В конце августа и сентябре, несмотря на прогрессию, я чувствовала себя обычным человеком, только с пластырем. Мы гуляли по парку, лечили сопли, я периодически лежала по больницам, но, высовывая нос из палат, старалась жить обычной жизнью.
Мы даже съездили с Олей за грибами (я обещала научить ее собирать грибы лет пять, по-моему). А наутро я уже не смогла подняться с постели.
Рак сел на старый пыльный диван и сказал:
- Привет.
- Привет.
- Снова будешь лежать с тяжёлым камнем на груди. И тонуть будешь как Алёнушка из сказки. Плохо будет.
- Понятно.
- И одна будешь, всем на тебя плевать будет.
- Ясно.
- Рыдать будешь.
- Не привыкать.
- И что? Я тут пришел к тебе, сижу на этом старом пыльном продавленном диване. И ты ничего у меня не спросишь? Ни почему? Ни как вылечиться? Ни за что? Ни как дальше будет? Я же вон как с тобой милосерден, пускаю метастазы в кости и печень. А мозг пока можно очистить.
- Ничего я у тебя не спрошу. Уходи.
- Пока.
- До свидания.
Рак ушел, а я осталась с камнем на сердце лежать на диване. И плакала, как он говорил. Что же такое, снова дышать трудно и камень на груди. Но не спрашивать же у этого злобного рака, что и как. Вряд ли злодей ответил бы что обнадеживающее.
Жалко, последние теплые деньки тоже забрал. Попробую все же встать.
