму полиаморию — «узаконенным блядством». Я даже сталкивалась с осуждением со стороны друзей партнёров. До сих пор переживаю из-за того, что не могу найти язык с окружением одного из моих партнеров: они относятся ко мне с настороженностью, не доверяют, потому что знают, что он у меня не один. С одной стороны, они заботятся о нём и переживают, что ему будет больно, но с другой — это всё-таки нарушение личных границ. Но мне не важно, что говорят другие люди – главное, что мы с партнерами всё обсудили и все знают, на что идут. Остальное — не моя зона ответственности.
Рыж
К полиамории я пришла довольно рано. Познакомилась со своим будущим бывшим мужем в 16 лет, сразу после школы, а через пару лет мы поженились. Я считала, что это навсегда, и собиралась прожить со своим мужем максимально счастливую и насыщенную жизнь.
Уже тогда я видела, что многие наши традиции основаны на ошибках. А ведь каждый человек проживает собственную жизнь — так почему мы должны ориентироваться на мораль наших предков, которые жили совершенно в других условиях? Ты рождаешься чистым листом; усваиваешь все знания, навыки и принципы с нуля. Почему бы не перетряхнуть это замшелое наследство, не исправить ошибки родителей, поняв, что именно мешало им стать счастливыми? Почему бы не понаблюдать за соседями, друзьями, и не сформировать собственные шаблоны «правильно-неправильно», подходящие именно тебе, вместо того, чтобы слепо принимать чужие?
Из этой идеи родилась мысль строить семейную жизнь по-своему. Отчасти из-за нее распался мой первый брак: муж не поверил, что теоретизирование, позволяющее мне спокойно смотреть на его любовницу, не связано с моими собственными изменами.
Мы с мужем прожили восемь классных лет, пока не поняли, что развиваемся в разные стороны и несколько последних лет мешаем друг другу быть полностью счастливыми. После развода я только укрепилась в своих теориях и дальнейших партнеров искала, включив в свои требования «красивый, умный, умеет заниматься ремонтами» обязательную полиаморию. Попробовала концепцию на практике, как только отыскала подходящего парня.
Первый опыт был не очень удачным: я любила его сильнее, чем он меня; это снимало проблемы ревности с его стороны, но он норовил сбежать от меня к каждой встречной девушке — это было, конечно, нездорово. Тогда эта неудача несколько поколебала мою уверенность, но я сравнивала концепции «я живу в моногамной семье, где меня обожают и потому держат на коротком поводке» и «я живу в полиаморной семье, где меня недостаточно любят, и поэтому я могу делать, что захочу» и поняла, что вторая кажется мне намного более свободной, сильной и удобной. Поэтому я решила пробовать дальше, и уже третьи отношения увенчались успехом.
Вступая на путь полиамории, надо понимать, что эта концепция — довольно новая. Если взять десять человек и попросить их описать правила моногамного брака, вы получите десять различающихся мыслей: кто-то сурово проведет границу измены по «оказались в одной комнате наедине», а кто-то даже купание нагишом с друзьями считает вполне допустимым. Если уж взгляды на идею, которая успешно работает многие сотни лет, настолько различаются, то что же говорить о полиамории? Она намного моложе; никакие правила в ней еще пока не закрепились. Да и не факт, что они тут нужны.
Нужно понимать разницу между «полигамией» (предполагающей множество половых партнеров и, как правило, считающей изменой влюбленности «на стороне») и «полиаморией» (допускающей секс, любовь и влюбленность одновременно к нескольким людям).
Лично для меня суть полиамории заключается в том, что люди остаются отдельными личностями, не сливаюсь в одну «пару». Даже если они живут вместе и считают друг друга семьей. В обычном моногамном мире фраза «я женат» означает «не трогай меня, не целуй меня, не влюбляйся; тебе ничего не светит». Ну или, как часто бывает у моногамов, «меня можно, но только осторожно, будет неудобно, если нас увидят вместе».
Я не понимаю, зачем, вступая в брак, лишать себя целого жизненного пласта. Если я познакомилась с мужчиной своей мечты рано и в двадцать выхожу за него замуж, то как я могу обещать, что никогда в жизни не попробую никого другого? Я не верю в загробную жизнь, в следующее перерождение и даже в возвращение в виде призрака; для меня сказать своему партнеру «ты не должен знакомиться с другими девушками» означает «никогда больше не смей общаться с противоположным полом». Для меня это «НИКОГДА!» неприемлемо — ни в мою сторону, ни в сторону партнера. Я не хочу запрещать моему самому любимому человеку прожить полноценную жизнь.
Именно эта идея, на мой взгляд, и лежит в основе полиамории: ты остаешься собой вне зависимости от семейного положения; сохраняешь свои привычки, своих друзей, любовников, право на собственную жизнь. Это свобода с возможностью создавать прочные и длительные связи, не основанные на лицемерии.
Я живу по формату «иерархической полиамории» — у меня есть постоянный партнер, моя семья, мой любимый. Это человек, с которым я живу; с которым, потенциально, я хочу вместе растить детей. Наверное, я слишком консервативна, чтобы полностью отказываться от концепции брака; раз природа сделала нас двуполыми, в этом есть какой-то смысл, не вижу причин, почему нужно идти против нее. Мы живем обычной семьей с довольно традиционными правилами — распределяем обязанности по дому, делим финансовые затраты на жизнь, договариваемся обо всех крупных изменениях вроде переездов или путешествий. Большую часть времени мы проводим вместе.
Отличие от обыкновенной, традиционной семьи простое: я в любой вечер могу сказать, что не приду сегодня, потому что остаюсь у любовника; или мой парень может предложить мне переночевать не дома, чтобы он мог позвать своих свои подруг и развлечься. Оказываясь в общей компании, мы вполне можем сидеть в обнимку не друг с другом, а с теми, кто нам на данный момент больше нравится, и разойтись спать в разные комнаты. То есть мы остаемся прочной парой, но ведем себя, как свободные люди, а не как те, кто находится в отношениях.
Я знаю большинство любовниц своего парня; он часто, уезжая, оставляет список мужских дел (прибить полку или починить кран): «К тебе же кто-нибудь из любовников заедет, попроси, а то я не успел»; иногда мне пишут его подруги-любовницы с жалобой, что его невозможно застать, и просят организовать свидание. Мой партнер — в первую очередь мой друг, и уже во вторую муж.
Ревность может случиться — особенно если мне не нравится его новая подруга. Но я понимаю, что это моя проблема, а не его; это мне надо придумать, что сделать, чтобы не испытывать неприятных эмоций от того, что приносит радость моему партнеру. Разумеется, это все невозможно без взаимного уважения и готовности идти навстречу: если я говорю, что чувствую себя обиженной или мне не хватает внимания, мой партнер задвинет все свои дела и всех своих подруг, чтобы компенсировать мне это неудобство. В этом и есть «иерархичность» наших отношений: несмотря на большое количество социальных связей, мы друг для друга остаемся «праймори», самыми важными и главными, и нам не надо подтверждать этот статус, заставляя отказываться от каких-то удовольствий.
Полиамория требует, конечно, большой сосредоточенности, осознанности и самосознания. Причинить боль себе или партнеру тут гораздо легче, чем в традиционных семейных отношениях, регулируемых четкими шаблонами. Просто потому, что нет никаких связывающих правил и каждое решение принимается заново, при новых условиях. Можно ли сегодня все-таки уехать в гости к любовнику, зная, что любимый болеет и, возможно, нуждается в тебе? Обидится ли твой основной партнер, если ты выберешь отпуск не с ним, не будет ли ему одиноко?
Я бы делила все ошибки по тому, кто в итоге оказывается жертвой. Во-первых, легко обмануть себя: не отследить собственную боль, ревность, страх, и начать срываться на партнере; не понять, что именно вызывает у тебя сейчас недовольство, нужно ли тебе больше внимания или наоборот, больше свободы. Во-вторых, основной партнер может ощутить себя брошенным, недополучить что-то и расстроиться. В-третьих, посторонние друзья, любовники и особенно «новые» партнеры могут не понять формат и начать рассчитывать на большее («Раз она изменяет ему, возможно, их отношения уже дали трещину, и я смогу получить ее себе насовсем»). Большинство этих проблем решается разговорами — диалогами со всеми участниками, с полноценным обсуждением всего, что болит, мучает, что непонятно.
Еще распространенная ошибка — переоценка приоритетов, когда возникает новый партнер. Влюбленность — всегда серьезное испытание; вся наша культура заточена под восхваление «настоящей любви»; фильмы, книги, песни с презрением отзываются о необходимости жить с «постылым и нелюбимым», особенно, если уже нашелся «тот самый, с которым каждое прикосновение — как будто током бьет». Надо постоянно держать в голове мысль, что острая влюбленность — продукт скоропортящийся; любой новый человек всегда будет восприниматься, как более яркое переживание. Это совершенно никак не связано с его реальными качествами. И даже если новый парень действительно очень крут, совместного опыта, который есть у вас с основным партнером, ему никак не заменить. Прочность иерархической полиаморной конструкции определяется только уровнем собственной осознанности.
Надо помнить, что свобода — понятие обоюдоострое. Договориться можно о жизни на любых условиях, которые комфортны всем. Бывает, что в какой-то период мне, например, не нужно много секса и достаточно одного партнера; а у него, наоборот, весеннее обострение — тогда полиамория может быть и односторонней, пожалуйста. Но ты не можешь ставить человеку условия, не поступаясь собственной свободой; это нечестно. Например, если у тебя есть второстепенный любовник, ты не имеешь никакого права ограничивать его личную жизнь, требовать от него «верности», защищать свою роль «главной любовницы». Он точно также волен завести собственного праймори-партнера и оставить тебя на второстепенной роли. Такие проблемы, правда, возникают редко. Главное — договариваться и слышать всех своих партнеров, искренне стараясь сделать все, чтобы каждому из них было комфортно. Эгоизм в полиаморных отношениях неприемлем, он разрушает саму идею.
Полиаморные отношения абсолютно безопасны, пока вы с основным партнером в идеальных отношениях. Если вы ощущаете друг друга самыми близкими, самыми важными. Единственная измена, которая может случиться — если у тебя произошла переоценка ценностей, и нашелся кто-то, кто претендует на роль твоего постоянного партнера, а ты не находишь в себе сил, чтобы поговорить об этом со своим уже бывшим праймори.
Быть бывшим, не сознавая этого — вот, что ранит.
Полиаморы могут быть намного более близки, чем моногамы. Процент идеальных моногамов, которые не общаются с противоположным полом, потому что действительно не хотят никого, кроме своей «второй половинки» — очень низок. В основном моногамия держится на социальных запретах и страхе потери партнера в качестве наказания за неверность; а желания-то все равно остаются. Красивая девушка на работе, приятный собеседник в баре, неожиданный комплимент от симпатичного начальника, молодая стажерка, глядящая на тебя во все глаза… Минуты влюбленности — одни из самых острых переживаний в жизни. А боль потери, когда тот, чье присутствие заставляло тебя парить, вдруг уезжает навсегда? Неважно, были ли у вас отношения или связь; важно, что тебе плохо.
Многие ли рискнут обсудить свою влюбленность и связанные с ней переживания с мужем в обычной моногамной семье? Особенно, если это была не совсем невинная и платоническая любовь, а нечто на грани, или даже за гранью измены? А если эта связь продолжается? Такой разговор ставит под угрозу существующий брак; то есть человек оказывается перед выбором: рассказать все честно партнеру, и, вероятнее всего вместо поддержки получить еще больший удар; или же держать все в себе, страдая без помощи и испытывая дополнительные трудности, ведь нужно быть убедительно-веселым и не возбуждать подозрений. Все это отдаляет партнеров друг от друга, мешает их близости.
В полиаморной семье нет ни одной запретной темы: вы можете вместе посмеяться над неудавшимся сексом на вечеринке, над не склеившейся девушкой; обсудить стратегию совращения слишком уж строгого, хоть и симпатичного парня; рассказать о своих страхах и опасениях относительно нового любовника или о восторге по поводу свежей подруги. Все, что вас волнует, радует, пугает или вызывает интерес — можно выпускать наружу, не боясь, что партнер поймет вас неправильно. Что может быть ближе?
Главный миф о полиаморах, пожалуй — то, что они непостоянны в своих связях. Я бы сказала, что реальность прямо противоположна: из-за того, что мы не меняемся, вступая в постоянные отношения, наши любовные связи гораздо более длительные и цельные. Часто бывает, что у моногамного парня есть подруга, которая ему близка, как сестра. Она прекрасно его понимает, всегда примет его сторону; у них случается клевый секс. Но, конечно, стоит ему завести девушку, как он вынужден ограничить это общение. И подруга-сестра терпеливо ждет, когда отношения себя исчерпают и можно будет снова общаться «нормально» (то есть, например, не одеваться дома, ходить вместе в душ, экономя время; смотреть фильмы в обнимку за полночь, удовлетворять друг друга в постели).
Оставим в покое психологическую подоплеку, френдзона — это не всегда трагедия. Зачастую девушкам такой формат тоже подходит, и далеко не с каждым из друзей-любовников хочется жить. Главное — если бы он был полиаморен, ему не пришлось бы менять свой стиль отношений с сестрой-подругой. И она бы не боялась, что однажды он влюбится сильнее и уйдет от нее насовсем. В полиаморном мире любовные связи, не переходя в семью, могут непрерывно длиться годами и десятилетиями; ведь они ничем не ограничены. Полиамория — это история не столько про поиск новых партнеров, сколько про сохранение всех старых. Бывшие парни и девушки, которых мы когда-то считали настолько идеальными, что готовы были делить с ними свою судьбу — ведь они остались теми же самыми после «развода», почему бы не оставить их на роли близких друзей-любовников? Зачем вообще отказываться от хороших людей, только потому, что они не подошли на сложную роль мужа или жены?
Родственников я в свою личную жизнь не посвящаю — не думаю, что они должны иметь отношение к тому, с кем и как я делю постель. Но секрета из своих отношений не делаю, и часто представляю своих знакомых как «друг-любовник». Я подобрала круг знакомых так, чтобы в нем не было людей со взглядами, противоположными моим, так что большинство моих друзей в курсе, кто является для меня просто другом, а кто «приближен к телу»; это предмет бесконечных шуток, но не более того. Никакого давления в связи со своим выбором я никогда не испытывала.
Вся литература и кино очень узко-семейно ориентирована. Одинокие — несчастны; чересчур увлекшиеся работой — несчастны; бездетные — несчастны; геи и лесбиянки — несчастны; влюбившиеся в двоих сразу — несчастны; не влюбившиеся вовсе — несчастны вдвойне. Складывается ощущение, что счастливым может быть только уникальный человек — тот, кто сразу нашел свою половину, получил желаемое, родил от него детей и никогда не хотел никого другого. Но этот сюжет практически нереален! Напоминает отфотошопленную модель в глянцевом журнале, в сравнении с которой любая живая девушка будет чувствовать себя дурнушкой. За объективом эта же модель может быть жирной, прыщавой, складчатой и старой — это неважно. Создается образ, который практически не жизнеспособен, и нагнетается ощущение, что это единственный способ быть счастливым.
Мне кажется, что стоит допускать чуть больше сюжетов, где люди счастливы разнообразно. Можно быть счастливым и без семьи, зато с кучей друзей и интересной работой; можно не заводить детей, потому что это твой собственный выбор, и получать наслаждение от своей свободной жизни. Можно завести пятерых и быть счастливым, несмотря на то, что их отец от тебя ушел.
Счастье — это вообще не про факты биографии, а про возможность их интерпретации.
Концепция моногамной семьи, вдалбливаемая детям, плоха тем, что все, кто в нее почему-то не попадают, начинают чувствовать себя изгоями. Неплохо быть моногамом, если тебе это нравится. Плохо лицемерить и запихивать себя в эту концепцию, если твой личный опыт и желания совершенно туда не умещаются.
Отдельный вопрос, конечно, — дети. У меня есть постоянный партнер, я хочу от него детей, он точно будет первым, с кем я хочу попробовать этот челленж. Но не факт, что он будет единственным — если детей у меня будет несколько, я могу забеременеть и не от основного партнера (согласовав это предварительно с ним, разумеется). «Когда б мы жили без затей, я нарожала бы детей, от всех, кого любила» — мне всегда нравилась эта идея. Сегодня детский вопрос это во многом проблема финансов, а все, что решается деньгами — это не проблема.
Наличие интернета и возможности поддерживать множество социальных связей однозначно ускоряют распространение полиамории — если раньше для общения с девушкой парню нужно было освободить какое-то определенное время и приложить какие-то усилия, поухаживать, то теперь любой градус отношений, от невинной переписки до жаркого виртуального секса, возможен откуда угодно — хоть с работы, хоть из кино или из собственной ванной, и проконтролировать это невозможно. Подростки рано пробуют секс; девственность — уже не необходимое условие удачного брака. Многие из девушек приходят к выводу, что секс сам по себе весьма неплох, и шовинистская концепция «мужчина ловит самку и убеждает, покупает или принуждает ее к любовным утехам» перестает работать: девушки точно так же находятся в поиске и так же радуются, найдя удачного любовника. Адюльтер давно перестал быть «совращением глупой маленькой леди»; это обоюдный процесс, направленный обоюдное удовольствие. Людей все сложнее убеждать, что плотские наслаждения — преступны, а быть счастливым — плохо. Поэтому полиамория неуклонно расширяет свои позиции.
Алина
В полиаморных отношениях я чуть меньше года. Однажды на каддл-пати, обнимательной вечеринке, я познакомилась с одним человеком, моим нынешним партнером. Мы друг другу сразу понравились, и он мне прямо в первый же день знакомства рассказал мне о том, что предпочитает полиаморные отношения.
Сначала я думала, что мне это не очень подходит. Я воспринимала наши отношения как временные, поверхностные. Не думала, что они когда-нибудь перерастут во что-то серьезное, но потихоньку начала втягиваться: познакомилась с другими полимерами, втянулась в тематическую тусовку… Влюбилась. С первым партнером мы уже съехались, у меня были к нему глубокие чувства — вот так у на своем опыте узнала, что можно влюбиться сразу в двоих.
Постоянных партнера у меня два, и отношения с ними совершенно разные. С первым, который и предложил мне попробовать поламорию, я живу. У нас есть и секс, и взаимная поддержка, и совместный досуг: мы ходим вместе на всякие вечеринки, делим общие интересы, смотрим сериалы — занимаемся всем, чем и «обыкновенные» пары.
Второй мой партнер — анархист. В том смысле, что предпочитает анархию отношений. Он никого не считает своим постоянным партнером и практикует абсолютную автономность и отказ от любых ярлыков. С ним мы просто тусим вместе периодически, общаемся, и все. Они с моим первым партнером знакомы, прекрасно ладят, мы периодически гуляем втроем, да они и без меня куда-нибудь сходить могут. И вообще иногда мне кажется, что они между собой общаются лучше, чем со мной — у них много общих тем: комиксы, супергерои… Полиаморная тусовка — это вообще довольно узкий круг знакомых, поэтому в основном все со всеми знакомы.
Еще у меня есть не совсем постоянные партнеры, с которыми мы просто иногда встречаемся, достаточно редко, по случаю, и между нами нет какой-то особой связи. И живу я только с постоянным — мы с ним пополам делим домашние обязанности. Бюджет у нас раздельный, если кто-то покупает что-то общее, то мы возвращаем друг другу деньги. Но мы, наверное, делали бы также, если бы просто жили вдвоем, не будучи полиаморами.
Вообще все проблемы решаются и проговариванием, главное в отношениях — все обсуждать. И, конечно, соблюдать чужие границы и договоренности. Последние есть почти у всех, хотя бывают редкие исключения, и нарушения таких правил — в каком-то роде измена. Вот в моногамных отношениях есть договоренность об эксклюзивности, о том, что у партнеров больше ни с кем, кроме друг друга, нет секса или романтики. В полиамории просто этого пункта чаще нет. Хотя тут есть еще вот какой момент: полиамория бывает открытого и закрытого типа. Первая — это как у меня с моим постоянным партнером: мы можем свободно влюбляться и заводить отношения с кем-то еще. А закрытая — это, скажем, шведская семья: например, люди живут втроем или вчетвером. То есть, с одной стороны, у члена такой семьи более одного партнера, с другой — за границы семьи никто не выходит, найти кого-то на стороне — уже измена.
Количество партнеров никак не влияет на степень эмоциональной или духовной близости. Моногамные люди могут жить друг с другом как посторонние или как соседи, а полиаморы могут быть очень и очень близки. Мы вот все время помогаем друг другу и поддерживаем, я знаю, что я могу всегда поделиться со своим партнером любой проблемой. И другой мой партнер тоже помогает — может быть, реже, чем первый.
Мне кажется, полиамория, скорее, помогает сохранить эмоциональную близость: партнеры не надоедают друг другу — а я хорошо себе представляю, как может надоесть человек, если постоянно и очень тесно общаться только с ним, заниматься сексом только с ним — от этого можно устать. Разнообразие от этого спасает. К тому же, когда ты видишь, что твой партнер с кем-то классно провел время, сходил на свидание, занялся сексом — ты радуешься за него. Это замечательно: твоему любимому человеку было хорошо, что в этом того?
Впрочем, испытывать это чувство могут далеко не все, у меня вот не всегда получается. Зато наоборот — легко: если я вижу, что у моего партнера в отношениях с кем-то что-то не сложилось или он с кем-то расстался, я искренне, от всей души ему сочувствую. Это тоже очень сближает.
Мои друзья знают, что я полиаморна. Даже те, кто сам к тусовке не принадлежит, и все поддерживают, с интересом слушают истории. Есть, правда, одна подруга — она не то чтобы не принимает, просто не считает чем-то серьезным. Хотя это, конечно, миф, такие отношения могут быть очень серьезными, у меня в окружении есть пары, которые состоят в браке и имеют детей. Родители не знают — они у меня достаточно консервативные, я знаю, что они отреагируют негативно. И да, хорошо бы рассказывать о существовании полиамории подросткам — в соответствующем возрасте, конечно. Чем больше знают дети о мире, тем лучше, и я вообще всячески за секспросвет и прочее. Было бы классно, чтобы люди понимали, что и такое тоже возможно. Сейчас, кстати, некоторые уже пытаются нести полиаморию в массы — есть всякие видео, истории, паблики…
Полиамория — больше пространство для свободы. Можешь быть в стабильных отношениях, жить с кем-то, вести с ним быт, но при этом оставаться открытой к новым знакомствам и влюбленностям. В полиамории не бывает таких ситуаций: заходишь ты, например, в кафе, видишь симпатичного парня, хочешь подойти — и тут вспоминаешь: ну нет, у меня уже есть парень, я буду ему верна! Нет. Здесь ты свободный человек и можешь флиртовать, влюбляться, тебе необязательно душить свои чувства.
Полиамория делает жизнь насыщеннее и снимает границы. Это не традиционное — в 25 лет выйти замуж, воспитывать детей, а весь секс и романтика только с мужем, и если вы с ним в чем-то не совпадаете — то вы этого и не получите. В полиамории не надо подгонять себя под другого: если тебе хочется чего-то, чего не хочется партнеру, ты всегда можешь попробовать это с кем-то другим. И это хорошо.
Автор: Жанна Нейгебауэр
