Мясники

Главка "Азиат" здесь

В 1927 году наш герой приехал в Москву в первый раз. Исследователи из Казахстана Станислав Черных (Усть­-Каменогорск) и Геннадий Тюрин (Алма­-Ата) разыскали документы, свидетельствующие о том, что Павел Васильев действительно пытался поступить на рабфак, а именно:

– направление, выданное Правлением Всероссийского Союза писателей от 5 августа 1927 года;

– анкета командируемого на рабфак, в которой Павел Васильев сообщал о себе: «Родился в 1909 году 23 декабря. Русский. Беспартийный. В профсоюзе не состою. Член Союза сибирских писателей. Регулярно печатался с 1925 года в сибирской прессе («Сибирских огнях», альманахах и др.). В Красной Армии не служил – молод».

Да. Он был молод, ему минуло всего семнадцать лет. Несмотря на направление Союза писателей Павла Васильева не приняли на рабфак по причине того, что его отец был школьным учителем, а не рабочим и не крестьянином.

После заступничества Луначарского поэт был зачислен вольнослушателем. Это не давало ему права на стипендию и общежитие, зато никто не мог ему запретить участвовать в читках собственных произведений, которые устраивались два раза в неделю и на которые приходили известные в стране поэты и писатели: В. Маяковский, Н. Асеев, И. Сельвинский, М. Зенкевич. Последний прочёл как­-то отрывок из своего нового стихотворения «Мясные ряды»:

Скрипят железные крюки и блоки,
И туши вверх и вниз
сползать должны…
Под бледною плевой кровоподтеки
И внутренности иссиня-­черны. 

Евгений Туманский в своей книге «Павел Васильев, каким его не знали»[1] вспоминает, как Васильев заявил маститому поэту: «Это не поэзия, а научный трактат». На что Михаил Зенкевич возразил, что «это научные стихи, без эмоциональных окрасок, всё как в жизни». Васильев не стал спорить впустую, а написал своё стихотворение «Мясники»:

Сквозь сосну половиц
прорастает трава
Подымая зелёное шумное пламя,
И телёнка отрубленная голова
На ладонях качаясь,
Поводит глазами.
Чёрствый камень осыпан
в базарных рядах.
Терпкий запах плывёт
из раскрытых отдушин.
На изогнутых в клювы
тяжёлых крюках
Мясники пеленают тяжёлые туши.
И, собравшись из выжженных
известью ям,
Мертвоглазые псы, у порога залаяв,
Подползают, урча, к беспощадным
ногам
Перепачканных в сале и желчи
хозяев.
Так, голодные морды свои положив,
До заката в пыли обессилят собаки,
Мясники засмеются и вытрут ножи
О бараньи сановные пышные баки.
…Зажигает топор первобытный огонь.
Полки шарит берёзою пахнущий веник.
Опускается глухо крутая ладонь
На курганную медь пересчитанных денег.
В палисадах шиповника сыплется цвет.
Как подбитых гусынь покрасневшие перья…
Главный мастер сурово прикажет: «Валет!»
И рябую колоду отдаст подмастерьям.
Рядом дочери белое кружево ткут,
И сквозь скучные отсветы длинных иголок
Сквозь содвинутый тесно звериный уют
Им мерещится свадебный яблочный полог.
Ставит старый мясник без ошибки на треф.
Возле окон, шатаясь, горланят гуляки.
И у ям, от голодной тоски одурев,
Длинным воем закат провожают собаки. 

Не знаю, прочёл ли это стихотворение заведующий отделом поэзии журнала «Новый мир» поэт­акмеист Михаил Зенкевич или нет. Наверное, нет, ибо его мало занимало мнение какого­то там мальчишки с рабфака. Но если бы прочёл, то должен был бы согласиться – молодому поэту удалось оживить его (Зенкевича) «научный труд», эти стихи, «такие холодные, как мёртвое тело» (по определению Павла Васильева). Он вдохнул в них жизнь: разделанные туши отошли на второй план, а на первом плане – мастер, подмастерья, дочь мастера, мечтающая о свадебном пологе: простая жизнь простых людей, для изображения которой он нашёл нужные образы и краски.

[1] Е. Туманский. Павел Васильев, каким его не знали» // Самара, Самарское книжное издательство, 1992.

Продолжение следует!

Tags: ЛитературоведениеProject:MolokoAuthor: Васильев Павел
Васильева Н.П.

Книга Павла Васильева на Озоне