Часть 6 (окончание)
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Иван Степанович проболел несколько недель. Лизонька не отходила от его постели, сама превратилась в измученную, потускневшую тень. Больше лихорадки её беспокоил бред Ивана. Он, то звал кого-то, то играл в карты, говорил странные и непонятные слова. Хватал её руку и просил спрятать самородок, а то Миха придёт и заберёт.
Она клала на его лоб полотенце, смоченное холодной водой, и он затихал ненадолго, проваливаясь в неспокойный сон. Потом снова бредил, метался, сбивая простыни и стуча зубами. Лиза мало что понимала, прислушивалась, пытаясь соединить обрывки фраз, имена в подобие осмысленной картины.
Иногда рассказывал про скифов, словно лекцию читал, довольно связно. Лиза с надеждой верила, что это не сумасшествие, всего лишь бред. Иногда, к великой радости, Иван узнавал её, спрашивал, где он, что с ним. Но прозрение быстро сменялось путаным бормотанием.
Доктор приходил почти каждый день, качал головой, назначал новые микстуры. От сиделки Лиза отказывалась. Наконец, наступил день, когда Иван осознанно посмотрел на неё, съел две ложки бульона, потом спокойно проспал сутки и больше не бредил.
Он ослаб, похудел, удивлённо и радостно смотрел на жену, словно возвратился из дальнего путешествия.
- Ты не больна, Лизонька? Что-то плохо выглядишь, - спросил он однажды.
- Болел ты, почти месяц. Слава Богу, поправляешься. Ты ничего не помнишь? – Прохладная мягкая ладонь жены легла на его лоб.
- У меня такое чувство, что где-то был, не здесь. Словно прожил заново всю свою жизнь. А кто приходил? Я слышал.
- Доктор, да еще твой друг Лев Валерьянович. - Она взяла что-то с ночного столика у кровати.
- Вот. Лев принёс. - Лизонька вложила в его руки небольшую книгу в коричневой тонкой обложке.
- Всё-таки напечатали мою монографию по разработке золоторудных россыпных месторождений Сибири. - Довольный и гордый Иван взял книгу.
Он трясущимися руками бережно погладил обложку, перелистывал хрустящие страницы, пахнущие типографской краской.
- Еще стопку газет с хвалебными отзывами принёс. Дать? – Лизонька с готовностью привстала с кровати.
- Потом. - Иван Степанович вернул монографию Лизе.
- Я не всё поняла в ней, конечно. Лев сказал, и я с ним полностью согласна, что тебе нужно написать книгу. У тебя удивительная жизнь. Из сибирского нищего мальчишки ты стал учёным. Я думаю, когда ты напишешь всё, что с тобой случилось, сможешь простить себя.
- Ты так думаешь? Если ты поможешь, я согласен. – Иван благодарно прикрыл глаза.
Через неделю он впервые вышел на улицу. Под ногами золотым ковром лежали опавшие листья. Опираясь на руку Лизоньки, он с каждым днём ходил всё больше и дальше.
Мирным и спокойным выглядел Петербург. По улицам гуляли разряженные парочки. Однажды мимо них промчалась карета с царской четой и юным цесаревичем. Даже наступило затишье в выступлениях против власти буржуев. Иван Степанович надеялся, что привычная жизнь налаживается, что войны удастся избежать.
До конца существования старого мира оставалось несколько месяцев.
Доктор уговорил их отправиться в Италию или Францию, а лучше туда и туда, и надолго, отдохнуть от влажного, болотного воздуха Петербурга, чтобы окончательно прийти в себя. Так они и сделали. Когда жили во Франции, Россия вступила в войну. Потом пришла весть о революции, свержении царя… И возвращаться стало некуда и не к чему.
Иван Степанович по настойчивому совету Лизоньки действительно начал писать книгу. Они жили в дешёвых меблированных комнатах на окраине Парижа. Здесь жили тысячи эмигрантов, бежавших из России от красного террора. От них Иван и узнал о гибели своего друга Льва Валерьяновича, расстрелянного большевиками.
Лизонька освоила машинку и стучала клавишами, перепечатывая и правя рукопись. Иван не оправдывал себя, писал честно и искренне обо всём. Он понял, что не за счёт самородка, а благодаря ему, произошли все события, повлекшие изменения в его жизни.
Сложилось так, как сложилось. Не убей он старателя тогда, мог бы Миха убить Ваньку за самородок, как грозился? Золото не признавало дружбы, примирения, деления на детей и взрослых. Старатели убивали друг друга, не боясь наказания.
Ванька мог умереть с голоду, не встреться ему Рябчинский на почтовой станции. На него могли напасть звери в тайге или грабители, которых много шаталось по лесам.
Лизонька помогла многое понять Ивану. Неожиданно увиденный самородок на выставке, словно разблокировал память. Глубоко спрятанные в тайниках сознания воспоминания ожили, породили чувство вины. Ожидание справедливой расплаты привело к навязчивому ощущению присутствия Михи.
Это вызвало душевное расстройство, исказившее реальность, перепутав фрагменты прошлой и настоящей жизни.
Описывая события, Иван смотрел на них глазами Лизы – его первой читательницы и редактора. И постепенно всё встало на свои места, чувство вины не ушло, но отпустило.
«Если ждёт меня наказание, приму всё, что заслужил, не стану оправдываться», - написал он в эпиграфе книги, которая имела большой успех. Историко-приключенческий роман стал исповедью автора.
Иван Степанович получил письмо из Москвы, ставшей после революции столицей. Советской республике требовались драгоценные металлы, камни. Его приглашали прочитать ряд ознакомительных лекций о добыче золота в Сибири. После мучительных терзаний он отказался, сославшись на преклонный возраст. Во Франции жилось спокойно. Тени прошлого большого не напоминали о себе, как и Миха.
Иван Степанович обрёл окончательный покой перед самой второй мировой войной на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, именуемым русским, из-за захороненных здесь нескольких десятков тысяч эмигрантов из России.
Лизонька пережила его всего на два года.
Конец
