Если вы помните своё раннее детство, то хорошо знаете: для того чтобы получить любовь своих родителей, мы их обманывали. Нам приходилось тщательно скрывать свою, как им казалось, "корысть". На самом же деле мы вовсе не были корыстны, а просто отстаивали свои интересы: и чтобы было у нас то, что мы хотим, и чтобы наши родители нас любили.
Представьте такую ситуацию: я маленький мальчик, и если я стащу со стола персик, не спросив перед этим присутствующих: "А персика никто не хочет?", мне прочитают нотацию. Из неё я узнаю о том, что "так делать нехорошо", что "может быть, кто-то другой хотел персика", а я "о нём не подумал" и оставил его с носом.
В следующий раз я испугаюсь подобной опалы и осуждающих взоров, поэтому, вопреки своему внутреннему детскому сопротивлению, обойду всех домашних с вопросом: "Не хочешь персика?" (в наиболее изощрённой форме: "Ты ведь не хочешь персика?") Сердце моё, правда, будет замирать от ужаса: "Вдруг захотят!" Но родители-то занимаются в этот момент моим воспитанием, а не персиком, так что бояться мне на самом деле нечего, но я, разумеется, об этом не знаю.
Более того, домочадцы готовы без всяких разговоров отдать мне этот злосчастный персик, для меня же, собственно, и купленный, но они хотят, чтобы я вырос "хорошим человеком". Поэтому, подвергнув меня — своё чадо — этому кошмарному испытанию, они скажут: "Нет, спасибо! Мы не хотим. Кушай сам, наш любимый! Тебе надо расти!"
И вот оно, положительное подкрепление моей лжи! Я лгу (делаю вид, что хочу поделиться своим персиком), а меня за это вознаграждают — и персик дают, и хвалят, как "хорошего человека". Что ж, все условия для создания соответствующего условного рефлекса у меня созданы!
Причём я даже не знаю, что тут оказывается большим положительным подкреплением — сам персик (т. е. пищевое, как у собаки И. П. Павлова) или социальное одобрение меня и моего поведения со стороны, как говорят в таких случаях психологи, "значимых других".
Цитата из книги «Быть эгоистом. Универсальные правила»
