В России XVIII век– это один большой переворот. Нет, революция! Великая языковая революция. То, что приписывают Пушкину, сделали, в основном, его дедушки и прадедушки. Взгляните на один и тот же текст в двух переводах!
«Неприятели же уже к стенам приступать стали, и тогда граждане с молением упрашивали его, чтоб помогл, и как едва уговорила его жена, он вышел и Тестиевых детей осталых побил, и сам бияся умер; по смерти же Мелеагровой Алтея и Клеопатра сами обвесилися, а жены, кои плакали по мертвом, преложилися в птицы»
Это 1725 год.
«Когда же неприятели подошли почти к самым стенам, то граждане начали Мелеагра с покорностью просить о вспоможении, и он, склонившись наконец с трудом на прозьбу своей супруги, вышел противу их: и убивши прочих Тестиевых сынов, умер в сражении. По смерти Мелеагровой Алтея и Клеопатра сами себя повесили. А те женщины, которые оплакивали его кончину, претворены были в птиц».
А это – 1787-й!
Между двумя отрывками – только 60 лет, однако кажется, что изменений в языке случилось больше, чем за последующие 230. Особенно в синтаксисе. Время летело вскачь! Русский литературный язык создавался в эти годы и еще чуть позже.
Андрей Болотов – о его великолепных мемуарах я говорил уже в нескольких статьях – работал в конце XVIII века. Он уже, казалось бы, «на нашей стороне» великого разрыва. И все же в его речи много архаизмов и разного филологического гурманства.
В общем, читать – одно удовольствие!
«Не успело двух недель пройтить после святой недели и весна только что вскрыться, как получен был в полк секретный ордер, чтоб ему немедленно выступить из своих кантонир-квартир и иттить в Ригу, как назначенное для генерального рандеву место».
Рядом с секретным ордером, кантонир-квартирами и рандеву – «иттить» и «пройтить». Андрей Тимофеевич всегда так пишет! Однако вместе с этим смешным «иттить» – «весна вскрывается»… какой точный и прекрасный образ! Сразу видишь ледоход…
Люди в воспоминаниях Болотова постоянно «упражняются». Это означает часто что-то делать, например «упражняться в разговорах» – часто, помногу разговаривать. В XVIII веке так все говорили. Если бы слово «упражняться» было покороче, в русском языке, возможно, появилась бы новая временная форма…
Случается, Андрея Тимофеевича нелегко понять.
«Имел я в сию осень паки перетурку».
В переводе на современный язык – «этой осенью меня опять перегоняли с места на место».
Другие болотовские пассажи можно понять легко, но неправильно.
«Оборкавшись уже гораздо в канцелярии и имея особую в ней комнату, вздумал я однажды испытать, не могу ли я иногда между дел в самой канцелярии сколько-нибудь порисоваться»
Конечно, автор не превращался в орка и ни перед кем не рисовался. Болотов хотел сказать, что он освоился на новом месте и занялся рисованием.
Или еще один пассаж! На мой взгляд, самый задорный.
«Жена его была старушка самая шлюшечка и человек препростой, но дочь имел он преизрядную и предорогую девицу»
Ну и семейка… а еще дворяне! На самом деле слово «шлюха» имело тогда смысл «неряха», а «дорогой» могло значить еще и «замечательный, выдающийся».
«Он велел послать к себе своего сына, который несколькими годами был меня моложе и учился тогда по-немецки и по-французски и был предорогой мальчик»
Таких слов – ложных друзей переводчика – немало. «Пасть» могло значить «ловушка», «едкий» – это вкусный, «гонка» – гонение, а «настроение» – раздражение. «Растрогать» – это разозлить. «Изгваздать» колокольню – просто нарисовать ее небрежно. Слово «благословение» могло значить и проклятие.
«Танакать» – означало напевать, «тазать» – бранить, «гузать» – «пятиться», «жустарить» – жевать, «окончины» – стекла, «шептальцы раков» – раковые клешни.
Вместо «с младых ногтей» в то время говорили «от младых когтей» (коготь – это ноготь).
Болотов все еще использует слова «взрачный» и «льзя».
Какие-то выражения, кажется, пришли прямо из крестьянской жизни. Вот из тогдашнего армейского быта:
«Такого покоса трудно было опять дожидаться»
Покос – это никак не «откос», а шанс продвинуться: удачное время, когда многих производят в офицерские чины.
И эти старорусские слова смешаны с западными заимствованиями: «шлесарь» (слесарь), «инвентор» (изобретатель), «термин» (срок), «рантерея» (казначейство).
Довольно часто Болотов употребляет слово «комиссия». В середине XVIII века это означало «задание, поручение», но чуть позже приобрело и дополнительный смысл: «затруднение, хлопоты».
Такая смесь европеизмов с архаизмами делает тексты XVIII века довольно забавными, будто бы их писал дедушка Козьмы Пруткова.
Все мои статьи, связанные с Россией и XVIII веком, можно найти в оглавлении журнала «Нетривиальная история».
Читайте также:
Улицы с шокирующими названиями
Почему Пушкину можно рифмовать «любовь-кровь», а нам – нет?
