Глава 15
Вдруг, стукнув ладонью по столу и поднявшись, Надя сказала:
– Спасибо, ба. Пойдём, мы, пожалуй, кататься, а то станет поздно и темно.
– Если особенно голодные наелись, я не против, – тут же поднялся и Мишенька. Намекая, конечно, на то, что котлет мне досталось больше, чем остальным.
– Да, пора. Валерий Сергеевич, вы решите, когда займёмся машиной, и можете мне позвонить. У Нади есть номер.
Мы отправились на улицу под речь Миши о том, что Надя наверняка пошутила и кататься мы не поедем. А когда он увидел мою машину, то и вовсе заявил:
– На этом – ни за что! Надя, ты же не собираешься?!
Но я уже открыл дверь.
– Я еду, – сказала Надя.
– Одна? Нет, я с вами.
Антагонист влез на заднее сиденье.
– Пристегнись, а то мало ли. Москва скончается в желудочных муках без тебя.
Он раздражал меня всё сильнее, и мне захотелось его испугать. Так, чтобы он побледнел под цвет своей рубашечки…
Вернувшись домой, я сразу прошёл в комнату и, не разуваясь, свалился на надутый матрас. Ну вот и всё. Девочки в ромашковых сарафанчиках достаются прилизанным мальчикам, а я должен, пожалуй, испытать удовлетворение оттого, что поставил этого мальчика в неловкое положение. Только удовлетворение почему-то не наступает… Чем дальше, тем меньше понимаю, с чего вообще так вызверился. Телефон зазвонил, и, сбрасывая вызов от одной из девушек-моделей, которая сейчас мне нафиг была не нужна, я обратил внимание на несколько пропущенных смс-ок. Среди спама от мобильного оператора обнаружилось сообщение крайне интересного содержания. Оно гласило, что на мою банковскую карту поступили деньги. Перечитав смс-ку два раза, словно её текст мог измениться, я поднялся. Надо же. Этот перевод был процентами по акциям и приходил каждый месяц в один и тот же день. На этот раз, после того как накануне мы поскандалили с отцом, он запретил финансовому отделу выплачивать мне деньги. Конечно, я считал, что после моей выходки на показе папа лишь утвердится в решении – этому больше ничего и никогда. Но… перевод был осуществлён, и никто в компании не мог бы сделать это без прямого указания отца. Наверное, надо было позвонить ему и спросить – почему, что изменилось? Или пойти на принцип и сказать – не нужно мне от родителей и их «Сонаты» никаких милостей. Вместо этого я побродил по комнате, положил телефон на подоконник и некоторое время тупо на него смотрел. А потом пошёл включать чайник. Чему я удивляюсь. Это же папа. Если мама чуть что принималась вопить «всё пропало», папа всю мою жизнь стоял на позиции «он перерастёт», с периодическими уточнениями «он ведь мальчик». Мама ничего не ожидала от такого дефективного потомка, как я, а папа всегда надеялся. На перерастание, подвоз мозгов, обретение новых жизненных ориентиров, на то, что мальчики превращаются из балбесов во вменяемых членов общества позже, чем это происходит с девочками, и так далее и тому подобное. Я полагал, что это позади, но он, наверное, рассуждал иначе. Успокоился и решил не ставить юного автослесаря на грань голода. Будут у меня заказы, не будет их – всё так зыбко и ненадёжно. А вдруг отец обдумал и своё поведение? И понял, что тоже неправ. И в том, как на показе поставил на моё место Сашку, и во всём, что было раньше. Но как бы то ни было, я не мог определиться – радоваться мне, что хоть что-то осталось по-прежнему, или огорчаться, что раз по-прежнему, то от меня продолжают чего-то ожидать. Того, что предоставить им я не смогу. А я ведь не хочу жить постоянно виноватым, как не оправдавший надежды. Когда-то должен наступить финал? Точка. И никто от меня ничего не ждал бы. И я стал бы свободным. Казалось, этот момент уже наступил. И вот пришли деньги, и никакой точки не поставлено.
Чтобы не нервничать и не ковыряться в том, что вовсе не понятно, я решил проанализировать прошедший вечер. История тоже запутанная, но в неё не втянуты те, с кем я связан родством или перспективами обязательного общения в будущем. Вспомнив повара Мишу, я решил – во всём, что произошло, виноват он. Его никто не заталкивал в машину, он сам влез. Влез и принялся пищать об опасности и дисбалансе. А пищать под руку тому, кто за рулём, – последнее дело. К тому же он глядел на меня так, будто Надя ему врала и мы давно вместе, и вот он обо всём догадался. А любимым девушкам надо бы побольше доверять. Ну и в-третьих, я быстро понял – Наде он не подходит. И, скорее всего, она понимает это тоже. Она абсолютно не выражала эйфории от встречи с женихом, по которому безумно соскучилась. Ну а финал? Да, я слишком разогнался, до таких цифр не разгоняются на непринципиальных покатушках. Но лишь потому, что Надя рядом не проявляла никакого ужаса. Конечно, я не стал бы её пугать. Всё сложилось один к одному – пустая дорога, девушка, не требующая сбросить скорость или вовсе остановиться, и противный антагонист на заднем сиденье – что-то там блеющий и лепечущий. Правда, я не ожидал, что после того как мы остановимся, он рванёт в ближайшие придорожные кусты и так мучительно расстанется с котлетками Надиной бабушки… Но это же должно было лишь подчеркнуть для Нади очевидное – нафига ей этот полудурок? Подчеркнуло ли? Я не понял. Она разозлилась и потребовала отвезти их к общаге Мишиного института. Медленно. Может, из женской слабости к убогим?
Я не понял, что сделал на самом деле. Оттолкнул Надю от этого Миши или, наоборот, от себя? Если опираться на мой предыдущий опыт, вероятней было второе. Поэтому по дороге домой я думал: всё верно, ромашки – поварам, а мне – очередной облом. Признаться честно, в любви мне никогда и не везло. Хотя причём тут любовь?
Так и не разобравшись ни в чём – ни в отношениях с отцом, ни в том, что вообще происходит у меня с этой новообретённой Надей, – я завалился спать...Продолжение следует...
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!
