Вера в человеческое приводит к катастрофическим последствиям

В январе я возвращался домой из Крыма. Захо­телось покушать, и в это время поезд остановился на станции Орел. «Рискну третий раз», — подумал я. Когда я ехал в Ялту, мне захотелось пирожков с капустой. Кажется, в Курске влетела бойкая ста­рушка, торгующая пирожками. Когда я спросил: «Есть ли с капустой?», она тут же два пирожка по­ложила мне на стол, попыталась продать еще пять, а потом исчезла. Капусты в пирожках не оказалось. Кажется, там была картошка, но из-за малого ко­личества начинки определить, что она туда поло­жила, я не смог. В Ялте у лоточницы возле базара продавались пирожки с капустой. В поезде я по­пытался их съесть. Капуста там была, но ровно столько, чтоб определить, что начинка именно из капусты. В Орле я выглянул из вагона, но на пер­роне увидел только одну женщину, торгующую кефиром. А так хотелось пирожков. Но, видно, не судьба. А сожалеть о прошлом, как мы уже знаем, нельзя.

— Сколько стоит пакет кефира? — спросил я женщину.

— 15 рублей.

Все еще думая о пирожках, я отдал ей деньги, взял пакет с кефиром и пошел в купе. Только я поставил пакет на стол, как услышал крик на пер­роне:

— Скорее позовите молодого человека, кото­рый у меня кефир покупал. А то поезд сейчас уйдет.

Я подумал, что по рассеянности я ей недодал деньги. Хватаю те деньги, которые у меня оста­лись, и бегу к выходу.

На перроне стоит продавщица кефира и рядом с ней еще какая-то женщина.

— Вы мне дали не 15 рублей, а 20, — говорит она, — мне чужого не надо, забери пятерку назад.

Я, еще плохо соображая, протягиваю руку и за­бираю 5 рублей.

— Скажи мне спасибо, — требовательно гово­рит она.

— Большое спасибо, — говорю я.

— Эй, милый, — оживляется женщина рядом с ней. — Купи пирожки, три штуки как раз на пятерку.

Я покупаю пирожки, благодарю и возвращаюсь опять в купе. Поезд плавно трогается. «В первый раз в пирожках практически не было картош­ки, — думаю я. — Во второй — капусты. Посмотрим, какие будут третьи». В этих не оказалось теста. Это были картофельные пирожки да еще с хоро­шей капустной начинкой внутри. Нежнейшие на вкус, они просто таяли во рту. Я сидел и улыбал­ся: «На судьбу не роптал, проверку прошел, зна­чит, желаемое можно получить».

Я сидел и думал, что в каждой микроситуации отражается вся наша жизнь. Мы привыкли гово­рить, что Вселенная голографична, т. е. каждый участок пространства содержит в себе информа­цию всей Вселенной. Но Вселенная голографична не только в пространстве, но и во времени. И в каждом небольшом событии на тонком плане за­ключена история всей Вселенной. И сейчас, когда пациенты спрашивают у меня: «Как же мне рабо­тать, чтобы измениться, я же не могу вспомнить всех мелких событий?» Я отвечаю:

— Возьмите 2-3 главные ситуации в жизни и пройдите их сотни раз так, чтобы человеческое постепенно исчезло, а осталось Божественное. Иногда несколько мгновений в нашей жизни мо­гут дать нам больше, чем многие годы тяжелой работы.

Мне стало интересно, изменилось ли поле той женщины, которая отказалась от денег? Рассеян­но глядя в окно, я механически беру информацию на тот момент, когда я ее увидел.

Кишечник не в порядке — это программа само­уничтожения, обиды на себя, на судьбу. Там мо­жет быть серьезное заболевание. Тем более, под­сознательная агрессия к себе у нее 300 единиц. Проблемы могут быть с сердцем. Много обид на мужчин, на себя, на судьбу. Много сожалений о прошлом. Это может дать ей гипертонию. Левая почка не в порядке — это презрение к мужчинам в плане идеалов. Смотрим по четырем параметрам гордыни: по деньгам — чисто, по благополучной судьбе — в три раза выше опасного уровня, по способностям — нормально, по идеалам — в 2 ра­за выше опасного уровня.

Это было у нее полчаса назад. Интересно, что сейчас? Подсознательная агрессия — 300 единиц, кишечник — чисто, сердце — чисто, только видно слабое пятнышко обид на себя. Левая почка — со­вершенно чисто.

Смотрю по четырем параметрам.

Зацепка за деньги — так же чисто, как и было, за благополучную судьбу — 0, полная компенса­ция. Смотрим, что у нас будет по идеалам. Вместо двухсот процентов, т. е. в два раза выше опасного уровня, осталось 20-30 % — это в пределах нормы.

Я задумчиво смотрю в окно. У меня на приеме за несколько часов пациенты часто достигают ме­ньшего, чем эта женщина за 5 минут. Любой по­ступок на физическом и тонком плане происходит несколько десятков и сотен раз, если не тысяч. И, если учесть, что Вселенная голографична во времени, любой поступок на тонком плане сказы­вается на всех наших потомках и на всей Вселен­ной. И, если быть точнее, даже не поступок, а то, что лежит в его основе, т. е. из чего он исходит.

Я вспоминаю, как недавно я был в Берлине. Человек пришел ко мне за советом. У жены и де­тей были определенные проблемы, а у него поле было прекрасное. «Неужели такой чистый род, — подумал я. — Такое сейчас редко бывает». Попро­сил его назвать имена родственников и был удив­лен: у всех его родственников поле было, мягко говоря, очень плохим.

— Поразительно, — сказал я, — но Вы закры­ли в себе негативную карму рода.

Я беру ручку и начинаю рисовать информаци­онные поля.

— В 1987 году у Вас пошли большие внутрен­ние изменения и последующие 4 года, до 1991-го, Вы прошли правильно все испытания.

Он смотрит на меня и улыбается:

— В 1987 году я сказал себе: «Я больше никог­да не буду жестко или категорично говорить о ком-то или осуждать кого-то». А потом было мно­го тяжелых ситуаций. Я как-то мягко их все про­ходил.

Я вспоминал этот разговор, стоя у него на кух­не берлинской квартиры после приема пациентов. На кухне был полумрак. Я смотрел сквозь боль­шое квадратное окно на затухающие, заснежен­ные огни вечернего Берлина. Мой приятель в это время возился у плиты.

— Людям помог восстановить здоровье, теперь нужно позаботиться о себе. Предлагаю по бокалу сухого красного вина.

— Прекрасная мысль, — поддержал я его. Мы разлили вино в бокалы и выпили. Пока он жарил мясо, я стоял у окна с бокалом вина и смотрел на вечерний Берлин.

В памяти всплыл еще один разговор. Он был в Израиле.

Ситуация была следующая. Знакомый начал кашлять кровью. Пришел к врачам, и те обнару­жили достаточно большую раковую опухоль в лег­ких. Операцию назначили через две недели.

— Что Вы чувствовали? — спрашивал я своего знакомого.

Он задумался и ответил:

— В первую очередь я перестал бояться и ска­зал врачам: «Если надо резать — режьте». Но они только руками разводили.

— Я попробовал читать Ваши книги, — откро­венно рассказывал он, — но они у меня не пошли. Не могу читать и все. Тогда жена говорит: «Смот­ри видеокассеты». А кассеты вроде бы ничего, и я дней 5 сидел и постоянно их смотрел, отключив­шись от всего и забыв про все, через несколько дней пришел на операцию. Врачи подготовили к операции, сделали контрольный снимок, потом щупают меня, осматривают и говорят, что опухо­ли нет.

— Мы ничего не понимаем, — сказали они, — приходи через неделю, еще раз посмотрим.

Пришел через неделю, легкие совершенно чис­тые. Так вот, главное, что со мной произошло по­сле просмотра кассет: я стал гораздо легче смот­реть на все, что со мной произошло и происходит.

Я продолжаю смотреть в окно, стоя с бокалом вина в руках. В этот момент рядом возникает при­ятель.

— Какой будет тост? — спрашивает он.

Я задумываюсь, пытаясь оформить в мысль ох­ватившее меня чувство. Он внимательно смотрит на меня.

— Ты все еще там, — он показывает пальцем наверх. — Давай поговорим о земном.

— А хочешь о возвышенном, пожалуйста. Вы­пьем за то, чтобы доверие к человеку не превра­щалось в веру в него.

Мы выпиваем.

— Гениально, — говорю я, — то, во что мы ве­рим, непогрешимо. Проверять и контролировать то, во что веришь, нельзя. Мы молились на челове­ка, мы верили в партию, правительство. Они дол­жны были привести нас к коммунизму. Поэтому изначально руководство страны было бесконтроль­ным, можно было убивать миллионы людей, разо­рять страну до полунищеты и не отвечать за по­следствия. Тот, в кого ты веришь, ошибаться не может. Если мы не верим в Бога, то мы начинаем верить в человека, потому что по природе своей мы должны во что-то верить, к чему-то идти. И чем бо­льше мы верим во что-то человеческое, тем больше от него зависим и тем катастрофичнее последствия. Эта вера в человека сидит в наших душах и по сей день. И пока мы хотим в кого-то верить и от ко­го-то зависеть, наше человеческое должно быть по­стоянно унижено. И не появятся законы, позволя­ющие нам сохранить свое достоинство, свое имуще­ство, свое человеческое счастье.

— У меня есть еще один тост, — говорит мой собеседник, — давай выпьем за то, чтобы мы ни к чему серьезно в этой жизни не относились, чтобы мы все воспринимали с долей юмора.

— Согласен, — говорю я, — серьезно нужно только к Богу относиться.

Лазарев С.Н. Диагностика Кармы. Книга 6. Ступени к божественному.

****************************************************************

Книги, лекции и семинары С.Н. Лазарева - это изложение более чем 30-летнего опыта исследований в области синтеза науки и религии, это объединение важной информации, которая формирует универсальную систему знаний.Сергей Николаевич Лазарев - автор многочисленных книг о духовном пути и развитии человека (серий книг «Диагностика кармы», «Человек будущего» и «Опыт выживания»). Долгие годы он занимается изучением взаимосвязи между состоянием души человека и его судьбой; он рассказывает о том, как наши поступки отражаются на нашем здоровье, нашем будущем и будущем наших детей. Идеи С.Н. Лазарева сформировались в систему отношения к жизни, определяющую место человека во Вселенной.

lazarev.ru

Дорогие друзья! Если вам понравилась информация, и вы смогли почерпнуть из нее полезное для себя, пожалуйста, поставьте лайк и напишите свой отзыв в комментарии. Ваше мнение очень важно для нас! Это также очень поможет развитию и расширению канала!