Старый, заброшенный дом на окраине посёлка купили. Новые хозяева несколько дней боролись с запущенностью, и как-то незаметно старый дом приобрёл все признаки жилого и уютного – из вымытых окон с узорчатыми весёлыми занавесками даже слышался запах яблочного пирога. Местная ребятня с любопытством смотрела на изменившийся дом. Хозяйка, невысокая седая женщина, радушно угощала пацанов пирогами. Такой же седой был хозяин. Неразговорчивый, даже угрюмый, он подолгу сидел на высоком деревянном крыльце. Рядом с ним неизменно лежала собака, белая азиатская овчарка. Хозяйка выносила из дома мисочку с едой, гладила пса по большой голове, ласково приговаривала:
- Байкал, Байкал, ешь, хороший…
Байкал, благодарно взглянув на хозяйку, принимался не спеша, очень аккуратно есть.
- Идём завтракать, Миша, - звала мужа седая женщина.
Михаил поднимался. Сильно прихрамывая, заходил в дом.
Шло время, а в посёлке так ничего и не было известно о приезжих. Кто они, откуда – никто не знал. По вечерам Михаил и Надежда – так звали седую спутницу хозяина дома – часто ходили к лесному озеру. Байкал следовал рядом, и было заметно, что ему, как и хозяевам, немало лет… Случалось, лунными ночами Байкал принимался негромко, но как-то тоскливо выть. Надежда выходила из дома, садилась на низенькую скамеечку, что-то приговаривала, успокаивала пса. Утром с грустной улыбкой говорила мужу:
- Смотри-ка… Вспоминает Байкал. Ничего не забыл…
Михаил, соглашаясь, молча кивал головой.
…Он и сам не мог спать в такие лунные ночи. Вспоминал. Целая жизнь прошла с далёкого восьмидесятого, когда они, бравые выпускники воздушно-десантного училища, совсем не удивились назначению в Туркестанский военный округ. Дальше – Афганистан… Удивление, горькое, безысходное, впервые пришло тогда, когда в первый месяц службы погиб Серёга, друг детства, надёжное плечо все годы учёбы в училище, которым привыкли делить всё – от сладостей на первом курсе до любовных тайн и размышлений о жизни. А после Серёги много друзей улетели домой в «чёрном тюльпане».
Однажды в госпитале под Кандагаром – Михаил забежал проведать земляка – невысокая серьёзная медсестра показалась ему знакомой. Остановился – так и есть! Медсестра - рязанская девчонка Надя. Надя часто приходила с подругами в училище на танцевальные вечера. Была скромной, неприглядной – веснушки, гладко зачёсанные светлые волосы. Вот только глаза – голубые, как васильки в рязанских ржаных полях, с сероватым, как у грозовой тучи, отливом, обращали на себя внимание, заставляли оглянуться. Но Михаил, встречаясь с этими глазами, думал, что лучше его Маришки нет никого в целом свете. А Надюша смотрела только на него. Без надежды, без ожиданий, без зависти к Марине – просто смотрела на высокого красивого курсанта, робко улыбаясь, когда он случайно встречался с ней глазами.
Разговорились. Оказалось, Надя попросила распределение в Туркестанский военный округ. Просто объяснила:
- Чтобы попасть в Афганистан.
Скоро Михаил узнал, что его Мариша, единственная, самая верная и любящая, очень удачно вышла замуж за молодого дипломата и уехала с ним за границу…
О возвращении в Союз, о службе в другой части как-то не думалось. Шла война, и надо было воевать. Воевать, чтобы на родную землю не пришёл враг. Это было простым, но твёрдым убеждением. И Надя как-то в разговоре на вопрос – не собирается ли вернуться домой, просто сказала:
- Пока война – нет.
Мелькали годы. Однажды Надя принесла Михаилу белого пушистого щенка. Подобрала его там, где взрывались снаряды.
- Возьми его, Миш, к себе. Мне нельзя в госпитале.
Михаил с друзьями обрадовались, смеялись – щенок очень напоминал неуклюжего белого медвежонка. Скоро медвежонок вырос, стало видно, что он – азиатская овчарка. Десантники звали его Байкалом.
Продолжение следует…